- Но тогда нас считают за погибших! - воскликнула Самойлова.

- Несомненно.

При этих словах каждому вспомнились близкие, дорогие люди, оставленные на далекой родине. Сколько горя пришлось им перенести благодаря этой роковой случайности!

Но зато какая будет радость при неожиданном свидании!

- Однако, - заметил Лекомб, как бы отвечая на промелькнувшие у всех мысли, - мы достаточно изумим нашим появлением колонистов Северного полюса!

- Если только нам удастся возвратиться, - серьезно произнес сэр Муррей.

Тон его голоса подействовал на всех.

Действительно, никто не знал, открыта ли дорога на поверхность земли, не придется ли потратить еще много труда, чтобы выбраться из подземного лабиринта.

Завтрак был быстро окончен: всякий с нетерпением стремился увидеть те результаты, которые достигнуты были взрывом.

К счастью, переснаряжая лампы, Яблонский для каждой сделал запасный элемент. Таким образом, за этим остановки не было, и путешественники могли немедленно тронуться в путь.

Обогнув озеро, они направились тоннелями к месту, где заложена была мина. К их удивлению, подземной реки, протекавшей тоннелем, не было: осталось лишь русло, представлявшее глубокую впадину, местами поросшую мохом.

- Вот лучшее доказательство моего мнения! - вскричал Яблонский. - Сколько времени должно было пройти, прежде чем русло пересохшей реки могло покрыться растительностью?

- Положим, - заметил сэр Муррей, - мхи прорастают быстро…

- Но ведь я и не говорю о десятках лет, а скорее о десятках месяцев. Что касается до изменения русла реки, то причина этого, вероятно, заключается в перевороте, произведенном взрывом нашей мины. В связи с прекращением притока вод подземной реки стоит и понижение уровня озера.

Так как по дну русла идти было несравненно удобнее, чем узкой береговой полоской, то все и направились этой новой дорогой. Местами русло углублялось, образуя значительные впадины. Подходя к самому месту, около которого заложена была мина и где прежде путь прегражден был вследствие взрыва рудничного газа, путешественники увидели, что углубленное русло реки проходит под нависшими обломками, образовывавшими нечто вроде свода. Хотя и была некоторая опасность проходить под не связанными ничем, беспорядочно нагроможденными глыбами, но все смело вступили в проход. Кое-где приходилось идти сгибаясь. К счастью, этот путь был непродолжителен: через несколько минут ходьбы дорога шла уже снова тоннелем, свод которого высился над головами путешественников.

Наконец они были на прежней дороге!

У всех невольно вырвался вздох облегчения.

На четвертые сутки пути, с громадными усилиями поднявшись на высокую отвесную скалу, на которой уже не было прикрепленной ими веревки, путешественники достигли выхода из кратера.

Солнечный свет ослепил их в первые минуты, но вместе с тем каждый чувствовал, как с этим живительным светом притекали новые силы в измученный организм.

Невыразимый восторг овладел путешественниками: кругом их высились знакомые очертания гор, вдали расстилался летний ландшафт, озаренный горячими лучами солнца.

Но на что были похожи они сами! При дневном свете они казались друг другу действительными выходцами с того света: бледные, бескровные лица казались синеватого цвета, полуистлевшее платье широкими складками обхватывало страшно исхудавшее тело.

Но что до этого?

Они были живы, снова видели вокруг себя родную природу, вдыхали теплый ароматный воздух, согревались лучами благодатного солнца!

На старой дороге. - Новый признак. - Встреча с людьми. - Воздействие непонятной силы. - Поразительное открытие. - Люди тридцатого века. - В доме Атоса

Спустившись с горы, путешественники прошли несколько верст, двигаясь по горной долине. С каждым шагом они чувствовали все большую и большую усталость, охватывавшую их под влиянием свежего воздуха, от которого они отвыкли во время своего заточения в земных недрах.

Мистер Лекомб не выдержал первый и категорически заявил, что он не в состоянии идти дальше; если же его будут к этому принуждать, то он заснет во время самой ходьбы.

Но никто не противоречил ученому: выбрав защищенное от солнечных лучей местечко, путешественники с наслаждением заснули на твердом ложе, мечтая о скором свидании с оставленными товарищами.

Уже солнце описало полный круг, не заходя за горизонт, когда подкрепленные сном и пищей путешественники снова пустились в дорогу. Миновав горное ущелье, они подходили уже к выходу на открытое место, как вдруг Яблонский воскликнул:

- Мы идем не той дорогой, по которой шли сюда!

Заявление это было тем неожиданнее, что до сих пор каждый из путешественников сразу узнавал малейшие подробности знакомой дороги. Кроме того, местность была такая, где трудно было сбиться с резко обозначенного в горах пути.

Тем не менее Яблонский был, по-видимому, прав. Все помнили, что с самого момента вступления в горы навстречу им не попадалось ни малейшего признака растительности. Между тем теперь они ясно видели перед собой прилепившуюся в расселине скалы развесистую, кудрявую березу, далеко раскинувшую свои могучие, зеленеющие ветви.

Все хорошо помнили, что не только на их дороге не было этой березы, но что вообще никто не встречал ее на всем материке Северного полюса. Между тем дорога, по которой они шли, была им хорошо знакома.

Все с недоумением осматривали неожиданно появившееся дерево, как сэр Муррей схватил Яблонского за плечо и указал ему рукой на дорогу, спускавшуюся в долину: по этой дороге поднималась группа людей, направляясь к месту, где стояли путешественники.

- Наши! - воскликнул Яблонский.

Почти бегом все двинулись навстречу подходившим, думая, что и те, со своей стороны, последуют их примеру.

Через несколько мгновений можно было уже рассмотреть, что навстречу бегущим путешественникам двигалось трое людей.

Но что это? Вместо того чтобы ускорить шаги, они остановились, как бы в удивлении…

В то же мгновение все четверо путешественников почувствовали, как какая-то непонятная сила лишила их возможности движения и приковала к месту…

Никто из них не мог ни вскрикнуть, ни шагнуть вперед. Но они ясно видели и сознавали все, происходившее перед ними.

Они ясно различали фигуры и черты лица людей, приближавшихся к ним и бывших теперь от них всего на расстоянии нескольких саженей. Несомненно, это были обыкновенные люди, лишь несколько отличавшиеся от путешественников своей внешностью. Все трое были очень высокого роста, пропорционально сложены, с резкими энергичными чертами лица, как бы выточенными по одному образцу. Двое были совсем юноши, третий казался значительно старше - может быть, благодаря небольшой бороде, окаймлявшей его лицо. Одежда всех была совершенно одинакова и состояла из доходившего до колен широкого пальто, перехваченного поясом, и высоких штиблет, закрытых полами одежды.

Подойдя к путешественникам, они с нескрываемым любопытством рассматривали их несколько мгновений. Затем старший из незнакомцев обратился к своим спутникам с несколькими словами.

К величайшей радости Яблонский и Самойлова уловили родные звуки русского языка, но слова можно было понять только по догадке.

Яблонскому показалось, что незнакомец упомянул слово «свобода».

Догадка его, вероятно, была справедлива, так как все четверо так же внезапно получили способность движения и речи, как внезапно были ее лишены.

- Кто вы? - спросил Яблонский по-русски.

При звуках его голоса на лице незнакомцев отразилось неподдельное изумление, но очевидно, что вопрос им был вполне понятен, так как старший из них тотчас ответил на довольно правильном русском языке:

- Наши! - воскликнул Яблонский

- Мы - жители этой местности. Но почему вы говорите на древнерусском языке?