Я отложил свои записи, и повернулся к нему, потерев усталые глаза. Взгляд со стороны, да ещё и от такого человека как Энрико Дандоло мне совершенно не был лишним.

— Хм, пожалуй, только ты и сможешь трезво оценить ситуацию отец, — я помог ему опуститься на диван, поскольку его зрение падало с каждым месяцем всё больше.

— Слушаю тебя, — он поблагодарил и усадил меня рядом.

— Почему короли и императоры такие идиоты? — прямо спросил его я, — кому я не помогаю, все тут же это забывают. Один султан Салах ад-Дин отнёсся ко мне нормально, хотя я ему и меньшей части не сделал того, что для того же Ричарда.

Отец улыбнулся.

— Такого понятия, как человеческая благодарность не существует, — погладил он меня по руке, — а у тех, кто облачён властью, совершенно другие взгляды на то, что думаешь об этом ты. Ричард не мог поступить иначе, его бы никто не понял. Нельзя убивать благородных лордов, словно скот на бойне, как это сделал ты с отрядом всего лишь из простолюдин.

— Это же война?! — удивился я, — нам что нужно было опустить копья и стоять ждать, когда всех порубит конница?

— Ну по их образу мысли да, тяжёлая кавалерия всегда сильнее пехоты, и крушение этой мысли, рыцари не смогут пережить. Тогда теряется смысл в их существовании, если их могут победить обычные люди, а это как ты понимаешь покушение на устои общества. Вот именно это, тебе и не простили.

— Ерунда какая-то, — я покачал головой, — ладно, хорошо оставим этот пример, давай возьмём из последнего. Мы договорились с императором, что он оплатит содержание отряда из доли военных трофеев, за захват Палермо. Я обеспечил разведку, открытие ворот, а он после штурма сказал, что ничего не отдаст, поскольку формально мы в штурме не участвовали.

— Покажи договор ваших отношений? — попросил отец, протягивая руку.

— М-м-м, мы на словах договаривались, — стушевался я.

— Вот и первая твоя ошибка, — хмыкнул он, — всё нужно прописывать каждым пунктом, и подписи там должны стоять не только твоя и его, а ещё двух-трёх уважаемых людей.

— Я помогу тебе составить хороший договор, — произнёс он.

— А если он его откажется подписывать, ведь оммаж я уже принёс и не смогу отказаться принять участие в продолжении компании? — нахмурился я, от возможных перспектив.

— Что же, тогда у тебя будет только один выбор, надеяться на его честность и порядочность, — хмыкнул Энрико, — что, зная королей и императоров, очень уж это бесперспективное дело.

— Да уж, а чего стоят тогда все эти высокие слова? Благородство? Слово чести? — скептически спросил я его.

— Они есть, когда есть подписанный договор, и только так.

— И что же делать сейчас?

— Расскажи мне подробности ваших договорённостей.

Я стал рассказывать, а поскольку на память не жаловался, то дословно.

— Хм, вот для чего ты попросил отправить письмо в Англию, — понял он, — предупредил королеву-мать?

— Предложил, чтобы она поговорила с Ричардом и если он извинится, я помогу ему, — признался я в своих дальнейших планах.

— Извиниться? Король? — отец рассмеялся, — как же ты наивен мой маленький сын.

— Ну а что, дать Генриху захватить Англию? Он тогда слишком уж усилится, — нахмурился я, — зачем нам под боком такой сильный сосед, который к тому же ещё с Генуей и Пизой дружит, а не нами.

Энрико задумался.

— Тут ты рассуждаешь верно, — согласился он, — такое не в интересах Венеции. Если доверяешь мне, давай я от твоего имени займусь переговорами с английским престолом, чтобы тебя очередной раз не обманули.

— О, ты бы мне очень помог, отец! — обрадовался я, — спасибо! Мне это сильно развяжет руки и позволит заняться Сицилией, раз уж я в это ввязался.

— Этот тот невероятный случай Витале, что, действуя как отец, я одновременно с этим выполняю и обязанности дожа, — улыбнулся он, — ты слишком в высоких кругах стал обитать, не свались оттуда.

— Не всегда от меня зависит, — я пожал плечами, — тогда договорились?

