– Армию свою собирал. – Пошутил Вячеслав.

Аркадий угостил всех кипятком. Каждый растворил в нем сухие напитки из сухого пайка. Согрелись по-быстрому и решили сделать последний рывок. Почти весь контейнер был вычищен. Вадим предположил, что шкафы это было последнее, что там лежало. Когда он вытаскивал их, то под ногами лежал толстый слой грязи, попавший через отверстия с обратной стороны контейнера. Он проверил рукой, и ему показалось, что дотронулся до стены, поврежденной ударами. Она была неровной, местами выпуклой.

– Я нырну, проверю, может быть, больше и не надо.

– Я подстрахую тебя на контейнере. – Сообщил Вадиму Юрий.

– Хорошо.

Вадим добрался до входа в контейнер, набрал воздуха и нырнул в его темноту. Быстро доплыл и снова уперся в неровную стену. В этот раз он изучил ее тщательнее, после чего сильно засомневался в том, что это стена. Нашарил рукой какую ту ручку и потянул за нее. «Стена» качнулась и потянулась следом. Вадим дернул резче и отскочил. Стена повалилась с грохотом, который услышал Юрий. Он быстро очутился рядом и помог Вадиму выбраться. Ручку из руки Вадим не выпустил.

Народ с берега с тревогой смотрел на воду. Они видели, как Юрий нырнул, и поняли, что не просто так. Головы показались над водой. Вадим, первым делом поднял руку с зажатым предметом вверх. Он держал в ней армейский двенадцатилитровый бачок-термос. Вадим отфыркался, обтер лицо, чтобы разглядеть находку.

– Ничего себе! – Довольно произнес он. – А их там дохрена.

Хозяин груза, чтобы зря не платить за пустой объем, заполнил внутренности термосов тушенкой и сгущенкой, добытых им с военных складов. Термосов оказалось десять штук, и все они доверху были заполнены консервами. Такое количество качественной пищи, привело команду людей, истосковавшихся по ней, в гастрономический обморок. Но на этом сюрпризы от запасливого «Товарища прапорщика» не закончились. В самом дальнем углу, сваленные в кучу и укрытые слоем грязи, лежали несколько вещмешков, заполненных комплектом из армейского котелка, алюминиевой кружки и ложки. Но теперь это было всё.

Цель похода превзошла самые смелые ожидания. Группа людей получила на ближайшее обозримое будущее достойное пропитание и вещи, существенно облегчившие выживание в сложных условиях. Зураб имел виды и на сам контейнер, но не придумал еще, как перетянуть его к лагерю. Татьяна была полностью реабилитирована в глазах коллектива. Никому на ум не приходило напомнить ей про ее сомнительное прошлое. Каждый начинал свою жизнь после катастрофы с нуля.

Шахта, и без того темная, когда заполнилась под верх водой, стала совсем непроницаемо-черной. Алексей Исупов понял, каково это находится без всяких ориентиров. Его спасало хорошее знание строения верхней части шахты. Он знал каждый изгиб, люк и проход. Все проходило штатно, кроме герметичности ОЗК. В нескольких местах ледяные струи воды жгли кожу. Алексей надеялся, что ему хватит времени вытерпеть испытание холодом.

Исупову надо было контролировать столб воды заполняющей шахту. Как они с Яцуком и предполагали, выше уровня потерны вода не должна была подняться. Едва закрыло гермоворота водой, ее уровень замер. Воздух остался только в верхней части шахты. Пенал УКП как поплавок двигался вверх-вниз по окружности, ударяясь о стены. Исупов постучал ключом по корпусу, подавая условный сигнал, для того, чтобы начали открывать ворота. Корпус пенала затрясся. Вода забурлила выхлопными газами. Натужный гул электромомотора дал понять, как ему тяжело справиться с огромным давлением столба воды.

Алексей посветил фонарем вверх. По окружности крышки разошлись черные потеки. И вдруг, как выстрел, сжатый водой воздух резко вышел наружу. Крышка приподнялась, и рухнувшие сверху потоки воды больно приложили Алексея о стену. Кустарно изготовленный водолазный костюм не выдержал удара и разошелся по склеенным швам в нескольких местах. Давление столба воды сдавило тело в ледяных тисках. На мгновение Исупова одолела паника, к которой добавилась и потеря ориентации. Дыхание участилось, в висках забился пульс. Алексей замахала руками вокруг себя, пытаясь наткнуться на знакомую деталь обстановки.

