Смерть Петтигрю наделала переполох. Думаете, что первыми спохватились его лучшие друзья? Как бы не так! Люпина, Блэка и уж тем более Поттера отсутствие Петтигрю не насторожило. Весь день они беззаботно веселились в Хогсмите. Более того, их совершенно не удивило и не насторожило отсутствие Петтигрю за ужином. Да, с такими друзьями не удивительно, что Крыса стал предателем. Первыми тело Петтигрю нашли дети, поздно вечером залезшие в Визжащую хижину поиграть. Как оказалось, проделывали они это не первый раз. В очередной раз убеждаюсь, что запирать в Визжащей хижине оборотня, идея воистину "гениальная". Надо припомнить, а никто во времена нашего ученичества из Хогсмита таинственно не исчезал?

С обнаружением тела Петтигрю, в Хогвартсе стало излишне оживленно. Первыми естественно пожаловали авроры с расспросами и допросами всевозможных свидетелей. Вслед за ними примчалась специальная комиссия от Министерства магии. А через день прибыла комиссия от совета попечителей, в составе которой обнаружился Люциус Малфой. Не на первых ролях, а "вторым помощником третьего секретаря", но само его присутствие не могло не насторожить. Пока авроры пытались вести расследования все эти высокопоставленные комиссии занимались своим излюбленным делом — мешали нормально работать всем остальным, в том числе и аврорам. Обстановка в школе стала какой‑то нервной. Макгонагалл снимала балы десятками за любой даже малейший проступок и лично патрулировала коридоры по ночам. Слагхорн, Флитвик и добрейшая Спраут не отставали от нее. К пятому дню содержимое песочных часов, отмеривающих балы факультетов, уменьшилось наполовину. Отработки получило такое количество учеников, что даже Филч запросил пощады. К его стенаниям присоединились домовики. Им просто не оставалось другой работы, кроме приготовления пищи! Замок сверкал словно новенький золотой галлеон. Казалось, что даже древние камни кто‑то отполировал до блеска. Хотя может их вправду отполировали — Филч всегда был таким затейником. Ученики ходили на уроки и приемы пищи в Большой зал чуть ли не строем, пугаясь каждой тени. Про такие мелкие и милые каждому ученику шалости, как прогулки после отбоя или ночные свидания, всем пришлось позабыть. Прелестно! Стану директором Хогвартса возьму эту тактику тотального преподавательского террора на вооружение. Хотя… упаси мня Мерлин от подобной судьбы.

Дамблдор был крайне недоволен этим переполохом в его маленьком королевстве, где он уже даже не король, а как минимум божество. Он, конечно, тщательно скрывал свое недовольство, прятался за извечной добродушной улыбкой и маской старого чудака. Но я слишком давно его знаю, чтобы не замечать мелкие едва уловимые детали. В целом, всем этим высоким комиссиям нечего было ему предъявить, хотя они очень старались, но нервы Дамблдору они порядком попортили. Не любил "добрый дедушка" вторжений в свои владения.

От крупных неприятностей Дамблдора спасло то, что умер Петтигрю вне стен замка. Хогвартс все же не тюрьма, и в обязанности директора не входит контролировать каждый вздох ученика. Особенно если этот самый ученик проводит свои законные выходные в Хогсмите. Но у Дамблдора явно были на Петтигрю свои планы, а теперь эти планы придется менять. Заподозрил ли он, что смерть Петтигрю не случайна? Уверен, что заподозрил. Но присутствие посторонних "контролеров" в его королевстве мешало Дамби заняться этим делом вплотную. Иллюзии на счет авроров он вряд ли не питал. Оно понятно: все они его бывшие ученики, а большинство еще и гриффиндорцы. Зато когда эти комиссии уберутся, всей троице мародеров не избежать душевного чаепития у дедушки директора.

На время работы следователей и комиссий ученикам запретили покидать Хогвартс и все тихо взвыли. Пребывание в самой школе сделалось просто невыносимым. С учетом усиления контроля со стороны учителей, старост и непонятных типов в мантиях, единственное, что ученикам оставалось делать, это (О, ужас!) учиться. И ведь пришлось! Показатели успеваемости резко поползли вверх.

