Иван обломал крепления широкоступа с левой ноги. Пришлось прихватить его куском ткани. От ходьбы она разбалтывалась, сползала с ноги. Широкоступ начинал хлюпать и больше мешал ходьбе, чем помогал. Иван к середине дня устал бороться с ним, снял и пошел, припадая на одну ногу. Необутая нога проваливалась глубже. Покров держал вес Ивана, но пускал подозрительные пузыри, которые не поднимались из-под обутой ноги.

Троица покинула заболоченную местность, изрядно поплутав по ней. Земноводные словно успели предупредить сородичей. Никаких проблем с их стороны больше не последовало. Докучали только летучие насекомые, да причитания Ивана, уставшего от непривычной походки. Чтобы нормально помочь ему, требовалась лоза, для восстановления крепления широкоступа. Шансов найти нормальный кустарник, который рос в изобилии в окрестностях поселка, почти не было. Прометей голову сломал, придумывая в голове механизм крепления из имеющегося материала. На ум ничего не шло.

Из-за Ивана пришлось устроить ранний привал. Остановились, как только отстали полчища комаров, почуявшие, что их далеко увели от привычных мест.

– Это не дело, так хромать. У меня уже ноги отнимаются. – Иван сморщился от боли, разминая ноги.

– На будущее, надо брать запасные. – Ответил Прометей, не имея представления, чем помочь товарищу сейчас.

– Или разуваться, перед тем, как кидаться в бой. – Поделилась Анхелика.

– Смеетесь? А мне не смешно. – Иван еще раз оглядел покалеченный широкоступ, повертел его в руках и убрал за спину.

Анхелика вынула из бурдюка несколько кусков замаринованной совятины. Обнюхала их. Это был первый раз, когда она пробовала совиное мясо. Не учуяла ничего подозрительного и раздала всем поровну. В уксусе мясо теряло сочность, особенно птичье. Чтобы не давиться, Анхелика резала его мачете на мелкие кусочки. Иван откусывал от большого куска мяса зубами и смотрел на кулинарные изыски подруги.

– Женщина. – Произнес он тоном, будто оправдывал ее.

– Так удобнее. – Ответила Анхелика. – Хочешь, я и тебе порежу?

– Да ладно, оно и так мягкое. Пока зубы есть, могу и откусывать. – Посидел, подумал и изменил свое мнение. – Давай. Не хватало, чтобы у меня еще и челюсти были уставшими.

Кроме этого, ему импонировала женская забота, ставившая уровень его комфорта выше, чем у Прометея. Но Анхелика порезала мясо и командору, не спрашивая у него разрешения. Прометей молчаливо согласился и даже поблагодарил. Мясо запили разведенным водой уксусом. Рассол хорошо снимал жажду.

И снова для Ивана началась хромая ходьба. Он готов был снять и второй ширококступ, чтобы идти ровной походкой, но рыхлый покров не позволил сделать этого. В одном месте, необутая нога ушла по колено. Иван почувствовал стопой, как на глубине вязко и сыро, что сразу передумал.

Спустя пару часов после обеда, вышли в места, где водорослевый покров вел себя не совсем обычно. Он колыхался, будто под ним была вода. Прометей предупредил, чтобы не шли в ногу. При одновременном шаге всех троих поднималась высокая зеленая волна. Покров мог разойтись, не выдержав топающей ноши. Ивану было тяжелее всего. Необутой ногой надо было делать быстрый шаг, чтоб не опереться полностью. Из-за этого нога с широкоступом ступала сильнее обычного, и вызывала волну.

Группа переходила опасно колышущийся участок больше часа. Покров был гол в этих местах и опасно тонок. Прометей сделал заметку в журнале.

– Думаю, что здесь течет река. Если бы это было озеро, покров покрыл бы его большим слоем.

Но дальше странности не закончились. Плотный покров часто сменялся локальными местами, где казалось, что он провисает над пустотами. Анхелика первой пожаловалась на ухудшение самочувствия.

Иван тоже почувствовал, что с ним что-то не так, но валил это на то, что ему приходится тяжело дышать, чтобы справиться со своей походкой.

– Останавливаться здесь не стоит. – Тревожно произнес Прометей. – По-моему, это газ.

Он показал на выпуклость покрова, диаметром в пять метров. Ее было не очень заметно, пока Прометей не обратил внимание.

– Прибавим шагу. – Попросил командор.

