– Не, я за тобой в такой дом не пошла бы. Одной грозы сегодня хватило, чтобы полюбить землю навсегда. - Ответила Анхелика.

– Управлять таким плотом будет тяжело, да и смысл какой в этом, чтобы жить на воде?

– Не знаю. - Неуверенно ответил Иван. - Может быть, с таких людей началась бы линия матросов, как наши предки? Жили бы и развивались каждый по своему, торговали бы друг с другом. Меняли бы рыбу на оленину, тюлений жир на медвежий.

– Шило на мыло. - Добавил Прометей ехидно.

– У, не напоминай про мыло. - Скривился Иван. - А что, было бы интересно и познавательно.

– Как знать? Но по мне, лучше бы мы научились отличать породу с рудой и плавить из нее металлы. Сколько еще мы сможем перековывать старое железо? Оно ведь ржавеет, окалиной отбивается, лет через сто, когда и народу станет намного больше, его уже не хватит на всех. А то и раньше. - Прометей уставился вдаль.

В минуты, когда он представлял себе, как будут люди жить в будущем, его взгляд становился рассеянным, отсутствующим. Наверное, он как наяву видел картинки из будущей жизни. Его проницательность позволяла ему предвидеть проблемы будущего. Хотя, надо сказать, что проблемами их считал Прометей. Большинство жителей считало процесс потери многих технологий естественным, и было готово к ухудшению условий жизни и увеличению доли ручного труда.

– А может быть ты и прав, Иван. - Неожиданно произнес Прометей. - Кто-то должен объехать весь мир. Вдруг таких поселков, как наш, полно. Ведь есть где-то поселок на Аляске, основанный американскими подводниками. Так же могли спастись люди в южном полушарии. Вдруг окажется, что Австралия почти не пострадала и живет себе сейчас, как ни в чем не бывало, только скорбит всем остальным. Представь, если целый континент оказался нетронутым, то и регресс не затронул их. У них все должно быть точно так же, как и до катастрофы. Смотрят телевизор, используют интернет, электрический свет, кипятят воду на электричестве, летают на самолетах.

– Фантазер ты, Прометей. - Анхелика выдернула капитана из мечтаний.

Иван строго цыкнул на нее.

– Не обижайся, пожалуйста, но ты мастер выдумывать разные вещи, от которых нет никакой пользы. - Не унималась Анхелика.

Ивану пришлось тайком показать ей кулак и нахмурить брови.

– Да я и не обижаюсь, Анхелика. Мы с тобой преследуем разные цели, поэтому на многие вещи смотрим по-разному. Тебе нужен дом, муж и дети. Ты эти меришь свое счастье. Я хочу, чтобы у нас, как у наследников могучей цивилизации была возможность скорее достичь того же уровня. Ты мыслишь как домохозяйка. Все, что ты не можешь понять и применить дома, ты не берешь в расчет. Если представить, что такие, как ты взяли на себя управление поселком, тот он не просуществует и ста лет. Ты знаешь, как сделать станок для производства домашней посуды?

– Хм, нет. Зачем мне это надо?

– Ты знаешь, как делать ткацкий станок, бумагу, производить селекцию растений, варить мыло?

Иван снова скривился.

– На кой мне это. - Не соглашалась девушка.

– А я знаю. А теперь подумай, кому из нас решать, что лучше, а что хуже? Что фантазия, а что забота о людях?

Анхелика сжала губы, нахмурилась но промолчала, не найдя никаких доводов. Иван подошел к ней, нежно взял под ручку и отвел за трюм.

– Если еще раз нагрубишь Прометею, я дам тебе подзатыльник. Поняла?

– Поняла. - Обиженно произнесла девушка.

– Иди, ужин готовь.

Иван вернулся на место и взял в руки весло. На Прометея не смотрел, потому что был уверен, что тому будет интересно, о чем он «шушукался» с Анхеликой. Иван не хотел посвящать его в свои, почти семейные дела. Анхелика прошлась по палубе, пощупала состояние подмокшей оленины.

– Давайте, я развешу ее на веревках, а то пропадет. - Предложила она.

– Давай, умная идея. - С готовностью согласился Прометей. - Прости, что я наехал на тебя.

– И ты прости меня. Я еще молодая дура.

