Что тут началось. Он кричал, плакал, бился в истерике, благодарил меня и Господа, за такой дар. Внезапно кто-то из толпы людей бросил клич о необходимости возместить потраченное, доблестному воину Христа, и сначала о борт лодки ударилась одна серебряная монета, потом другая, потом блеснуло золото и вскоре град монет посыпался в лодку, едва не заставив её под тяжестью груза пойти ко дну. Пришлось от испуга наорать на гондольера, чтобы он правил быстрее в семейному причалу дворца.

Вскоре дождь из денег прекратился, поскольку священник повёл свою паству от нашего дворца в сторону собора, где немедленно нужно было по его мнению провести богослужение по такому поводу. Очень скоро мы с королём остались одни, поскольку даже лодочник, бросив собственную лодку, побежал вслед за остальными людьми.

Попинав золотые и серебряные монеты, в которых утопали наши ноги, я повернувшись, спросил у Ричарда.

— Сколько вы там говорили, ваше величество нужно денег, чтобы снарядить десять галер?

Король что-то неразборчиво простонав, закрыл лицо рукой.

Взбудораженная охрана, слуги с выпученными глазами и родители, смотрящие, как следом за нами, с большим трудом десять человек затаскивают лодку, заваленную монетами различного достоинства.

— Что он опять натворил? — отец, посмотрел почему-то на короля, а не на меня.

— Энрико, даю совет, — Ричард, укрытый капюшоном, прежде чем вернуться в свои покои, на секунду остановился рядом с отцом, — надень на него цепи и запри в самом дальнем каземате своего дворца.

Хмыкая, король ушёл за подбежавшей Роксаной, а я под взглядами родителей, стушевался.

— Я не знаю! Этот фанатик Дионис привёл огромную толпу народа ко дворцу, что то кричал про мираточащий крест и что я принёс его в город.

— Подарки! — отец вспомнил, о чём я вчера говорил, — всё началось после твоего ухода к Франческо Бадоэр. Что ты им подарил?

Тут до меня внезапно стало доходить, что возможно я действительно стал катализатором запуска этих событий.

— Ему римский меч, Анне простой крестик, — попытался увильнуть я.

— Зная тебя, я лучше уточню. Что за крестик? — въедливо уточнил отец.

— Из дерева креста, на котором распяли Христа, — тихо ответил я, но этого было достаточно, чтобы брови отца съехались к переносице, а мама схватилась за сердце.

— Откуда ты его взял?

Тут я понял, что версия «отрезал дерево сам» может быть чреватой, так что сказал, что купил у эмира Иерусалима, ведь по факту так оно и было.

— А ты знал, что так Животворящее древо никто никогда не использовал? — поинтересовался он, — все доступные волокна распускают на тоненькие щепки, затем встраивают их в кресты из обычного дерева и как священную реликвию хранят в соборах?

— Я-то думаю, чего это с меня эмир так много содрал за три маленьких кусочка, — до меня дошло, почему сумма сделки вышла такой громадной. А я ещё жадничал, торговался до последнего.

— Три? — отец сразу вычленил самое важное из моей речи, — их несколько?

Я наклонил голову и открыв кошелёк, достал оттуда второй крестик, бывший точной копией того, что я подарил Анне, просто чуть побольше.

— Этот я маме хотел подарить, а третий у меня на шее.

— Бечёвка судя по всему, тоже не совсем обычная? — Энрико с трепетом взял реликвию, рассмотрев её, передал маме. Которая стала молиться, боясь прикоснуться к ней руками.

— Ну да, — я рассказал из каких нитей мне её сплели, и тут неожиданно сначала на колени упал один слуга, затем второй, а вскоре кругом мамы все стояли на коленях и слуги и охрана, которые слышали наш разговор, все как один сложили руки, смотря на крест в её руках и начали молиться. Мама, сначала растерявшись, затем тоже опустилась на колени, и они все стали читать одну молитву.

Я тяжело вздохнул, истерия проникла и в мой дом.