— Да, конечно. Только и у меня будет тогда к тебе просьба, помирись с дядей Джованни.

Я скривился, словно съел лимон.

— Витале, я прошу. В семье не должно быть конфликтов, ещё и таких серьёзных.

— Если поможет мне решить одно дело, то так и быть, я забуду его поступок, — согласился я, поскольку упираться, когда отец только что снял с тебя проблему, было глупо и не красиво.

— Договорись, только найди его сам.

— Обещаю, — я пожал протянутую руку и отец, поднявшись, вышел из комнаты.

Обещания нужно выполнять, поэтому я отправился искать нужного человека, найдя его в компании двух девушек.

— Упс, просите, — я стал закрывать дверь, но дядя слетел с кровати.

— Витале, подожди!

Я дождался, когда он выгонит девиц, и одевшись, сможет со мной поговорить.

— В общем отец попросил, а я пообещал, — начал разговор я, стараясь на него не смотреть, — мне нужно выполнить одно серьёзное дело, и я готов забыть все возникшие между нами разногласия, если вы мне в этом поможете.

— Я весь в твоём распоряжении, — серьёзно ответил он.

— Вы наверно слышали о планах Генриха VI?

— Да, и о твоём участии тоже. Энрико рассказывал.

— Через пару дней я отправляюсь в путешествие, а вы нужны мне, чтобы нанять все свободные наёмнические отряды, которые только найдёте за зиму.

— Всё? — удивился он, — это будет дорого стоить.

— Деньги не важны, — отмахнулся я, — я оставлю вам свои ключи, будете сами брать вам нужные суммы из моей сокровищницы. Главное правило, отдавать приоритет в найме, самым мерзким, самым отъявленным негодяям, которые замарали себя в убийствах, грабежах и насилии. Объясняйте им, что будем участвовать в захвате сицилийских городов, где они могут вволю поживиться и будут иметь долю с военной добычи.

— Хм, прости, но я не понимаю, зачем тогда брать отъявленных мерзавцев? — удивился он.

— Чтобы не жалко было их терять, будут мясом на штурме, ну и кое какие другие планы на их тоже у меня имеются.

— Хм, нужно будет добавить тогда в контракты повышенные штрафы за дезертирство и неповиновение приказам, — понял он, — а то начнутся массовые побеги, как они поймут куда ты их ведёшь

— Ну что? Договорились? Они все нужны будут в конце февраля, пусть в последних числах капитаны будут здесь, уже готовые к походу.

Он согласился, и мы уже вежливо попрощались. Мне же нужно было начать готовиться к отъезду, и оставить пару заданий для сеньора Франческо.

Всю зиму, я вместе с дядей Андреа, который едва услышал, что мне нужна его помощь в том, чтобы пить, кутить с девками и веселиться, тут же согласился, даже не спрашивая куда и зачем я еду. По итогу всё это конечно он осуществлял в одиночку, я же тем временем обследовал город, узнавал где расположены точки обороны, колодцы, пути поставок продовольствия, ну и для себя лично искал цеха мастеровых, собирая информацию о том: чем занимаются, сколько людей, семей, какие товары производят, занося это в свой походный дневник. И так из города в город, пока не объехали с ним все крупные сицилийские провинции, жители которых кстати, прекрасно зная, кто обосновался в Палермо, готовились к обороне. Некоторые подготавливали ополчение, но многие искали наёмных рыцарей или отряды, которые могли бы обеспечить им защиту.

Турне выдалось непростым, но крайне плодотворным. Дядя разжирел, обленился и в последнее время стал ныть, что я утомил его постоянными перемещениями, поскольку отрывал от девушек, которые одаривали его ласками в посещаемых нами городах. Я решал вопрос кардинально, переставал платить шлюхам, и вскоре увозил дядю с разбитым сердцем, как он это называл, но новый город, где всё повторялось один в один.

Поэтому, когда посчитал, что разведку и подготовку к вторжению я сделал на хорошем уровне, мы выдвинулись в обратный путь. Причём за время пути я похудел на три килограмма, став более сухим и поджарым для ребёнка шести лет, а дядя наоборот пополнел на все пятнадцать.