Кавалер Лакруа имел право сказать, что он шаг за шагом и век за веком переживал все заблуждения, пережитые человечеством.

Но его исключительная натура заставляла его и заблуждаться и страдать сильнее других. Он везде был первым, стоял впереди всякого движения, охватывавшего человечество, - вот почему его следы не потерялись и могли быть отысканы.

Избиение отряда рыцарей, шедших на поиски царства священного Солима, было лишь актом возмездия со стороны поклонников дьявола за обиду того, кому они служили.

Кавалер Лакруа, Корнелиус Вальк и Агнесса были обречены в жертву тому же мрачному божеству.

В записках кавалера Лакруа не содержалось указаний на то, как им удалось вырваться из когтей поклонников дьявола, но зато по немногим уцелевшим отрывкам можно убедиться, какое сильное впечатление произвело на него знакомство с этими людьми.

Для него, искавшего истину, являлся еще один новый, разительный пример того, как человеческий ум, создавая сам для себя идеал истины, впадает в неисходные противоречия. Путем долгой, мучительной внутренней борьбы для кавалера Лакруа теперь все яснее и яснее стало казаться, что не в человеке заключается истина и что она должна прийти как откровение свыше.

Освобожденный из плена, он поднял знамя Святого Креста уже убежденным последователем христианства. Это доказала его дальнейшая деятельность.

Его освобождение совпало с одним из величайших событий для всего христианского мира: священный Иерусалим, где совершился подвиг искупления человечества, снова попал в руки неверных.

Весть об этом событии произвела потрясающее впечатление во всей Европе. Утихнувшее было на время религиозное возбуждение вспыхнуло с новой силой. Раздалась проповедь третьего крестового похода, и снова устремились в Палестину стройные отряды рыцарей и беспорядочные толпы крестоносцев, сильные лишь своей верой. Но на этот раз, в большинстве случаев, защитниками Святого Креста выступали феодальные владетели, приводившие с собой обученное, дисциплинированное войско, к которому лишь изредка примыкали толпы поселян и случайных пришлецов.

Наконец, приняли крест и могущественные властители Франции и Англии Филипп и Ричард.

После долголетней, геройской защиты пала твердыня Птолемаиды, Филипп Французский покинул Святую землю, оставив короля Ричарда с стотысячной армией крестоносцев.

Стены Птолемаиды были полуразрушены во время продолжительной осады.

Ричард исправил их, чтобы иметь в тылу у себя надежный оплот, так как целью его был поход к Иерусалиму и завоевание священного города.

По восстановлении укрепления Птолемаиды армия крестоносцев переправилась через Белус и направилась к Кесарии.

Держась близ морского берега, параллельно ей, двигался многочисленный флот, нагруженный военными снарядами и провиантом.

Непобедимый доселе Саладин, разъяренный понесенными поражениями, собрал многочисленные полчища и ринулся вслед за христианской армией.

Во время тяжелого пути он пользовался всяким случаем, чтобы тревожить ее постоянными нападениями и не давать отдыха измученным воинам. Достаточно было какому-нибудь отряду отстать от главных сил, чтобы он тотчас попал в руки мусульман. Пленные обезглавливались, и путь христианской армии усеян был трупами.

Наконец Ричард вынужден был остановиться. Он вступил в переговоры с мусульманами, обещая прекратить беспощадную войну, если Иерусалим будет возвращен христианам.

В ответ ему Саладин сказал, что Иерусалим сдастся только тогда, когда падет последний из его воинов. Жребий был брошен. Ричард поклялся, что он до последней возможности пойдет дальше.

Христианская армия направилась к городу Арсуру, под стенами которого должна была произойти знаменитая в истории крестовых походов битва.

Крестоносцы шли по узкой, длинной равнине, примыкавшей к морю и во многих местах перерезанной ручьями и болотами. С левой стороны равнина замыкалась грядами Наплузских гор. Здесь расположилась многочисленная армия Саладина. Лишь только крестоносцы вступили в теснину, как мусульманские полчища ринулись вниз и - завязалась битва.

