- Ни в каком случае один вы не пойдете! - воскликнул англичанин. - Конечно, вам придется голодать, но, уменьшив ежедневную порцию впятеро, мы все-таки в состоянии будем двигаться. Вперед, сэр, если только нам на пути не встанет другое неодолимое препятствие!
- Какое?
- Жар, постепенное повышение температуры по мере приближения к источникам горящей нефти. Разве не замечаете вы, что жара становится все нестерпимее?
Конечно, мистер Лекомб давно испытывал на себе влияние этого обстоятельства: на нем, как говорится, нитки сухой не было. Но ясно сознал он все только сейчас, после слов своего товарища.
Действительно, термометр уже теперь показывал свыше 40 °С. Почва была заметно нагрета. Очевидно, что по мере приближения к гигантскому очагу температура будет все возвышаться и дойдет, наконец, и самом непродолжительном времени до той точки, когда всякий шаг далее будет грозить неминуемой гибелью.
Но и перед этим неодолимым препятствием упрямый француз не захотел отступить.
- Что же, - решил он, - мы пойдем вперед, пока будет возможно. Когда станет немыслимо двигаться по прямой линии, мы пойдем параллельно линии огня и исследуем эту часть земной внутренности во что бы то ни стало! Кроме того, я думаю, что когда мы достигнем подножия тех гор, которые виднеются на горизонте, или вступим в область отбрасываемой ими тени, мы будем в достаточной степени защищены от непосредственного Действия огня. Во всяком случае, попытаемся!
Таким образом, спорный вопрос был разрешен: ученые остались верны своему характеру и пренебрегли опасностью ради удовлетворения ненасытимой жажды новых знаний и открытий.
Трудно было определить на глазок расстояние, отделявшее путешественников от цели их пути, то есть от места извержения нефти. Но во всяком случае, подземная долина простиралась в длину не менее как на восемьдесят верст; следовательно, требовалось не менее двух суток, чтобы пройти это расстояние. Принимая же во внимание неровную, изрезанную поверхность долины, легко можно было предположить, что переход потребует гораздо более времени.
Пренебрегая утомлением, путешественники бодро двигались по отлогой возвышенности, составлявшей первый уступ из числа нескольких поднимавшихся друг над другом террас.
Достигнув гребня этой возвышенности, они увидели, что она круто обрывается, образуя внизу глубокую балку, полукругом опоясывавшую подошву следующей террасы. Круто загибаясь, эта балка, казалось, прорезывала всю долину и подходила к самым почти горевшим нефтяным источникам.
Спустившись в нее, путешественники сразу почувствовали значительное понижение температуры, так как они были теперь защищены от непосредственного действия огня.
Самый удобный и легкий путь шел, таким образом, по дну этой балки. Не говоря уже о том, что, следуя этим путем, они не в такой степени испытывали действие жары, им, кроме того, не приходилось взбираться вверх на террасы и снова спускаться вниз.
Дорога по дну балки представляла на каждом шагу зрелища одно другого грандиознее и фантастичнее: каменные громады, высившиеся по ее берегам, то нависали над ней, суживаясь до такой степени своими вершинами, что образовывали как бы свод; то внезапно берега оврага отходили в стороны, образуя отлогие спуски, за которыми виднелась освещенная пожаром панорама подземной долины.
Огненные блики яркими кровавыми пятнами пестрили стены и дно балки, тонувшие в прозрачной полутени. Местами там, где скалы нависали над балкой, сумрак сгущался, и тем эффектнее была игра внезапно прорывавшегося яркого огненного луча.
Дно оврага покрыто было мягкой и, что всего удивительнее, слегка влажной почвой.
Мистер Лекомб предполагал, что присутствие влажности доказывает, что балка служит местом скопления подземных вод.
Сэр Муррей уклонялся высказать свое мнение по этому поводу, хотя и не возражал французу. Но тот не склонен был удовольствоваться молчаливым ответом и, по обыкновению, неотступно требовал категорически высказанного заключения.
