Последний тезис был откровенной ложью, что понимали многие, однако почему бы и не потешить эгоизм и самолюбие окружающих? Особенно, когда тебе это ничего не стоит. А в действительности сейчас активно работала едва ли пятая часть владетелей, включая его самого и кабинет министров. Остальные… Один лишь тот факт, что большинство из них жили в столице, говорил не в пользу дворян. Поставили управляющих и уехали плести интриги и развлекаться, сволочи! Почему они, а не он, их император? Чем он заслужил разгребать массы дерьма, оставленные в наследство «заботливым» папашей?! Чёрт, он не видел никого из своих любовниц уже четыре месяца. Четыре очень долгих месяца с Ней…

Воспоминание о собственной, страшно даже подумать, жене, загнало и так испорченное настроение в глубины дворцовых казематов. Не то чтобы Алитея была страшна, глупа или, упаси боги, незнатна… Как раз наоборот, в чём и крылась проблема. Слишком умна, чтобы довольствоваться только лишь ролью императрицы, и слишком красива, чтобы действовать осторожно. А уж поддержка герцогского рода, из которого происходит новая правительница, и вовсе лишает молодую девушку всяких намёков на стыд. Уже по отдельность каждая черта опасна, а вместе… Он благодарен отцу за такой подарок, причём искренне, но старый дурак всегда был… Недостаточно подкован в интригах и политике. И теперь, его стараниями и лживыми языками придворных, новый император имеет репутацию слабохарактерного подкаблучника. Наглая ложь, подобравшаяся к грани государственной измены. И если герцог понял это, всеми силами успокаивая племянницу, то Алитея лишь поднимает ставки этой игры. Вот только дура не понимает, что за границей терпения императора лежит лишь смерть и забвение. И испортившиеся отношения с сильнейшим герцогским домом.

Однако он не хочет убивать её. Не желает и как человек, и как мужчина. Но все попытки объяснить или отступить воспринимаются как его, императора, слабость. Что делать? Как успокоить, пока не стало слишком поздно? Он не может допустить волнений и падения репутации, не сейчас, сразу после воцарения на пороге новой войны!

Самокопаний прошли стремительно и были откинуты, никак не отразившись на лице правителя, когда граф вновь заговорил.

— Понимаете, Ваше Императорское Величество, бог соизволил вызвать магистра ещё три дня назад…

Три с половиной дня, ух! А Заон там вообще живой, или уже окончательно отправился к покровителю? Даже жалко стало беднягу, ей богу… Ладно, можно будет снизить штраф за проигрыш… На пять процентов. Или даже десять!

А полуживой магистр, четвёртые сутки песочимый лично любимым богом, даже не догадывался, что невольным самопожертвованием сумел спасти часть богатств ордена.

*** (Северо-запад Лиории, провинция «Агронские холмы»)

Худощавый мужчина поднёс к носу крохотный шарик благовоний, затянулся и задумчиво изрёк: — Я догадывался, что задание пахнет дерьмом. Но не думал, что буквально…

Спустя несколько мгновений он всё же не выдержал и зажёг шарик, не выпуская оный из рук. Струйка терпкого сизого дымы медленно заскользила по грязно-серому балахону, окончательно скрывая укрытое капюшоном лицо.

— Неженка. — Скривился собеседник в лице широкоплечего некроманта в тёмной мантии.

— Пастухам слово не давали. — Огрызнулся худой. — Лучше бы смотрел внимательнее, недоумок.

Маг смерти промолчал, действительно постаравшись присмотреться получше. Ну город. Пустой. Люди и скот исчезли, бродячих тоже не видно… Выбитые окна и двери, следы когтей и волочения. Ну и что?

— По глазам вижу, что не понял… — Худой нахмурившись вздохнул. — Скажи-ка мне, погонщик немёртвых, кто вообще может оставить такие следы? Нет, — тут же поправился он, — не так. Кто может сделать подобное в городе со стражей и тремя магами?

Некромант удивлённо моргнул, сопоставляя указанные агентом факты. Да, тут он не обратил внимание… Такие же следы оставляют некоторые монстры и плотоядная нежить из тех, что посильнее и поумнее. Кого отследят и на месте сожрут, кого утащат про запас. Да и вид точно таких же разорённых деревень, в принципе, уже успел приестся. Но то деревни, где больше двух-трёх десятков скелетов-рабочих не найти. А вот в городе… Бывало, особенно в голодные времена, стайки диких вурдалаков утаскивали трущёбных рабов или ничейных. Бывало, да, но только по ночам и лишь нескольких неудачников, а не весь город!

