— Что скажите кардинал? — епископ, скрестив пальцы смотрел на колеблющийся огонёк свечи, не глядя при этом на собеседника.

Сидящий напротив него человек задумался.

— Я бы ответил просто очень умный ребёнок, если бы не одно, но… — он поднял взгляд на священника, — он догадался, что я его проверяю и стал очень тщательно подбирать слова и фразы, когда разговаривал со мной. Для четырёх летнего ребёнка, пусть и умного, это очень необычно. Хотя конечно его трудолюбие и стремление стать лучше отца заслуживает всяческих похвал. Подобное я редко видел в своей жизни даже у многих взрослых людей, не говоря уже про детей.

— Да, я тоже это заметил, — согласился с суждением одного из близких людей папы епископ.

— За пару недель, вытянул из меня наводящими вопросами всё, что я знаю и с каждым новым уроком приходилось даже готовиться, читая архивные документы, — кардинал-дьякон улыбнулся.

— Да уж, очень целеустремлённый ребёнок.

— И учитывая кем является его отец, который день на день может стать дожем, — продолжил за него Луиджи, — очень опасно для нас самих без санкции от Папы заниматься подобными проверками. Особенно в свете предстоящих известных вам событий.

— С этим я тоже не стал бы спорить, — снова согласился с ним епископ.

— Предлагаю замять тот инцидент с братом Дионисом, — предложил собеседник, — вызовите Витале, поговорите с ним один на один, объясните, что так нельзя поступать с проповедниками воли Господа, обесценивая их роль в глазах паствы. Он поймёт, я в этом уверен.

— А если он всё же сделал это осознанно? — взгляд епископа потяжелел.

— Найдите ему временное занятие при соборе, он ведь любит читать. Поручите, например, разобрать церковную библиотеку, а то у вас там такой бардак со дня смерти брата Антонио, просто жуть. Заодно пусть братья и присмотрят за его поведением, а то пока он всё время находится дома, трудно составить о нём цельное впечатление.

Епископ задумчиво покивал головой, совет был очень дельным.

— Благодарю вас брат, — он склонил голову, — я правильно сделал, что решил обратится к вам.

— Тогда если я больше не нужен, завтра отправляюсь в обратный путь, меня ждёт следующее задание, — поклонился ему в ответ кардинал-дьякон.

Яростно ворча под нос, я командовал бригадой из пяти послушников, которые растаскивали под моим указанием стопки книг. От просьбы епископа, когда он появился у нас в доме, понятное дело невозможно было отказаться, к тому же мама с такими сияющими глазами смотрела при этом на меня, что пришлось взяться за дело серьёзно, а не так, как планировал с начала. Ну ещё бы, сам глава епархии попросил о одолжении её ребёнка! Чудо из чудес. После его ухода она было порывалась исполнить своё давнишнее обещание, о подарке мне корабля, но я очередной раз заверил её, что пока это бессмысленно. Я не смогу набрать команду и снарядить его, а без этого дорогостоящая игрушка будет просто бесполезна.

Вот поэтому я и очутился тут, в этих подвалах, в компании простоватых, но исполнительных подростков, которые сначала пытались возмущаться, что над ними поставили ребёнка, но пара наказаний от епископа, которому я конечно же тут же об этом настучал, повернули ход дела в мою сторону. Всё что я требовал от них, таскать, носить и записывать, остальное было предоставлено мне. Ради этого поручения, я даже принёс бумагу и писчие принадлежности из дома, чтобы сделать нормальный каталог и бирки, пронумерованные буквами и цифрами. Для удобства я даже решил использовать арабские числа, поскольку нумерация полок и шкафов была более простым делом с помощью них, а не римских. К тому же, на все вопросы об этом можно было всегда сослаться на то, что никто конкретной задачи мне никто не ставил. Сказали лишь «разбери библиотеку», остальное оставив на моё усмотрение.

— Пошевеливайтесь лодыри, — в мои мысли вмешалось тело, которое застыло напротив одного из пахнущих свежим деревом шкафов, которые я тоже заказал у плотницкой артели за свои же деньги, не зная куда идти дальше, — Матерь Божья, когда же этот Сизифов труд закончится!