Лично мне вынужденное заключение дало возможность еще лучше подтянуть Лили в легилименции. Теперь я не ограничивался обычными занятиями в Выручай комнате, а мог в любой момент предпринять атаку на ее разум. Обед в Большом зале, урок или подготовки к занятиям — теперь Лили всегда приходилось быть на стороже. Прогресс не заставил себя долго ждать. Теперь я смело мог бы назвать ее защиту средненькой. Это отличный результат, особенно с учетом того, что она занимается легилименцией всего ничего.

Про Запретный лес и поиски в Хогвартсе пришлось позабыть. В теории, не смотря на все запреты, отмену выходов в Хогсмит и ужесточение надзора, я мог спокойно покидать Хогвартс, но предпочел затаиться. Если чему‑то я и научился, то это терпению.

Авроры и комиссии так ничего и не нашли в Хогвартсе, как впрочем и в Хогсмите. Владельцы всех кафе, пабов, баров, магазинов, магазинчиков были замучены постоянными проверками. Надо заметить, эти проверки их столь напугали, что еще пару месяцев даже сливочное пиво, в котором алкоголя меньше чем в свежем виноградном соке, они продавали с явной неохотой.

Тело Петтигрю передали родным. Мародеров отпустили на похороны. В Хогвартсе объявили трехдневный траур. На этом все собственно и закончилось. Гибель Петтигрю посчитали несчастным случаем. А те, кто думал иначе, держали свои мысли при себе.

Где‑то через полторы недели авроры и комиссия министерства убрались. Ищейки от совета попечителей все еще крутились в школе, изводя Дамблдора мелкими придирками, но завтра должны были убыть и они.

Я все это время вел себя как ни в чем не бывало. Собственно, это было не трудно. Состроить скорбную мину и произнести что‑нибудь типа "пусть мы нередко ссорились, но никто не заслужил такой смерти" — это я умею. Научился. И учителя были что надо. Да и Лили такое мое "великодушие" нравилось. Какая она все же наивная. Легко прощать только мертвых врагов.

От размышлений меня отвлек появившийся из‑за книжных стеллажей Люциус Малфой.

— Ты как всегда окопался в библиотеке, Северус. Эванс, — мне он адресовал легкую улыбку, Лили же достался только холодный кивок.

— Добрый день Люциус, — кивнул я, помахивая пером. Несмотря на внешнее равнодушие, внутренне я весьма насторожился. Появление в школе Люциуса просто не могло быть случайностью.

— Я пойду, — заторопилась Лили, сгребая со стола свои вещи. Малфоя она недолюбливала еще с тех времен, когда мы только пришли в Хогвартс.

— Вижу, ты по — прежнему тесно общаешься с этой… маглорожденной, — сказал Люциус, когда Лили покинула библиотеку. Слово "маглорожденной" он произнес столь насмешливо — иронично, что и тупой бы понял, что под ним подразумевалось гораздо более грубое — грязнокровка. Люциус всегда умел оскорблять не оскорбляя. Это его особый талант.

— Не вижу в этом ничего зазорного. Она хороший друг.

— Только друг? — он иронично вздернул бровь. — Или нечто большее?

Да, в проницательности моему "старому приятелю" тоже не откажешь. В этом плане он мог бы поспорить даже с Темным лордом.

— Возможно, что и нечто большие, — равнодушно пожал плечами я. — Лили красивая девушка.

— Да, но у тебя теперь есть долг перед своим родом. Эванс тебе не пара.

— А кто говорит о браке? — я холодно улыбнулся. — Одно другому не мешает. Не так ли Люциус?

Кажется, мне удалось его слегка смутить. Этот Люциус еще не разучился смущаться. Ну да, он был известным ветреником. И брак с Нарциссой ничуть его не исправил. Да и на чистоту крови при выборе любовниц Люциус мало обращал внимание.

— Прости. Это, в общем‑то, не мое дело.

— И то верно, — кивнул я.

— Ты будешь на приеме у Лестрейнджей в эти выходные? — резко сменил тему Люциус.

Вот оно! Я знал, что появление Люциуса в Хогвартсе не его инициатива. Темному лорду понадобились глаза и уши в главной магической школе Британии. Нет, я уверен, что в стенах замка у него есть если не шпионы, вроде крысы, то последователи и сочувствующие среди учеников. Тот же Регулус Блэк. Но с Люциусом им не сравниться.