У меня изо рта едва не вырвалось грязное ругательство, подслушанное у матросов. После таких слов кардинала, мне можно было сказать только один ответ, если я конечно не хотел, поссориться со Святым Престолом. Подобной идиотией я не страдал.

— Нет, конечно же нет, кардинал Альбино, — я быстро замотал головой, чтобы он не подумал и о тени сомнений в подобных предположений, — я такой же добрый христианин, как и моя матушка.

Он по доброму мне улыбнулся, впервые за этот вечер.

Мы спокойно доели, я не просил себе ничего, за в общем-то хорошо проведённую работу, считая, что если о моей помощи сильные мира сего внезапно позабудут, я их следующий раз просто вежливо пошлю так далеко, что они дорогу к моему дому больше не найдут. Бесплатно пахать на церковь я точно не собирался.

Вежливо попрощавшись с кардиналом, я проводил его до самой двери. Так ничего и не попросив для себя. Внезапно он обернулся, подошёл ближе и протянул мне руку. Я, думая, что он хочет меня благословить, опустился на одно колено. Но внезапно, вместо руки, мне незаметно для окружающих вложили в ладонь серебряный перстень с небольшим чёрным камнем, углублённым в оправу.

— Ты прошёл проверку, — тихо сказал он, наклоняясь ниже, чтобы поднять с земли, — используй его с умом. Пока не закончишь это дело, Папа дарует тебе титул legatus missus Священного Престола. По возвращению, перстень вернёшь мне лично!

— Благодарю вас кардинал Альбино, — я спрятал перстень и поднялся на ноги, — не сомневайтесь, всё исполню, как было поручено.

Он улыбнулся и попрощался ещё раз, прежде чем выйти за ворота ограды к ожидающему его паланкину.

Вернувшись в дом, я достал награду и покрутил её в пальцах, присматриваясь к игре света от пламени свечей в тёмном камне.

— Теперь осталось только понять, что это и как им пользоваться, — тяжело вздохнул я, пряча драгоценность в кошелёк на поясе.

Дядя вернулся через пару часов, радостный, со сверкающими глазами, тут же приказав всем собирать вещи, поскольку рано по утру мы отправляемся в дорогу.

— Скучаешь? — он вошёл в комнату, прерывая моё чтение.

— Давайте я на спор скажу, что вам сказали во дворце у Папы и куда мы поплывём, — предложил я ему.

Он недоверчиво посмотрел на меня, понюхал воздух, видимо на предмет наличия серы и присел рядом.

— Я конечно знаю, что ты у нас очень умный, но наверно даже это сверх твоих сил. Только давай не на деньги, а на что-то чуть меньшее, а то с тобой у меня никаких средств не хватит расплатиться, если каждый раз буду спорить на такие суммы, какую проиграл прошлый раз.

Я протянул ладонь.

— По возвращении, понесёте меня на плечах, от порта до дома, восхваляя, что я самый лучший племянник на свете.

— А если выиграю я?

— Прощу вам тысячу.

Он тут же, не раздумывая, ударил по рукам. Правда его улыбка, по мере моего рассказа становилась всё меньше и меньше, пока в итоге он не стал выглядеть, словно съел лимон.

— Витале, но как? — он схватился за голову, — всё верно. Кое-что в мелочах разнится, но основное всё верно.

— На самом деле всё проще, чем вы думаете, — сжалился я над ним, — у меня были гости, пока вы отсутствовали.

Я достал из кошелька перстень.

— Не знаете, что это?

— Где ты это взял? — он, боясь прикоснуться к предмету, отпрянул от него на пару шагов.

— Задание папы, — я пожал плечами, — так вы знаете, что он значит?

— Да, конечно — это знак легата Папы, — он громко сглотнул слюну, — без выгравированного на камне креста, значит временного, на одну или несколько миссий.

— На одну, — разочарованно вздохнул я, чувствуя, что награда оказалась как-то меньше, чем я ожидал, — тем более, что по возвращению мне сказали его вернуть.

— Но ты! Четырёхлетний ребёнок! Папский легат?! — он ошеломлённо смотрел на меня, — с ума сойти!