Подозрительный «пузырь» обошли стороной, боясь спровоцировать выход газа. Иван торопился за командой, но из-за колченогой походки все время отставал. Анхелика присматривала за ним и постоянно просила Прометея сбавить ход.

– Остановимся, можем умереть. – Предупредил Прометей.

Иван понял предупреждение командора по-своему и больше не старался ступать осторожно. Необутая нога вязла в зеленом ковре, отчего походка стала еще больше похожа на походку человека с разной длиной ног. В какой-то момент Иван почувствовал, что опора под ногами заколыхалась. Ни Прометей, ни Анхелика на это никак не отреагировали. Возможно, в широкоступах на обе ноги, этого не чувствовалось.

Иван не успел испугаться, и даже подумать о том, что произошло. Его необутая нога, почти не ощущая сопротивления, провалилась сквозь водорослевый покров. Навстречу ей ударила струя газа, выплевывая вместе с ней ошметки жидкой грязи. Иван попытался крикнуть, но на вдохе потерял сознание. Мир крутнулся перед глазами и провалился в черноту.

Анхелика сердцем почувствовала опасность. Она оглянулась и не увидела Ивана.

– Прометей! Ивана нет! Ивааан! – Позвала Анхелика.

Ответа не было. Девушка бросилась назад.

– Стой! – Прометей догнал ее и удержал за руку.

Он вынул тряпку из сумки, смочил ее водой и приложил к лицу Анхелики. То же самое сделал и себе.

– Теперь пошли.

Они прошли метров двадцать и наткнулись на Ивана, провалившегося одной ногой по пояс, в водоросли. Прометей, по разлетевшейся от места провала грязи, догадался, что его подозрения были верны, Иван наступил на газовый пузырь. Его лицо было бледным, безжизненным. В правой руке торчал пучок водорослей, выхваченных из покрова в бессознательном порыве. Вместе с Анхеликой, они вытянули Ивана и оттащили его подальше. Юноша не подавал признаков жизни. Анхелика заглядывала в глаза Прометею, ища в них надежду. В этот миг она верила, что у того припасена какая-нибудь светлая мысль, чтобы вернуть ей Ивана.

– Иван. Иван. – Анхелика трогала его за руки, за лицо. – Сделай что-нибудь, сделай.

Прометей читал, очень давно, о реанимационных способах возвращения человека к жизни. Он никогда сам не делал ее, и в поселке ни разу не прибегали к этой процедуре, поэтому об ее эффективности он мог только догадываться. Прометей открыл рот Ивану.

– Дыши ему прямо в рот изо всех сил. – Приказным тоном произнес Прометей. – Перестанешь, когда я скажу.

– Ладно. – Анхелика готова была сделать что угодно, не задавая вопросов. Она вдохнула раз и другой.

– Хватит! – Прометей сложил на груди скрещенные ладони и сделал несколько резких нажимов. – Еще!

Анхелика вдыхала в легкие Ивана, одновременно умудряясь плакать, заливая обеих слезами.

– Хватит! – Прометей снова сделал несколько резких нажатий.

Анхелика, глядя, как ее Иван не хочет оживать, начала тихонечко подскуливать. Уперлась кулачками под глаза, и обильно смачивая их слезами, с нарастающим страхом, смотрела на бледнеющее лицо.

– Да, подожди ты реветь! – Не удержался Прометей. – Дыши, что есть сил.

Анхелика приложилась ко рту Ивана и удерживая в себе рыдающие конвульсии, вдохнула в него с той силой, на которую только была способна.

Иван, сквозь пелену, разглядел очертания Анхелики, зачем-то нацеловавшей его. Ему было плохо, как с десятикратно усиленного похмелья, которое он испытал всего один раз в жизни. Прометей нагнулся над ним и шлепнул по щекам. Боли не чувствовалось, но что он такого им сделал, что одна целует, а второй бьет?

Сдурели? – Одними губами прошептал Иван.

Бродить по горам, оказалось намного тяжелее, чем Марк мог себе представить. Пока он жил в пещере безвылазно, прикрытый толщиной породы от всех непогод, внешняя жизнь представлялась ему чуть более беспокойной. Суровая действительность шокировала его. К болезненной слабости, добавилась не проходящая дрожь от промозглого холода и невысыхающей одежды. Его напарники, с виду, переносили лишения легче, и это бесило Марка. Больше всего ему не хотелось показать перед ними свою слабость.