Ни мужество Ричарда, ни опытность знаменитого Иакова Авенского не могли бы дать победы крестоносцам. Но в самый разгар сражения на поле битвы прибыл новый отряд рыцарей. На их шлемах и ногах было изображение креста.

Подобно урагану, ударили они на врага и смяли его. Победа христиан была полная. Войска Саладина бежали в беспорядке.

Во время бегства предводитель отряда рыцарей был сражен ударом палицы. Его молодой оруженосец поразил воина, намеревавшегося нанести новый удар, и спас своего господина.

Король Ричард и все военачальники воздали хвалу победоносному воину. Имя его было - Лакруа.

Не эту ли битву видел Аменопис за много столетий тому назад?

Не здесь ли пред ним, сраженным вражеским ударом, предстал в дивном видении образ Ревекки, в то время как наклонилась над ним закованная в доспехи Ревекка!..

Только уничтоженные записки кавалера Лакруа могли бы ответить на этот вопрос…

Кавалер Лакруа и братья Святого Креста недолго сопровождали армию крестоносцев: в одной из битв, в то время как кавалер Лакруа мчался впереди своего отряда, предстало дивное знамение, о котором рассказывал в начале своих записок кавалер Лакруа.

После этого братья Святого Креста удалились из Святой земли, и их меч не страшил уже мусульман.

Что побудило к этому кавалера Лакруа?

Убедился ли он в том, что не может быть врагов у Христа?.. Что не может подниматься меч и проливаться кровь во имя Того, Кто проливал Свою кровь ради спасения человечества?..

Эту мысль он высказывал сам, и дальнейшая деятельность его подтверждает это: братья Святого Креста из рыцарского военного ордена обратились в братство любви. Во времена жесточайших гонений инквизиции и религиозных войн им первым принадлежала проповедь любви, они же шли всегда на помощь страждущим.

С XVIII столетия является новое направление в деятельности братьев: они примыкают к масонскому движению и образуют собой одну из многочисленных лож.

Ужасы Французской революции и эпоха наполеоновских войн выгоняют их из пределов Франции. Тогда являются таинственные обитатели Эйсенбургского замка. Пятьдесят лет проводит в его стенах и умирает гроссмейстер братьев Святого Креста…

Удалился ли он сюда, предчувствуя наступление своей старости и близкую кончину?.. Ибо что значит пятьдесят лет жизни для жившего тысячелетия?..

Была ли при кавалере Лакруа та самая Агнесса, которая была при нем в те отдаленные времена, когда он звался еще Аменописом? Не тот ли самый рыцарь Вальк явился принять его последний вздох, который пировал в замке Аламута?..

Только сами эти лица могли бы ответить на подобные вопросы. Но их нет, и только страницы, писанные рукой Лакруа, являются единственным свидетелем, свидетельствующим об ис-тине. Но и тут возникает невольный вопрос: не был ли затворник Эйсенбургского замка жертвой расстроенного воображения, не потому ли и жил он затворником, что его не хотели давать на посмеяние, не фантазия ли создала образ Аменописа Лакруа и продиктовала переданные нами записки?..

Если бы и так, то записки эти все-таки стоило прочесть, ибо Аменопис-Лакруа ярко выразил в них жажду истины и совершенства, присущую человечеству.

Индия - страна чудес. При ее имени в уме возникает представление о чем-то таинственном и сказочном. Древнейшая колыбель человеческих знаний, она не все передала в наследие новому, европейскому миру: среди хранителей древней индусской культуры - жрецов множества индусских сект - сокрыто немало тайн, на которые дает лишь очень слабый намек современная наука. Все путешественники по Индии говорят, что в ней можно натолкнуться на такие явления, которые кажутся совершенно необъяснимыми с точки зрения европейской науки, что брамины, факиры и, главным образом, мудрецы йоги обладают еще непонятными для нас силами природы. Эти путешественники описывают виденное ими, но на рассказы их смотрят как на увлекательные сказки - и только.