Он был почти уверен, что голодные и беззащитные перед дождем, ветрами и заморозками люди, давно уже погибли. Всё, что они смогут найти, это их бездыханные, раздувшиеся тела, либо обглоданные ими же самими кости товарищей. Он был в этом настолько уверен, что на второй день готов был уговорить Петро и Михаила повернуть назад. Терпеть лишения ради бесполезной затеи, было глупо.

Марк ждал удобного момента, чтобы вставить фразу, которая смогла бы направить ход мыслей напарников в нужном направлении. Прямо он не мог сказать. Это было бы проявлением слабости.

– Хоть труп бы, что ли найти? – Произнес он как бы невзначай. – По нему можно было бы понять, как сложилась судьба у остальных.

– Это как? – Не понял Петро.

– Если не хватает частей тела, значит, уже начали друг друга жрать, если все на месте, значит, с голоду дохнут, но не сдаются. Хотя… – Второй вариант маловероятен. Уже бы все окочурились.

– А если они нашли чего-нибудь и сидят, хомячат за обе щеки и смеются над нами?

– Предположил Михаил.

– Дурак, ты, Миха. – Грубо ответил Марк. – Вот вы, много нашли еды?

Михаил зло сверкнул глазами, и этот момент не прошел незамеченным Марком.

– Да мы и не отходили далеко от пещеры. Если ветер дул с той стороны, то там и надо искать.

– Да. Михаил дело говорит. Не найдем наших друзей, может, найдем чего-нибудь съедобного. Наших-то запасов надолго не хватит. Каждый день становится все холоднее, надо спешить, пока зима не началась. – Поддержал товарища Петро.

Марк ничего не ответил. Внутри него росла злоба на этих ублюдков, которые не хотят поступать по его. Не иначе, они задумали бунт и при первом удобном случае избавятся от него. Марк закусил губу.

– Ладно, пройдемся по той стороне, проверим вашу чуйку.

На том и порешили. Ночью Марк почти не спал, или так ему казалось. Он прислушивался к каждому звуку, боясь оказаться застигнутым врасплох. Только его напарники храпели на разные лады, не замышляя ничего криминального. Утро наступило неожиданно. Марк открыл глаза, когда Петро и Михаил грели завтрак на таблетке сухого горючего. Он не заметил момент, когда уснул. Марк спохватился и убрал под одежду нож, который сжимал в руке.

– Вставай завтракать. – Позвал Петро.

Марка трясло от холода до тошноты. Больше всего хотелось выпить залпом стакан крепкого алкоголя и согреться, хотя бы на время. Марк подошел к столу и получил свою порцию подогретой тушенки. Зачерпнул ложкой и понес ее ко рту. Рука тряслась, как у запойного алкаша. Чтобы не растерять еду, он поднес банку прямо ко рту и короткими движениями быстро умял свою порцию. Теплая пища слегка согрела изнутри. Кипяток, с пакетиком чая, заваренным бесчисленное количество раз, еще немного улучшил состояние.

– Ну, куда направимся? – Спросил Петро после завтрака.

Он имел ввиду направление, а не точку назначения, но Марк понял все превратно.

– Куда и собирались с вечера. На противоположную сторону. – Пробурчал он.

Петро переглянулся с Михаилом и покачал головой. Марк заметил их переглядки, и снова понял все по-другому. Внутри него забурлила ненависть к предателям, с которыми он делил крышу над головой. Порыв злобы отнял много энергии из ослабленного тела и Марка опять затрясло.

– Чего расселись, подъем! – Приказал он.

Взял свой рюкзак и не оборачиваясь направился в сторону, противоположную восходу.

– Шибанулся совсем. – Произнес в спину Марку Петро. – Нахрена мы его послушались?

– Не послушались бы, давно уже сдохли где-нибудь среди камней. Или сожрали бы друг друга. – Михаил видел, что Марк не совсем в себе, но считал это побочным эффектом гениальной расчетливости.

– Так не поздно еще.

– Ну, тебя, оптимист. Пошли уже.

На внутренних стенах контейнера играли пятна огня. В железном помещении было тепло и уютно. Дрова трещали в маленькой печурке, сделанной из камня, создавая забытый неповторимый уют. Под крышей витал дымок, но его быстро уносило в щели. На печке лежали полена из сырых дров. Высыхая, они распространяли приятный древесный запах. Это была первая ночь, которую группа Зураба провели не под открытым небом.