— Идём, — отец позвал начальника охраны, чтобы он с подчинёнными перенес лодку в сокровищницу и переложил деньги в сундуки. Тот слушая приказ, всё время косился на коленопреклонённых людей, не понимая, что происходит. Закончив отдавать распоряжения, отец повёл в свою комнату, где усадив меня в большое кресло, сам сел рядом на скамью.

— Поскольку ты до сих пор не понял, что наделал, то лучше объясню я, — тяжело вздохнув, сказал он, — такие вещи, как ты подарил, никогда на моей памяти не принадлежали какому-то одному конкретному человеку. Если их добывали, в походах или выкупали у сарацин, то города! Целые города становились местом паломничества со всех соседних областей или даже стран. И это я ещё преуменьшил, поскольку чаще всего, соборам городов доставались лишь маленькие кусочки, ведь основная часть реликвий обычно хранится в сокровищнице правителя страны.

— Чего делать тогда? — я почесал затылок, — забрать подарки?

— Кто их тебе теперь отдаст-то? — удивился он, — весь город на ушах стоит. Впервые со дня прибытия в город мощей святого Марка, целых три реликвии кто-то привёз из крестового похода.

— Да я же не участвовал! Я просто жил и учился в Иерусалиме.

— Иди это им скажи, — он кивнул головой в сторону окна, — ладно, подождём, может народ успокоится. Но прошу, если будут ещё какие-то подарки подобного уровня, то сначала посоветуйся пожалуйста со мной.

— Хорошо отец, учту. Кстати, я же тебе тоже привёз подарок!

Он напомнил мне, что ещё несколько предметов лежит в моей комнате.

— Идём, я его один недонесу!

— Может на сегодня хватит подарков сын?

— Да там простой подарок, — я схватил его за руку, — ну не совсем простой, но без отношения к религии.

Мы поднялись ко мне, и я открыв сундук попросил его вытащить большой тюк, замотанный в несколько слоёв ткани. Размотав которую, я показал ему хауберк только на восточный манер, с плоскими кольцами, сделанными из прямоугольного сечения проволоки. Причём по моей просьбе мастера сделали ещё и отдельный кольчужный капюшон, такие же перчатки и чулки, которые закрывали ноги. Всё это великолепие стоило очень дорого, но зная, что отец постоянно сам лезет в бой, я решил позаботиться о его безопасности.

Увидев такой доспех, он удивился перчаткам и чулкам, обычно так не делали, но согласился, что это хоть и дорого, но может спасти жизнь.

— Спасибо, — он поцеловал меня к лоб, — сегодня вечером никуда не убегай, мама приготовила тебе сюрприз. Всё же тебя не было целый год, и мы пропустили твой день рождения, а это как минимум несправедливо!

— Хорошо хоть дворец на карантине, не будет людей, — скривился я, — может не надо? Мне и так на сегодня хватило впечатлений.

— Хочешь обидеть маму? — он поднял бровь и я смирился, действительно так поступать было нельзя.

— Ладно, вернёмся тогда к делам, — перешёл я к действительно важному, — раз у меня внезапно появились деньги, прошу тебя собрать десять галер по триста солдат на каждой, дополнительно к гребцам. Королю нужно вернуться на родину.

— Я тебя забыл спросить, почему ты вообще взялся ему помогать? — отец тоже сделался серьёзным, — это ведь не наше дело, только шишки можем набить от этого мероприятия и никакого дохода.

— Если не брать в расчёт того, что он учит меня, то я посчитал несправедливостью, что на него решили повесить всех собак. Не считаю его единоличным виновником в провале похода.

Энрико покачал головой.

— Хорошо, я сам займусь сбором, поскольку это нужно сделать как можно быстрее. Только вот кто будет главой похода? Нужно ведь, чтобы сам Ричард признал его над собой, а это зная его норов, будет крайне сложно. С другой стороны, отдавать лидерство королю, над своими людьми, которых ты нанял на свои деньги, тоже не правильно, неизвестно во что он втравит их по пути.

Я задумался, проблема действительно была серьёзной.

— Ладно отец, я всегда хотел увидеть Англию и лес Шер, — я поднял на него взгляд, — всё равно лучше фигуры, чем я, нам вряд ли не найти.

— Ты только вернулся, — нахмурился он, — мама точно будет расстроена.