- Обедать на этот раз мы будем на террасе, - предупредил Атос, выходя из комнаты. - Все время вы будете любоваться видом, подобным тому, который так поразил вас при выходе из гор. Погода отличная, и свежий воздух подействует на вас отлично.
- Я и теперь чувствую себя превосходно. Кажется, ваша ванна на меня подействовала.
В самом деле, Яблонский начинал чувствовать, как организм его мало-помалу обновлялся, и вместе с тем им овладевало чрезвычайно бодрое, спокойное настроение духа. Он именно чувствовал теперь в себе избыток здоровья и крепости, весь организм его был переполнен ощущением физического бытия.
- Когда вы ежедневно будете испытывать на себе действие электровозбудителя, - продолжал Атос, - ваши силы в скором времени достигнут высшего развития…
- Что вы понимаете под словом «электровозбудитель»? - спросил Яблонский.
- Это аппарат, к помощи которого каждый из нас прибегает ежедневно, за весьма редкими исключениями. Аппарат этот обхватывает его щетками, перебирает и массажирует все мускулы и возбуждает усиленный приток крови; вместе с тем вы принимаете душ, насыщенный электричеством. Вы, вероятно, заметили этот аппарат в моей комнате?
- Это продолговатый металлический футляр?
- Да. Я не мог предложить вам теперь же прибегнуть к его помощи, так как организм ваш еще не привык к воздействию электричества.
Во время этого разговора Атос вел Яблонского по бесконечным коридорам, проходившим по всему зданию.
- Хотите ли вы, - спросил он, - подняться на террасу по лестницам или в подъемной машине?
- Я думаю, что мы уже запоздали. Сколько времени придется идти по лестницам?
- Около часа.
- В таком случае мне кажется лучше прибегнуть к помощи подъемной машины.
Атос отворил одну из дверей, выходивших в коридор, и ввел Яблонского в небольшую комнату, наружную стену которой составляло громадное стекло. Из этого окна виден был внутренний двор здания и противоположный фасад.
- Мы поднимемся быстро, - сказал молодой человек и повернул вращавшуюся на металлическом полукруге рукоять.
В то же мгновение Яблонскому показалось, что видневшаяся в окно противоположная стена здания с быстротою молнии взвилась кверху, и перед его взорами открылось синее небо, кое-где подернутое дымкой облаков.
Подъем несколько замедлился, и через секунду легкое сотрясение показало, что движение прекратилось.
Молодой спутник Яблонского отворил двери камеры, и, сделав несколько шагов, ученый очутился среди многочисленного общества.
Но не это общество приковало к себе внимание Павла Михайловича: новое зрелище, открывшееся перед ним, было необычайно. Кругом него высились пальмы и тропические растения, расстилался ковер благоухающих цветов, внизу выделялась панорама лесов, полей, сверкавших серебром зданий, а на горизонте синела лазурь спокойного моря.
Он не мог сразу сообразить, где он находится. Под ногами его была земля, кругом деревья и цветы, над ним небо, и тем не менее он знал, что поднимался на террасу, что он никуда не выходил из дома.
Недоумение его разрешил подошедший к нему старик Атос, встретивший их по прибытии к дому.
- Мы часто обедаем здесь, на террасе, - сказал он, - воздух здесь чище и лучше…
- Неужели мы находимся на искусственно построенной террасе? - воскликнул Яблонский.
- Да. Мы имеем свои висячие сады, которые, впрочем, были, кажется, известны не только в ваше время, но и задолго до него…
- На какой же высоте устроен этот сад?
- На высоте двухсот метров. После обеда мы произведем подробный осмотр, а пока надо подкрепить силы.
Старик взял Яблонского под руку и провел его аллеей из пальм и рододендронов к открытой площади, на которой расположен был полукругом длинный стол и где собрались все члены многочисленной семьи. Тут же находились и сэр Муррей с мистером Лекомбом, оживленно разговаривавшие о чем-то с окружившим их обществом. Оба ученых казались помолодевшими и бодрыми. Они весело встретили Яблонского.
