— Ну вот, когда с основной массой изменников мы закончили, — вздохнул я, — остался ещё один, самый главный изменник.

Я показал рукой на Маркварда фон Аннвайлера, которого схватили, разоружили и бросили ко мне на землю.

— Вы господин граф, помню хвастались недавно своим богатством, — весело улыбнулся я, — и я решил вам наглядно продемонстрировать, что тоже имею небольшой капитал, которым вы можете даже случайно подавиться.

По моей просьбе, наёмники сгребли угли от горящих костров под один котёл и я заставив их помощью щитов раскалять их ещё больше, снял мешочек с венецианскими золотыми солидами и высыпал их к котёл. Все присутствующие и в том числе наёмники непонимающе смотрели на меня, а также на деньги высочайшей пробы, которые стали вскоре таять и золото превратилось в жидкость.

Мои капитаны, посвящённые в то, что произойдёт дальше, подозвали солдат и те крепко схватив Маркварда не давая ему вырваться, задрали ему за волосы голову вверх и выбив зубы, вставили воронку, засунув максимально глубоко в рот, так что тот стал даже задыхаться. По моему приказу, один из капитанов сняв аккуратно котелок с углей, поднёс его к воронке, вставленной в рот Маркварду и залил ему в рот расплавленное золото. Тот задёргался, захрипел и вскоре опал в руках солдат. Приказав отпустить уже мёртвое тело, я повернулся к императору.

— Ну что, ваше императорское величество, теперь продолжим завоевание Сицилии?

Генрих поджав губы промолчал, а все остальные белые от ужаса, крестились, стараясь не смотреть на мёртвое тело.

Свистнув, я собрал капитанов и в присутствии императора объяснив им дальнейшие приказы. Войско, разворачиваясь в походные колоны, стало огибать Палермо, направляясь в сторону юга. В каждом следующем городе всё повторялось один в один. Город либо сдавали наёмники, либо высшая знать, выкупая себе свободу и своё имущество, открывая нам ворота, но обрекая остальных на верную смерть. Города за нами оставались дымящими, безлюдными и абсолютно нищими, но мы продолжали поход дальше, все как один, под стягами Генриха VI, которые забрали у его прошлого войска.

Конечно были города, которые прослышав о том, что творят воины императора Священной римской империи, сражались до последнего, но силы были слишком неравны, в то войско, которое собралось под моим началом, постоянно вливались большие и малые отрядов наёмников, которые всё прибывали и прибывали с материка, поскольку новости о том, как идёт война в Сицилии, разлетелись далёко вперёд. И с каждой следующей неделей, войско становилось всё больше и больше, достигнув по итогу ужасающих размеров в семьдесят тысяч.

Я только и успевал спасать мастеровых, из под мечей наёмников, но технология за это время стала настолько отработанная, что видя моих воинов у дверей с белыми крестами, наёмники просто уступали дорогу, уходя дальше, поскольку грабить было ещё много кого и что. Галеры моего дома и дома Бадоэр, не успевали курсировать между постоянно передвигающимся войском, и Венецией, отвозя всё новые и новые партии невольных переселенцев.

Король Сицилии, Танкред Отвили, с самого начала компании, когда Генрих IVзахватил столицу Палермо только и делал, что переезжал со своей свитой в новый город. Мы следовали за ним по пятам, грабя, разоряя и убивая, пока наконец не оказались возле последнего не захваченного города на острове, и предпоследнего в Королевстве Сицилия. Войско стояло возле Сиракуз, как некогда афиняне точно также стояли возле стен этого древнего города. Загнав по итогу короля Танкреда в эту ловушку, мои галеры не давали ему возможности отплыть в Неаполь, последний оставшийся оплот королевства. Туда кстати уже грузилась часть войск, чтобы отплыть как можно скорее и привести город под власть Генриха VI, нам же оставалось только самое сладкое.

Послов короля, который пытался договориться, я убил, вернув в город только головы. Смотря на императора, который всё это время был со мной рядом, я отдал приказ на штурм. Город пал на второй день и привычные пожары и запах крови разнеслись далеко вокруг. Вскоре Генриху доставили голову короля, прямо с кроной, торжественно вручив её ему на золотом блюде.