Он истово перекрестился:

— Прости меня Господи, за подобные слова.

— Ладно, нам пора отдыхать, если завтра рано в дорогу, — я забрал перстень и вернул его на пояс, — завтра найду цепочку для него, думаю терять мне его точно не стоит.

Дядя снял с себя одну цепочку и протянул мне.

— Держи.

Удивившись, я попытался отказаться, но он настоял, так что пришлось одеть символ своей миссии на его цепочку и повесить на шею, рядом со второй, где уже была вторая, с крестиком веры.

— Ладно спокойной ночи, племянник, — он попрощался, — мне ещё нужно написать и отправить пару писем твоему отцу, так что утром увидимся.

— Спокойной ночи дядя, — я вернулся к чтению книги, чтобы нагнать себе сон.

Ранним утром, когда только встало солнце, мы тронулись в обратный путь и уже к обеду были в Остии. Корабль, полностью подготовленный к плаванию, ждал нас, как и экипаж, который слегка обленился, после месячного ничего не делания, при том, что жалование им исправно платили. Но всё это быстро выветрилось, когда часть села на вёсла, а остальные забегали для работы с парусом. Скрепя деревом в уключинах, галера сначала медленно тронулась в путь, огибая множество других кораблей, которые стояли в порту, но затем, разгоняясь под мерные удары барабана, синхронизирующего ритм гребцов, всё быстрее и быстрее устремилась в море.

Поскольку галера шла в основном рядом с побережьем, и в основном днём, на ночь либо приставая к берегу, либо если это было невозможно, бросая якорь в таком месте, откуда было бы видно окружающее пространство. Капитан хоть и знал путь, всё равно опасался налететь на мель или подводные скалы, так что морякам приходилось периодически измерять глубину под нами. Я же был занят тем, что пытался вникнуть в каждую вахту на корабле, которой занималась команда, поэтому то пару дней сидел на вёслах, но работая лишь столько, сколько позволяли собственные невеликие силы, в полной мере осознав, что тело ребёнка просто ещё не готово к таким огромным физическим нагрузкам, поэтому как только мышцы восстановились, я отправился к тем, кто занимался парусами, помогая и вызнавая у них всё, что они делали, и так раз за разом обошёл всех, вернувшись обратно к капитану, который было обрадовался, что я от него отстал, но счастья его хватило всего на неделю, поскольку узнав и поняв обязанности каждого, я вернулся к тому, кто это всё контролировал.

Вечером обычно команда коротала своё время за игрой в кости, и капитан принимал в этом самое живое участие. От нечего делать, я подсел к играющим, которые под удары стакана, азартно выкрикивали различные ругательства, когда кубики костяшек выкидывали сумму меньшую, чем у соперника. Судя по увеличивающейся кучке серебра у ног капитана, ему сегодня явно везло и всё меньше желающих было с ним играть, опасаясь за свои деньги.

— Ну, кто ещё?! А?! Кто ещё сыны каракатиц хочет со мной сразиться? — щёки у капитана раскраснелись, а глаза возбуждённо блестели.

Я положил шиллинг перед ним и мгновенно давшие мне место в кругу матросы, весело зашептались. Они знали наши взаимоотношения с ним, так что игра явно становилась интересной.

— Господин Витале, не боитесь спустить свои денежки? — Лука, лишь на секунду нахмурился, но увидев монету, тут же приглашающе показал на стакан.

Я потряс и наугад бросил кости, он сделал то же и выбросил больше.

— Да! Судьба ко мне сегодня явно благосклонна! — выкрикнул он под одобрительные возгласы матросов и забрал мою монету, сильно удивившись, когда я положил ещё одну.

С каждым новым броском я чувствовал, как симбионт анализирует силу броска, положение костей и вскоре он высчитал, что кости имеют сбитый центр тяжести, то есть грубо говоря капитан просто жульничал с помощью их, поэтому проигрывая и проигрывая ему деньги, я тренировался и смотрел за его бросками, пока симбионт со стопроцентной точностью не вычислил, как именно он это делает.

Горсть серебра у его ног осыпалась от последней выигранной у меня монеты, а все вокруг затихли, поскольку сумма была просто громадной по их меркам.