— И даже более того, — решил добавить худой, — следов огня тоже нет. Ни костров, ни пожаришь. А что будут делать люди, на которых ночь от ночи охотятся монстры? Правильно, зажгут костры! Или дома трущёбных, если совсем худо будет. Но ничего нет… Как будто всех забрали за один присест…

На последние слова отозвался широкоплечий специалист: — Невозможно. На город в три тысячи населения нужно в трое-четверо больше нападающих, сам знаешь. И это должны быть именно разумные враги, а не дикая нежить. Подкопов и рек тоже нет, а значит лишь прямой штурм…

— А изнутри?

Сбитый с мысли некромант недовольно ощерился, готовясь высказать непочтительному спутнику всё накипевшее, но спустя мгновение и сам принялся обдумывать идею.

— Это объяснило бы многое, но маги и стражи?

— Не заметили? — С сомнением спросил агент.

— И не смогли хотя бы задержать? — С тем же сомнением вопросом на вопрос ответил собеседник.

— Окружение? — Слегка воспрянул худой.

— То есть ты хочешь сказать, — саркастически протянул некромант, — что кто-то незаметно провёл толпу дикой нежити или монстров мимо стражи, прикрыл ворота и вычистил весь город, попутно отбиваясь от живущих тут магов? Тех самых магов, которые главы кланов с десятками обученных солдат и личной усадьбой, в защищённости не уступающей некоторым пограничным крепостям? Как?

Объятая ароматным дымком фигура страдальчески вздохнула, заодно вытащив второй шарик смеси, после чего махнула на собеседника рукой.

— Как будто у тебя есть идеи получше, пастух.

Означенный «пастух» нахмурился, более не обращая внимание на агента. Что-то выбивалось из привычной картины. Что-то важное, банальное, но до селе игнорируемое. Что? Так, тогда пройдём по этапам истории. Монстры пришли, испугали людей и принялись ловить добычу. Кого-то поймали сразу же, кто-то укрылся в доме. Но монстры были сильны и достаточно чувствительны, чтобы обнаружить все закуски, выломать двери и вытащить добычу… Вот оно!

— Кровь.

— Что? — Недоуменно спросил худой.

— Это ведь монстры, верно? — Затараторил некромант, судорожно копаясь в кармашках мантии. — Какими бы умными и хитрыми не были твари, но они всё же голодны. Так где же кровь? Останки есть, а кровавых пятен нет!

Наконец мужчина вынул крошечную плошку и бросился к городу. Спустя десять минут, когда худой догнал копошащегося в кусках тухлого мяса и костей некроманта, тот уже что-то воодушевлённо шептал.

— Ну и… Бля… — Агент поджёг ещё три шарика смеси, подвесив их прямо на крючки, обрамляющие капюшон. — Что ты нашёл?

— Это же очевидно! — Горящие, слава богам не буквально, глаза мага смерти слегка пугали. — Монстры жрали и утаскивали, но и то, и другое должно оставлять кровавые следы! Но их нет. Значит, что либо следы кто-то почистил, но это странно и глупо, либо эти монстры питаются в первую очередь кровью. Тогда становятся логичны груды тел, не доеденные тварями — съели нужное, закусили и бросили.

— И кто у нас питается кровью?

Маг смерти, тихонько напевающий себе под нос песенку… Слегка психоделическая картина, если учесть, в чём продолжал копаться некромант, замер, оборвав мелодию на середине куплета. Спустя мгновение широкоплечая фигура встала, отряхнулась и торжественно изрекла: — Не знаю!

Агент испытал острое желание убить кого-нибудь. Желательно существо напротив, но и их «волшебные» монстрики сгодятся.

— То есть варианты как бы есть, — продолжил некромант, — но они не очень подходят. Кровососов вообще мало, а такой силы почти что и нет. Штраты и кавунси — одиночки, на дух не переносящие конкурентов, холсуты сожрали бы всё подчистую, а холсуфанги закопали бы остатки. И всё это если учесть, что никто из них не живёт в этих землях. Тем более, штраты поглощают любые жидкости живого тела, а кавунси — жуки, переваривающие добычу в питательную кашицу. Не тех, не других следов у нас нет.