Атос чокнулся с новобрачными и осушил свой бокал.

Вслед за ним поднялись со своих мест и начали подходить к молодым все остальные.

Мистер Лекомб и даже сэр Муррей обняли Яблонского и его жену.

На этот раз обед затянулся, и столы были убраны, когда летнее солнце уже клонилось к закату. Разделившись на группы, все общество частью перешло в сад, частью продолжало оставаться около молодых, в оживленной беседе не замечавших, как летело время. Уже поздним вечером Яблонский и Вера остались одни в отведенном для них помещении.

Несмотря на утомительный день, они наутро в обычное время сошли уже к утреннему завтраку.

Сэр Муррей и особенно Лекомб были задумчивы и грустны: в этот день они покидали Москву и ставших для них родными людей, чтобы вернуться каждый в родную страну.

- Как мы будем переписываться? - беспокоился Лекомб.

- Переписываться? - удивился Николай Атос.

- Да. Существует ведь у вас почта?

- Нет.

- Телеграф?

- Нет. Где же бы мы взяли служащих?

- Так как же вы поддерживаете сношения друг с другом?

- Чаще всего самым простым способом - навещаем друг друга.

- А если это невозможно?

- Такие случаи весьма редки. Но у нас все дома каждой местности соединены телефоном и телефотом.

- А самые города?

- Магистральными проводами. Я соединяю свой телефон с магистральным проводом, перевожу коммутатор на одного из своих корреспондентов и прошу его соединить меня с кем надо - если с другой местностью, он соединяет свой телефон с магистральным проводом и передает меня своему знакомому корреспонденту и так далее. Вам надо только знать номер нашего дома в Москве - оттуда вас будут соединять с нашим домом на материке Северного полюса.

- Таким же способом могу пользоваться и я? - спросил сэр Муррей.

- К сожалению, нет.

- Почему?

- С Англией у нас нет проводов.

Сэр Муррей, видимо, был сильно опечален.

- Я еще хотел предупредить вас, - обратился Атос к англичанину, - если вам не посчастливится в вашем отечестве, возвращайтесь к нам.

- Или к нам, - сказал Яблонский, - так как я надеюсь, что скоро и у нас будет дом.

- Благодарю вас, - с грустью отвечал Муррей, - но какое-то предчувствие говорит мне, что едва ли я увижу вас…

Вообще, сэр Муррей, видимо, боролся с охватившим его грустным настроением.

Решившись сделаться миссионером цивилизации в своей отторгнутой родине, он сознавал всю трудность предстоявшей ему задачи, и невольное сомнение в успехе присоединялось к тяжелому чувству разлуки с друзьями.

Целая компания молодых людей отправлялась для сопровождения Лекомба и сэра Муррея. Во Франции они должны были содействовать мистеру Лекомбу в его устройстве на новом месте жительства. Что же касается до сэра Муррея, то ему приходилось остаться одному тотчас по приезде в Англию.

Семья Атосов настояла, чтобы он принял от них значительную сумму золота, без которого немыслимо было существование в стране, где жизнь поставлена была в те же условия, что и тысячу лет тому назад.

Настала минута разлуки.

Сотни людей окружали готовый к отлету корабль.

Последние пожелания раздались вокруг отъезжавших. Яблонский и Вера обняли своих друзей, и через минуту металлическое чудовище, с шумом и гулом, ринулось вверх и скрылось из глаз…

Через несколько дней, после осмотра и знакомства с Москвой, возвратились домой колонисты Северного полюса.

Молодой чете предстояло теперь заняться устройством своей самостоятельной жизни. Будущность, полная деятельности, вера в себя и свои силы, взаимная любовь - все увлекало их и сулило им счастье…

От Москвы до Лондона. - Первые шаги на родной земле. - Под арестом. - Допрос. - В Лондоне. - Сэр Муррей и репортеры. - Неожиданные предложения. - В редакции «Всемирной газеты». - Мистер Эллиот. - Изгнание

Тяжелое чувство разлуки мешало мистеру Лекомбу и сэру Муррею сосредоточить свое внимание на тех картинах, которые развертывались перед ними по мере того, как они удалялись от Москвы.