Епископ, проходя вдоль ровных рядов шкафов, объяснял порядок и принцип расстановки всех книг и свитков вызванному из Рима знакомому кардиналу, стоящему сейчас с большой учётной книгой в руках. Тот, качая головой, смотрел на окружающий порядок и чистоту.

— Я как-то даже сам, уважаемый брат, — он обратился к замолчавшему епископу, — не ожидал подобного, когда предлагал привлечь к разбору этого отпрыска. Это же так просто! И в тоже время гениально, что у меня нет слов, чтобы описать свои ощущения. Мне придётся доложить об этом Папе. Представляете состояние библиотек Святого Престола, накопленных за столько веков?

— Надеюсь вы теперь понимаете, почему я вас вызвал, — покачал головой священнослужитель, — я не смог один принять решение, хорошо это или плохо.

— Это однозначно богоугодно, и в этом нет ни капли колдовства, только здравый смысл и чистый взгляд ребёнка на решение неизвестной ему ранее проблемы. Правда я думаю лучше стоит заменить арабскую вязь на привычные нам латинские цифры, — отозвался тот, показывая на шкафы, — о Святая Дева, дай сил тому, кто будет заниматься разбором книг в Риме. Очень надеюсь, что это буду не я.

— У него один из учителей араб, думаю от него он и научился этому, — задумчиво произнёс епископ, тоже потыкав на непривычные загогулины цифр.

— И ещё много других, которые обучают его не только своему языку, но и обычаям и культуре, — подтвердил Луиджи, — он вполне логично объясняет это тем, что как можно торговать с людьми, не понимая при этом их языка.

Оба высоких церковных чина задумались.

— Может стоит поговорить с ним о постриге? — внезапно предложил кардинал-дьякон, — такой человек из такой семьи, став взрослым, здорово пригодился бы нам самим. Я бы даже сам не отказался взять его под свою личную опеку.

— Я поговорю с его мамой, она истинная католичка, но думаю это будет безуспешно брат, — с сожалением ответил епископ, — ребёнок грезит путешествиями, сражениями и подвигами. Хоть в этом, слава Господу нашему, он не отличаясь от других детей.

— Попробуйте! А я отправлю доклад Папе и конгрегации ведения его дел.

— С Божьей помощью тогда брат.

— С Божьей помощью, брат.

Ничего не понимающие рабы были выстроены в ряд, в одном из колонных залов дворца, переглядываясь между собой. Стоящий посередине стол с двумя большими шкатулками притягивал их взгляд, но самого хозяина торжества всё не было. Хотя нет, вот и он, как обычно стремительной походкой влетел в зал, деловито окинул всех взглядом и остановился рядом со столом.

— Кого назову подходим ко мне, — я опустил руки в каждую из шкатулок, где были разложены по два документа, скреплённые печатями на каждого из рабов и кошельки с десятью шиллингами в каждом.

— Зозим, — первую я позвал девушку, та, оглядываясь на своих товарищей по кандалам, боязливо подошла ближе.

Я протянул ей обе руки, в одной из которых лежала вольная и десять шиллингов, а во второй документ о переводе её из положения рабыни, в статус слуги нашего дома. Объяснив это на словах, я предоставил ей выбор. Девушка колебалась не долго, взяв деньги и вольную. Я пожал плечами, став вызывав следующего. К моему огромному удивлению, все, без исключения выбрали деньги! Даже северянин, который показал мне принципы боя и тренировки для закаливания тела и тот схватился за кошель, даже не раздумывая. Даже Чжан Юаньсу, извинившись, сказал, что хотел бы умереть на своей родине и тот взял деньги!

Такое поведение людей меня озадачило и стало даже немного грустно, я-то рассчитывал совсем на другой результат! Так что отдав приказ всех накормить и отпустить с миром, я в расстроенных чувствах направился к себе, встретив по пути маму, которая увидев моё задумчивое лицо, сменила направление, повернув ко мне.