Как оказалось, люди настолько привыкли к холоду, что в тепле сразу же разомлели. Вадим вспомнил, как в детстве, в сильные морозы, пса Дружка запускали домой. Отогреваясь, он начинал засыпать, и ничто не могло заставить его пересилить сон. Ни кусок мяса, ни попытки поиграть с собакой. Дружок переставал трястись в тепле. Сосульки таяли и делали его шерсть мокрой, наполняя комнату запахом псины. Дружок сидел на задних лапах, глаза слезились, он часто моргал, и с каждой минутой его моргания становились все продолжительнее. Пес начинал терять равновесие, ловил себя, пытался проморгаться. Ему же было неудобно перед людьми, но сон перебарывал все неудобства. Наконец, он ложился на живот, морду клал на передние лапы и засыпал крепким сном на несколько часов.

То же самое случилось и с людьми, разомлевшими в теплом контейнере. Как только температура поднялась до комфортной, непреодолимый сон одолел всех. Даже Стас, назначенный печником, засыпал против воли. Он чуть не упустил огонь, отключившись на час. Тепло из контейнера улетучивалось мгновенно. Стас подложил в печку дров и раздул угли. Просохшую древесину быстро охватило пламя. Помещение снова наполнилось оживляющим теплом и светом. Сжавшиеся в комочки люди, распрямились, задвигали затекшими членами.

Хороший отдых, перед грандиозной работой, был очень кстати. Впервые, с того момента, как покинули пещеру, люди выспались по-настоящему. Группа из Зураба, Вадима, Юрия, Виктора и Вячеслава покинула лагерь с легким сердцем и с большим энтузиазмом направилась на юг.

Из мужчин в лагере остался Стас и трое уфимцев. Негласным командиром осталась Софья. Ее мудрость и опыт позволяли не беспокоиться за жизнь лагеря. К настоящему времени она была отлажена и состояла из одних и тех же ежедневных мероприятий. Рубка и сушка дров. Поиск луж с опарышами и заготовка их на зиму. Выпаривание воды и добыча соли. Засаливание опарышей на зиму. Вот такие операции проводились ежедневно. Опарышей, из-за холодных ночей, становилось все меньше и меньше, и недалек был тот день, когда мороз уничтожит тихую охоту на корню.

Группа, отправившаяся к Штанам, вооружилась всем, что могло понадобиться в разборке плотины. Веревки, железные штыри, уголки, самодельные топоры и кувалды. Знакомый путь решили проделать за пять дней, двигаясь по прямой. Зураб помнил, что до катастрофы такой маршрут существовал. Вернуться обещали, через две недели, но на самом деле, с пустыми руками возвращаться не собирались. Если не получиться разобрать плотину за четыре дня, могли остаться и на неделю, и на две, пока голод не отнимет сил для работы.

Утром, под гром небес, похожий на бой барабанов, команда напоминающая маленький средневековый отряд тяжеловооруженных пехотинцев, отправилась на юг. Все ждали, что сейчас их накроет лавина дождя, но неожиданно пошел крупный снег. Отряд быстро исчез в белой пелене снега.

– Марша славянки не хватает. – Произнесла Софья, глядя на то место, где еще недавно был виден отряд.

– Не потерялись бы в таком снегопаде. – Вику взволновала непогода.

– Зураб опытный следопыт, не потеряются. – Успокоила ее Софья. – Чтоб не думалось, пойдем, займемся делом.

Трое парней из Уфы и Стас расщепляли мокрые бревна, рубили их на чурбаки, раскладывали вдоль выложенных камнем кострищ, для сушки. Потом, часть из них убирали под навес, рядом с контейнером, часть пускали в дело. На одном костре выпаривали воду. На втором, жарили опарышей.

Снег ложился на камни и почти сразу таял. Каменная поверхность вскоре превратилась в мокрую кашу.

– Как в Москве, прям. – Софья зябко передернула плечами и зачерпнула крепким носком армейского ботинка серую массу мокрого снега.

Девушки разбрелись по окрестностям, собирать в лужах последние подарки природы, в виде мертвых личинок. Взрослых насекомых не видели больше недели. Личинки не успели вырасти во взрослых особей из-за низкой температуры и погибли. Но прекрасно сохранились в холодной воде.