Он нащупал толстый металлический поручень, ухватился за него и попытался, размахивая ногами, сориентироваться точнее. Правая нога задела угол. Исупову пришлось сильно напрячься, чтобы взять себя в руки и понять, что это был за угол. Несколько раз ткнувшись в знакомые узлы шахты, Алексей сообразил, что он упал на один уровень вниз. Это было просто удачей, что его не затерло между корпусом пенала и стеной. Отключившись от одолевающего тело холода, Алексей смог подняться выше, к кабелю, питающему электромотор крышки.

Вода хорошо передавала звуки трущейся о стены шахты капсулы УКП. Пенал норовил вырваться наружу, упершись в приоткрытую крышку. Мысль о том, что их задумка оказалась рабочей немного согревала Исупова и дарила ему сил вытерпеть испытание до благополучного финала.

Монотонный гул, свидетельствующий о работе дизельного генератора, незаметно примешивающийся к скрипам и скрежетам, затих. Раздались три отчетливых металлических удара. Скрежет и скрип усилились, по телу пробежала водяная волна. Кабель, на котором стояла нога Исупова, дернулся и потянулся вверх. Пенал всплывал. Алексей нащупал герметичную «фишку» стыкующую кабели и разомкнул их. Это была последняя «пуповина» соединяющая капсулу-дитя с чревом матери- шахты.

Свет фонаря едва пробивал толщу темной воды на тридцать сантиметров. Пенал было видно, только когда он отталкивался от противоположной стены и приближался к той, где стоял Алексей. Со своим начальником, Алексей договорился, что зацепится за веревки, привязанные внизу пенала, и поднимется вместе с ним на поверхность. Только сейчас до Исупова дошло, что план оказался так себе. Непроницаемая чернота воды не позволяла этого сделать. Замерзающее тело, на глазах становилось все скованнее.

Волна качнула к стене и сразу же обратно. Алексей догадался, что дно пенала только прошло мимо него. Он оттолкнулся от стены и попытался в темноте нашарить веревку. Руки хватались за пустоту. Исупов сделал несколько гребков вверх, испугавшись, что пенал поднялся высоко. Снова замахал руками, но все бесполезно. Руки хватали только воду. Быстро наступило ощущение дезориентации в пространстве. Алексей снова попытался всплыть, но ударился головой о лестницу. Ему стало страшно из-за того, что он предполагал, будто находится у самой горловины шахты, где таких лестниц нет. Выходит, он не поднялся, а даже опустился ниже.

До него стало доходить, что потяжелевший из-за набравшего в себя воды костюма он не способен самостоятельно всплыть, а пенал уже поднялся высоко и унес собой надежду взять его на прицеп. Предчувствие скорой смерти заполнило мысли. Умирать не хотелось, особенно когда он знал, что план выгорел и люди спаслись. Алексей чертыхнулся, сделал несколько резких подъемов вверх, намереваясь бороться за жизнь до конца. Но застывающая в жилах кровь свела мышцы ног сильной судорогой. Алексей закричал и попытался справиться с ней. Одной рукой попытался раздавить собравшиеся в комок мышцы голени, но нечаянно сорвался с лестницы. Мир закружился перед глазами и устремился в черную засасывающую воронку. Сил сопротивляться ей не было.

Черная центрифуга выплюнула Алексея в теплый летний день. Он барахтался в воздухе над изумрудно-зеленым лугом. Внизу, задрав голову вверх, стояли его родные и смотрели на него. Алексей расслабился и повинуясь чьей-то невидимой силе, плавно направился к ним.

Мишка, сын Привалова, убрал руки от ушей, и раскрыв широко удивленные глаза, слушал тишину. Маша и Лейла, одной рукой обняв друг друга, а свободными Елену, как напуганные зверьки опасливо выглядывали из-за отворотов ее кофты.

– Всплываем. – Повторил Юрий.

Ему не верилось, что план удался. В нем было столько слабых мест, но чудо произошло. Тяжелая капсула покинула шахту, не застряв. Что их ждало наверху, было полной неопределенностью, но эта была уже следующая проблема, которую они будут снова решать. На душе было хорошо, от мысли, что в борьбе со стихией они одержали еще одну победу. В этот момент Юрий почувствовал, как любит свою семью. До катастрофы он не испытывал таких чувств к жене. Привык, прижился, считал само собой разумеющимся. Зато теперь, он смотрел на жену и детей, как на самое драгоценное сокровище, и был безгранично благодарен судьбе за то, что уберег их.