- У вас, милорд, - говорил он, - в высшей степени странная манера уклоняться от прямого ответа… Чрезвычайно странно…
- Но если я не имею определенного взгляда по этому вопросу?
- Я его и не требую. Но ведь у вас есть же какое-нибудь предположение?..
- Есть.
- Какое же?
- Я не хотел его высказывать из боязни возбудить спор, который не может привести к какому-либо определенному результату. Но если вы так хотите, то я считаю лишним уклоняться. Я полагаю, что влажность почвы, замечаемая нами, есть явление временное и зависит от того, что здесь весьма недавно выпала масса атмосферических осадков…
- То есть попросту шел дождь?
- Именно!..
- Даже, может быть, ливень?
- Наверное!
- И гроза была? Гром гремел?
- Я так думаю:
Мистер Лекомб иронически улыбнулся. В сущности, он сам сознавал, что не имеет сколько-нибудь достаточных оснований для возражения. Но сразу согласиться со своим коллегой всегда было выше его сил.
В самом деле, предположение сэра Муррея не имело в себе ничего невозможного: в громадных пустотах земных недр неминуемо должно было происходить сгущение и осаждение паров, образовавшихся при испарении подземных вод. С этим предположением, впрочем, мистер Лекомб, пожалуй, и помирился бы, но сэр Муррей, раз начав, пошел дальше: по его мнению, все земные перевороты, катаклизмы, обязаны были своим происхождением громадной энергии, освобождавшейся во внутренности Земли при переходе воды из парообразного состояния в жидкое.
Он полагал, что для громадных работ при земных переворотах этой энергии достаточно с избытком.
Чтобы понять, какую громадную механическую работу может произвести освобожденная энергия при переходе воды из парообразного состояния в жидкое, сэр Муррей взял для сравнения работу ураганов на земной поверхности.
Самое страшное опустошительное действие производят так называемые циклоны, то есть вихреобразные бури, имеющие одновременно поступательное и вращательное вокруг своей оси движение. Циклоны, смотря по месту происхождения, носят различные названия: тифонов, торнадосов и т. п.
Вычислена работа одного урагана, произведшего страшные опустошения.
Вихревой цилиндр имел в диаметре более двухсот английских миль, при высоте в сто метров. Скорость ветра по окружности цилиндра доходила до девяноста английских миль в час.
Вычислив объем этого громадного цилиндра, мы найдем, что каждую секунду в него притекало извне четыреста двадцать миллионов кубических метров! Масса эта весила около пятисот миллионов килограммов!
Для движения этого втекавшего воздуха употреблена была работа в четыреста семьдесят три миллиона лошадиных сил в течение трех суток, то есть в пятнадцать раз больше той, которую производят в течение одинакового времени все ветряные мельницы, водяные колеса, паровые машины, локомотивы и соединенные силы человека и животных на всем земном шаре!
Откуда же взялась энергия, потребная для производства этой необъятной работы?
Известна связь между ураганами и сопровождающими их страшными ливнями: во всех случаях ливни сопровождают ураганы.
Чтобы судить о размерах этих ливней, достаточно сказать, что во время одного урагана выпало в течение сорока восьми часов девять английских кубических миль дождя.
С точки зрения механической теории теплоты теплота есть один из видов энергии, способной производить работу.
При переходе тела из твердого в газообразное состояние температура жидкости во все время перехода не повышается, то есть теплота, потребляемая телом извне, не обнаруживает действия на термометр.
Куда же она девается?
Она идет на работу расцепления частиц жидкости почти точно так же, как нагретое до известной температуры твердое тело сохраняет эту температуру без изменения до перехода в жидкое состояние.
Эта теплота скрывается и хранится в потенциальной форме в газообразном состоянии тела.
Для измерения количества теплоты за единицу принимают количество теплоты, потребное для нагревания одного килограмма воды от 0 до +1°С. Эту единицу называют калорией.