На следующие утро я устроил совет, пригласив к себе основных глав наёмных отрядов и своих капитанов. Всякая мелочь была не интересна, она лишь была на подхвате и получила своё при штурме и грабеже.

— Привезите долю императора, — приказал я и это тотчас было исполнено. То, что я позволял творить наёмникам в городах, прикрываясь знамёнами Генриха VI, с лихвой потом компенсировал в походе и на стоянках. Безудержные и кровожадные на городских улицах, наёмники поддерживали подобие дисциплины в моменты, когда двигались до следующего города. За этим следили капитаны крупных отрядов, периодически видя, что бывает с особо буйными, которые решили нарушить приказ. Деревья после наших стоянок в первые недели пути были щедро усеяны висельниками, пока наконец до многих не дошло, что лучше всю свою удаль показывать на штурмах городов, а не на привалах.

Множество повозок, сундуков забитых ценными вещами, монетами и драгоценностями встали рядом, а я повернувшись к императору, спросил.

— Ваше императорское величество, — я низко ему поклонился, впрочем, как и всё это время. Всегда был предельно вежлив, корректен, не позволяя себе даже малейшего пренебрежения или шуток. Просто идеальный вассал.

— Наш уговор выполнен. Сицилия пала, Неаполь скоро будет лежать в руинах, король Танкред мёртв, вы единовластный король Сицилии. С его женой и наследниками вольны делать дальше всё что угодно, они ждут свою судьбу во дворце в Сиракузах. Так что подтверждаете ли вы, что всё было выполнено мной честно, без обмана и соответствовало букве нашего устного соглашения?

Император, возле которого стояла белая словно снег Констанция, кивнул головой. Я достал заготовленный свиток, со всем вышеописанным, а также перечисленными военными трофеями и долей в них Генриха VI.

— Ознакомьтесь пожалуйста ваше императорское величество, — с поклоном передал его я, — и подпишите, если нет вопросов. Графство и земли, которые вы мне обещали, я решил не брать, уверен, что найдёте для них более достойного хозяина.

Он мазнув только взглядом, принял перо и макнув в чернильницу подписал документ. Следом за ним свиток подписали Констанция и остальные вассалы, которые были в его свите. Последним свою подпись поставил я, завершив это действо оттиском малой печати императора, которую каюсь, позаимствовал у него без спроса, но на время же! Тут же вернув, после того, как ею воспользовался!

— Ну вот, — заявил я, посыпая документ мелким золотым песком, чтобы высушить чернила, — если ещё раз захотите составить такой же контракт, обращайтесь. Всегда рад служить вам, ваше императорское величество

Он с яростью посмотрел на меня, но промолчал. Как в прочем и остальные его вассалы. За эти недели путешествий по живописным краям солнца, вина и оливок, почему то все престали шутить в моём присутствии. Не знаю даже, что послужило причиной этой удивительной трансформации, я например, всегда был только вежлив и предупредителен со всеми.

— Так, а теперь настала очередь вас господа, — я повернулся к главам больших наёмничьих отрядов. — Настала пора закрывать ваши контракты.

Каждый стал подходить ко мне со свитком, а я задавая одну единственную фразу, о том, что все ли условия выполнены мной, все ли положенные оплаты получены, нет ли ко мне претензий, подписывал его, слыша в ответ в основном примерно одинаковую фразу:

— Контракт закрыт господин Витале. У нас нет к вам претензий.

Подписав и эту немалую гору документов, я собрал всё в котомку и кликнув своих капитанов откланялся, направляясь к ожидавшим меня на рейде галерам.

Генрих VI, оставшись лишь с небольшой свитой в пятьдесят человек, возле гигантской кучи золота, но зато окружённый огромной армией добрых христиан, забеспокоился, оглядываясь по сторонам.

— Ваше императорское величество, — один из капитанов наёмников, приблизившись к нему, весело улыбнулся, — мы, как ваши доблестные воины, хотели бы уточнить условия нашего с вами контракта по охране и транспортировке этого весьма ценного груза в Палермо.