- Вы на себя стали не похожи! - вскричал мистер Лекомб. - Какая разительная перемена произошла с вами?
- И с вами тоже! - отвечал Яблонский.
- Одно меня крайне стесняет, - понизив голос, заметил сэр Муррей, - это костюмы, которыми нас снабдили…
- Но, по-моему, это чрезвычайно удобная и изящная одежда! - отвечал Яблонский.
- Да, но она совсем не подходит для торжественного обеда. Помилуйте, вместо фрака какой-то балахон из легонькой материи…
- Ну, мы не в Англии, да и потом время изменяет обычаи. Однако я не вижу…
Яблонский не договорил: к нему подходила Самойлова, которую он не сразу узнал в резко изменившем ее костюме: кофточка из серебристой, мягкой материи ловко охватывала стройный тан девушки, коротенькая юбка оставляла открытыми ноги, oбутые в высокие штиблеты; роскошный розан приколот был ; корсажу, а другой воткнут в слегка вившиеся волосы. На оживленном, свежем лице девушки не заметно было следов перенесенных ею лишений. Первый раз еще Яблонский видел свою невесту в женском костюме и при соответственной обстановке, впечатление еще усилилось благодаря тому, что внимание всех было обращено исключительно на гостей из далекого, неведомого прошлого.
- Вы не поверите, - воскликнула девушка, - как я себя хорошо чувствую! Право, точно вторично родилась на свет!
- Оно, пожалуй, и правда отчасти! - засмеялся Яблонский. - Как понравились вам ваши новые знакомые?
- О! Меня окружили таким вниманием, которое только можно найти в семье! Но знаете, что меня особенно поражает: глядитесь в лица наших хозяев - как они поразительно похожи друг на друга, особенно женщины.
Действительно, вся группа женщин, среди которых была Вера Михайловна при приходе Яблонского, поражала не только сходством черт лица, но и по фигуре и росту они не отличались друг от друга. Иллюзию довершал общий для всех костюм, совершенно похожий с тем, который был надет на Самойловой, и различавшая только по цвету.
- Не забудьте, - заметил Яблонский, - что мы имеем перед собой членов одной семьи, связанных близким родством. Их гены, принадлежащие к другим родам, вовсе не представляют такого разительного сходства.
Яблонский глазами указал девушке на нескольких женщин, с которыми в это время вел разговор мистер Лекомб, по-видимому уже вполне освоившийся с новым для него обществом.
Подошедший в это время Николай Атос сказал Яблонскому:
- Ведите к столу вашу невесту, которую, вероятно, скоро вы назовете вашей женой.
В это время все общество двинулось попарно и группами по главной аллее воздушного сада.
В конце аллеи открылась обширная площадка, во всю длину которой шел огромный стол с рядами стульев по обеим сторонам.
К удивлению Яблонского, на столе не было ни скатерти, ни приборов.
Мистер Лекомб, поместившийся рядом с ним и Самойловой, казал ему вполголоса:
- Однако интересно знать, чем же мы будем есть? Кто же, наконец, будет нам подавать? Ведь прислуги у них, разумеется, не существует?
Но в это время середина стола по всей длине неожиданно опустилась вниз, и через секунду на ее месте появилась другая - с двумя рядами металлических рельсов. Вместе с тем на каждом конце стола появились широкие платформы на колесах с грудами тарелок, ложек, ножей, вилок и стаканов. Когда платформы двигались вдоль стола, каждый брал себе сервиз.
- Ну, уж это чисто по-американски! - решил мистер Лекомб.
- Я думаю, что американцы еще не дошли до этого! - отвечал Яблонский, указывая на золотые тарелки.
- Да, - удивился мистер Лекомб, - живут они довольно-таки богато!
- Если только золото имеет ту же ценность, как и в наше время. Но я думаю, что этот продукт теперь производится так же легко, как в наше время стекло и тому подобное.
Но в это время перед Яблонским остановилась громадная металлическая ваза. Подобно другим, он принужден был сам налить себе суп.
- Интересно знать, кто у них готовит? - недоумевал мистер Лекомб.
