– Хлипко. – Оценил работу Зураб.

Ударил ливень. Уровень воды стремительно поднялся и стал пробовать человеческую конструкцию на крепость. Ее не хватило и на пять минут. Столбы, один за другим, уносило потоком и вначале показалось, что эффективность воронки на самом деле была нулевой. Но вдруг, в том месте, где она была, и до самого обрыва, образовался провал. Он, как черная дыра, поглощал запруду и расширялся. Опора под ногами завибрировала, как при землетрясении. Вода из долины, смешиваясь с грязью рушащейся плотины, селевым потоком устремилась по ровной поверхности плоскогорья.

По окончании дождя можно было констатировать, что опыт удался. Воронка приблизила к завершению работ еще на тридцать метров. Ко второму дождю выстроили еще две воронки, друг за другом. Они тоже сработали, хотя и не так грандиозно. От второй воронки к первой протянулась промытая потоком траншея. В следующий раз вода обязательно размоет ее еще сильнее, особенно если раздать ее края конусом..

Перед сном группа снова спустилась с горы и до самой темноты перетаскивала дрова в укромное место. Зураб оглядел огромную гору бревен, веток и расщепленных стволов и покачал головой.

– Как это все тащить? Не проще ли нам снова переехать? Его вопрос крепко засел в голове товарищей.

– А что нас держит там? Один контейнер? Его проще притянуть сюда, чем эту груду дров таскать месяцами до лагеря. Здесь-то у нас Клондайк, ископаемые ресурсы, а там ничего нет. Логичнее будет, если мы перетащим наш лагерь сюда. – В голове Юрия сошлись все доводы «за».

– И с опарышами, думаю, проблем здесь не будет. Грязи навалом.

– И климат южнее.

– И оазис тот, который мы с Юрием нашли, ближе отсюда. Можно было бы начать озеленение этих мест, если лето будет, конечно.

– Решено, до зимы надо переехать к Штанам.

На этой оптимистичной ноте был закончен еще один день. А впереди была еще неделя. Мужики копали, утопали в грязи, строили немыслимые конструкции, чтобы помочь воде сделать полезную работу. Однажды, Вячеслава потянул плывун, и если бы он не был заранее привязан веревкой к Вадиму, наверняка погиб. После этого стали больше осторожничать. К концу девятого дня у оконечности западной штанины зиял огромный провал. Глядя на него пятерка «черных копателей», их одежда на самом деле была почти черной, не могла поверить в то, что сделала это своими руками.

Воду от провала отделяла стена шириной метров пятнадцать. Работать на ней было уже страшно, потому что она в любой момент могла обрушиться. То тут, то там, обнаруживались тонкие струи воды, нашедшей себе дорогу, сквозь толщу грязи. Еще один хороший ливень и тонкая перегородка должна была рухнуть и освободить долину от воды. Стена выпячивалась наружу, проседала, но держала.

Чтобы напрасно не терять времени, команда занялась очисткой бревен от грязи. Очищенные бревна ставили вертикально в пирамидки, чтобы ветер хоть немного проветривал и сушил. Вадим самозабвенно чистил ствол дерева скребком, когда услышал журчание. Обернулся и увидел, как со стороны запруды побежала вода. Дождя в этот момент не было и в помине.

– Началось! – Крикнул он. – Надо подниматься в гору!

Вадим крикнул вовремя. Раздался тяжкий гулкий звук обрушения последней преграды. Миллионы кубометров воды устремились с невероятной силой в узкую щель. Могучий поток выстрелил со стороны запруды. Огромная волна, высотой с десятиэтажный дом, выплеснулась наружу и обрушилась на землю. Мужики бросили работу и со всех ног побежали в гору.

Это было грандиозное зрелище. Разговаривать рядом с рвущейся из заточения водой, было совершенно невозможно. Вода съедала плотину, словно пламя свечу. По мере расширения прохода, уровень воды опускался. Показались первые предметы, скрывающиеся под водой. Даже беглого взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что труд девяти дней был потрачен не зря.

Ольга Кузьмина пыталась намеками привлечь внимание Привалова. У нее в кармане лежал список продовольствия, который она хотела показать командиру. Юрий, как нарочно, не смотрел в ее сторону.