Воздушный корабль несся с умеренной быстротой для того, чтоб пассажирам возможно было знакомиться с новыми местами и видами, ежеминутно развертывавшимися перед ними.

Сопровождали путешественников почти исключительно молодые люди, воспользовавшиеся случаем для знакомства с новыми странами.

Старинный английский обычай, по которому молодые люди для довершения своего образования отправлялись в путешествие - применяли всюду в тридцатом столетии так же, как и тысячу лет тому назад. Разница заключалась только в том, что теперь путешествие не ограничивалось посещением двух-трех наиболее доступных стран, но имело целью знакомство с народами и странами всего земного шара.

Прошло несколько часов, когда с палубы корабля стали видны вырезавшиеся вдали синие громады гор.

- Альпы! - воскликнул мистер Лекомб.

Действительно, свободно можно было различить снежные вершины Юнгфрау, Финстерааргорна, а вокруг них и за ними черневшиеся в прозрачном дрожащем воздухе беспорядочно набросанные горные массы.

- Это Франция? - спросил Лекомб.

- Если хотите - Франция, но население здесь смешанное - полуфранцузское, полурусское.

- На каком же языке здесь говорят?

- На обоих.

- Однако у вас существует общенародный, искусственный язык?

- Общенародный существует действительно, но он не искусственный и сложился сам собой, благодаря тесному сближению двух наций - французской и русской. Он же был принят и всеми как язык международных сношений.

- На этом языке существует литература?

- Крайне ограниченная, преимущественно специальная. В ваше время международным языком служил французский?

- Отчасти. Но было много попыток создать один общий язык искусственно, чтоб объединить литературу и способствовать сближению народов.

- Неужели же полагали, что на этом языке могла существовать литература?

- Почему же нет?

- Да потому, что раз этот искусственный язык стал бы достоянием всех наций, он неминуемо, развиваясь и принимая новые формы, изменялся бы сообразно с законами родного языка каждой нации, поддаваясь его влиянию. Через столетие - много через два - этот всемирный язык имел бы столько наречий, резко отличных друг от друга, сколько существует народов. Мне кажется, что это именно и было причиной неуспеха в ваше время.

- Что именно?

- Да то, что этот язык стремились применить не только к сношениям в обыденной жизни, но и к литературе. Однако мы пролетаем уже над Парижем.

- Над Парижем?

Лекомб схватил бинокль и весь обратился во внимание.

Но тщетно старался он заметить особенности, показывавшие на присутствие громадного города; этот город, подобно Москве, состоял из отдельных жилищ, разделенных друг от друга возделанными полями и садами.

- И весь город заключается в том, что мы видим? - с некоторым разочарованием спросил Лекомб.

- Нет, - улыбаясь, отвечал один из его спутников, - в Париже больше общественных учреждений, зданий, чем в Москве. Поэтому, когда мы на возвратном пути прилетим к месту старого Парижа, вы увидите нечто, что напомнит вам город ваших времен.

- Вы сказали - на возвратном пути?..

- Да, теперь мы прямо направимся к островам Англии, к Лондону: так просил ваш товарищ.

- Лондон похож на Париж и Москву?

- О нет! Это именно город в вашем смысле: до тридцати миллионов народу скучено в громадных зданиях на весьма ограниченном пространстве. Там вы не найдете обработанных полей и садов.

- Как велико население Англии?

- До ста миллионов.

- Но ведь все их острова, вместе взятые, тесны и для половины этого количества людей?

- Да!

- Как же они существуют?

- Хлеб у них привозный из Австралии, Африки и Америки. Англия вся обратилась в один фабричный город - она наполняет рынки Австралии и Африки мануфактурными товарами, всевозможными машинами и предметами роскоши.