Прометей широко улыбнулся. Иван облегченно вздохнул. Конфликт морально давил на него еще из-за чувства вины, вызванного непредвиденным вмешательством его девушки в путешествие.

На плоту установилась психологическая идиллия до самой ночи. Иван и Прометей без остановки гребли, а Анхелика готовила ужин. Ее умелым рукам поддался процесс разжигания лампы при помощи кресала и кремния. Она согрела кипяток и заварила ароматный чай.

Солнце ушло за горизонт, и ночь быстро взяла свои права. На море легла тьма и тишина. Небо вызвездило, как зимой. Горизонт сомкнулся с водой, и снова появилось ощущение нахождения в безмерном пространстве. После ужина хотелось спать. Натруженные за день руки и спина просили отдыха. Но спать на море в темноте всей командой было опасно. Прометей решил, что в первую смену будет бодрствовать он.

Иван и Анхелика постелили себе на крыше трюма высохшие тряпки и улеглись на них, подложив под голову влажные вещи. Анхелика лежала на спине и смотрела на звезды.

– Ой, смотри, звезда летит! - Громко крикнула она, вытянув вверх руку.

Иван открыл глаза. Между звезд, будто лавируя между ними, на самом деле летела светящаяся точка.

– Это не звезда, это спутник. - Произнес Прометей. - Их раньше запускали, чтобы они посылали на Землю сигнал, или предсказывали погоду.

В школе Анхелика слышала про спутники, но они ее тогда мало интересовали.

– Их почти не осталось. Нам повезло, что мы его увидели. - Добавил Прометей.

У него от восхищения сдавило сердце. Спутник был живым напоминанием о погибшей цивилизации. Это было так торжественно видеть его воочию, как будто предки посылали им знак, благословляющий их экспедицию. Прометей проследил его движение до тех пор, пока он не растворился во тьме у самого горизонта. Он услышал волнительное биение собственного сердца. Теперь ночную смену отстоять будет гораздо проще. Сна, как не бывало.

Переправа всей команды в пещеру заняла почти четыре часа. Сложнее всего оказалось тащить тушу полуживого Марка. Местами ногу поставить было негде, чтобы сделать шаг вверх, а тут еще надо было как-то нести это тело. Зураб сделал страховку из веревки, чтобы удерживать ею человека несущего на себе Марка. Где на себе, а где и волоком его затащили в пещеру.

Психологическое напряжение, с ночи держащее людей на грани, выплеснулось почти у всех слезами и плачем. Первой разрыдалась Татьяна, за ней начала реветь Вероника и Софья. Кто-то из уфимских менеджеров тоже дал волю чувствам и скулил в кулак. Стихший в пещере шум ветра позволял теперь хорошо слышать все, что происходило вокруг. Вика уткнулась Вадиму в грудь и дала волю чувствам. Ее тело мелко затряслось. Вадим гладил ее по волосам, приговаривая успокаивающие слова, и сам пускал слезу за слезой. Это был момент расслабления для всех. Группа туристов в смертельной схватке со стихией заслужила его.

Зураб и Стас еще раз облазили природный «аппендикс» так удачно обнажившийся под сошедшей породой. Следов жизнедеятельности в пещере не было, следовательно, она никаким образом с поверхностью не сообщалась. Это был мертвый законсервированный мир. Каменная порода местами напоминала вулканический туф, темная и рыхлая, но теплая, в отличие от обычного камня, леденеющего под задницей. Воздух в пещере был холоднее, чем в затопленном убежище. При дыхании выходил пар, но никто не обращал на это внимания. Радость спасения была сильнее любых неудобств.

Вика перестала плакать и кажется, заснула. Вадим подложил под спину рюкзак и откинулся к стене. На душе было спокойно, как в тот день, когда он прошел по баллам в университет. Чувства были те же, но повод другой. Вадим не мог их правильно сформулировать. Спокойствие его походило на состояние, как будто «ушел» тяжело больной человек, которому он очень сочувствовал. Отмучился, и на душе стало покойно. Вскользь проскочила мысль, что мир умиротворенно выдохнул, избавившись от человечества. Вадим не стал на ней концентрироваться. Он верил, что его семья, пусть там была родной только мать, жива. Перед лицом смерти он вдруг понял, что очень сильно любит ее, и готов сразу же приехать, как только все закончится.