– Юр, я там накидала новый рацион, не посмотришь? – Ольга подумала, что ее намеки скоро будут видны всем, кроме командира.

Ей не хотелось, чтобы обитатели пенала заподозрили, что дела с кормежкой обстоят плачевнее, чем они себе представляют.

– Да, хорошо. Сейчас? – Спросил Привалов, на секунду дольше обычного задержавшись взглядом на Ольге.

Кузьминой хватило умения красноречиво сыграть глазами, чтобы дать ему понять серьезность проблемы. Привалов встал.

– Так, хорошо, пойдем, посмотрим, что у тебя.

Юрий покинул импровизированное собрание. Мужики собирались вместе по два- три раза в день, чтобы обсудить ситуацию. Обсуждать, вроде как, было и нечего, пенал несло куда-то на север, и повлиять на это не было никакой возможности, но потребность в совещаниях была сильной. Без них казалось, что ситуация будет еще хуже. Любое собрание заканчивалось воспоминаниями из прошлой жизни и чем-то напоминало разговоры стариков из дома престарелых, у которых была богатая история, но не было будущего.

Ольга включила фонарь и сунула в руки Юрию свернутый вчетверо лист бумаги. Привалов развернул его и несколько раз пробежал глазами.

– Реально, на неделю? – Переспросил он, не веря расчетам на бумаге.

– Если оставить ту же норму, то да, на неделю.

– Твою мать! Мы же и так урезали раза в четыре. У меня дети уже играть перестали, спят целыми днями.

– Я понимаю, Юр, но факты, упрямая вещь. Если мы ничего не придумаем, то через неделю у нас начнется голод. Он, в принципе, уже начался. Я вот, не помню, когда последний раз в туалет ходила по большому. Хотя, с одной стороны, это может быть и удобно.

– Да ну его нахер, такое удобство! – Юрий сжал губы и вцепился пятерней в отросшую челку. – А водорослей добавить?

– Было бы хорошо, только их нет.

– Ладно, я понял. Мы что-нибудь решим.

После того, как пенал снова попал в течение, водоросли больше не встречались. Как далеко их отнесло от стоячей воды, никто не знал. Перспектива голода заставила опять вытащить матрац, чтобы использовать его по прямо противоположному назначению, искать водоросли. Юрия хотел снова вызваться, но мужики в один голос дали понять, что героизм должен случаться в порядке живой очереди.

На воду спустили матрац и двух моряков, Стыдова и Кузьмина. Они выбрали в качестве маршрута восточное направление и, проверив средства световой сигнализации, отправились на разведку. Они должны были плыть в течение пяти часов в одну сторону, строго выдерживая направление, пока не повстречают водоросли. Если они на них так и не наткнуться, то по окончании пяти часов должны будут повернуть назад. Следующему экипажу пришлось бы плыть на запад.

Ледяной ветер подстегивал работать веслом без перерыва. Волны качали матрац, иногда ударялись о него и обдавали брызгами людей. Стыдов сидел на корме и постоянно оглядывался назад. Только сейчас он начинал понимать, каково это чувствовать себя микроскопически ничтожным и беспомощным перед природой. Георгий посмотрел на часы. Прошло только полчаса, а ему показалось, что не меньше двух. Он погонял весло по воде, надеясь увидеть в ней желанную зелень.

– Мы по волнам поймем, где есть водоросли. – Не оборачиваясь, ответил Кузьмин, поняв намерения товарища.

– Думаешь? – Стыдов посмотрел вперед и не заметил разницы между волнами рядом с ними и дальше, насколько хватало глаз. – Только бы снег не начался, а то, как в прошлый раз.

– Накликаешь сейчас, греби лучше.

– А ты мне не указывай, все-таки я майор, а ты капитан. – Пошутил Стыдов.

– Так это мы в РВСН были, а теперь у нас подводный флот, пересдачу надо делать, аттестацию. Там нет майоров, а вот капитаны, есть.

– Кувалду целовал? – Спросил Стыдов.

– Нахрена?

– Тогда ты не подводник. Надо кувалду в солидоле поцеловать, причем качающуюся, для посвящения. А так, ты сухопутный капитан.