— О, Мерлин! — выдохнул я, осознав — в чем же состоял план Дамблдора.

Все части мозаики сошлись идеально. Моя догадка о новом папе для Золотого мальчика была верна. И, кажется, я знаю с кем оный Золотой мальчик должен был бы бороться. Выживание Волдеморта завтра явно не предусмотрено, а пугало для волшебного мира необходимо. И кто же у нас тут идеально подходит на роль этого пугала? Быть может тот, кто недавно печально прославился в Лондоне рядом человеческих жертвоприношений. Тот, кто был глазами и ушами Темного лорда в Хогвартсе. Тот негодяй, что выкрал из Хогвартса одну из главных магических реликвий Британии — меч Гриффиндора. Можно ли отыскать в Британии более черное сердце?

Бешенное сердцебиение и не думало проходить. Я посмотрел на парализованную заклинанием Лили и против воли почувствовал прилив желания. Проклятье! О том, что эффект зелья передается через слюну в моем Родовом кодексе не говорилось. Зато там был рецепт противоядия!

Бросившись в свой рабочий кабинет, я быстро наполнил котел водой и развел огонь. Теперь ингредиенты! Прихватив из шкафа все необходимое, я привычно приступил к разделке ингредиентов. Обычно это меня всегда успокаивало, но не в этот раз. Желание становилось все сильней. Поймав себя на мысли, что ритмичные движения ножа — это безумно возбуждающе, я застонал. Закусив до боли губу, я все же с упорством продолжил готовить зелье.

Мне не хватило каких‑то жалких минут.

Когда две нежные ручки обхватили меня за пояс, а к спине прижалось теплое девичье тело, я понял что проиграл. Сосредоточившись на противоядии, я позабыл, что заклятье паралича действует не так долго. Сопротивляться более власти зелья не было никакой возможности… да и желания. Разве не об этом я мечтал все эти годы?

Я повернулся к Лили, прижал ее к себе и нашел своими губами ее губы. Она бросилась на меня с яростью оголодавшей тигрицы и оседлала, обхватив ногами за бедра. Это была уже даже не страсть, а просто безумие. Котел с недоваренным зельем повалился на пол, огонь под ним, к счастью, тут же погас. Хотя я сомневаюсь, что такая мелочь как пожар смогла бы нас сейчас остановить

На каких‑то остатках воли, я сумел донести наши переплетенные тела до стеллажа с зельями. Мы с силой врезались в него, не прекращая страстных объятий и еще крепче прижимаясь друг к другу. С губ Лили сорвался возбужденный стон. Стеллаж покачнулся, несколько флакончиков сорвались в низ и со звоном покатились по полу. Руки Лили уже пробрались под мою одежду, а ногти впились мне в спину. Мои руки тоже не бездействовали и уже нагло задрали ее платье до бедер. Найдя затуманенным взглядом нужный флакончик, я с огромным усилием заставил свою правую руку оторваться от столь интересных исследований и подхватил его с полки. С животным рыком выдрав зубами пробку, я в один глоток выпил зелье и полностью отдался во власть охватившего нас безумия.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Проснулся я резко и как‑то сразу. Не было этой привычной сонливости, ленной неги, желания поваляться подольше в теплой постели. Открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь и что это такое теплое привалилось к моему правому боку. Приподняв голову, я с удивлением обнаружил, что лежу совершенно голым на кровати в своих покоях в Хогвартсе, а рядом посапывает обнаженная Лили. Приобняв меня за шею и закинув ногу, она уютно устроила свою рыжую голову на моем плече.

Я помотал головой, пытаясь прогнать эту соблазнительную фантазию. Лили проснулась. Подняв голову, она с удивлением посмотрела на меня, силясь понять, что же такое происходит. Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза.

— Северус? — прошептала Лили.

Поняв, в каком недвусмысленном положении мы оба находимся, она покраснела до кончиков волос, оттолкнулась от меня и перекатилась на противоположную половину кровати. Одновременно с этим Лили умудрилась вытянуть из‑под меня одеяло и закуталась в нем с ног до головы.

В моей голове тут же всплыла картина вчерашнего. Зелье! Чертов Дамблдор! Мысли метались. Хм, теперь наш брак можно считать свершившимся. Магии все эти штуки в паспортах не очень то и нужны, а помолвку мы заключили по всем правилам. Вот только Лили сообщать эту новость сейчас явно не стоит.

— Что мы натворили! Что мы натворили! — сомнамбулой повторяла она, пытаясь отыскать в ворохе разбросанного по спальне тряпья свою одежду.

Дельная, кстати, мысль. Что‑то накинуть на себя явно не помешает. Встав с кровати, я обнаружил на полу у себя под ногами мантию. Вроде моя. Мантия была цела, хоть и измята до неузнаваемости, а вот в рваных тряпках рядом с ней с превеликим трудом можно было узнать женские трусики. Задвинув эту улику ночного безумства под кровать, я накинул мантию и невольно поморщился. Может ночью нам и было хорошо, но сейчас ощущение было донельзя мерзким, словно мы с Лили не любовью занимались, а нас цинично поимели. Я не монах и не святой, и совершил в своей прошлой — будущей жизни не мало мерзких поступков, но никогда не брал женщину силой или подпаивая любовными зельями.

Обнаружив в кармане мантии часы, я откинул крышку. Вроде еще ходят. Стрелки часов показывали пятый час утра. Интересно и это тоже Дамблдор предусмотрел? Или это так случайно совпало? А было бы забавно банально проспать штурм Хогвартса и поединок директора с Темным лордом. Волдеморт отнял у меня шесть дней подготовки к поединку, а Дамблдор умудрился лишить последней ночи. Мои скромные шансы тают прямо на глазах. Ладно, карты сданы, ставки сделаны и отступать уже поздно. Но сначала я все же разберусь с Лили, иной возможности может и не быть. Хорошо хотя бы то, что я сумел вчера влить в себя противозачаточное зелье. Остается надеяться, что его силы хватит, чтобы побороть эффект от зелья Дамблдора. А может будет даже лучше, если его эффекта не хватит…

Лили наконец‑то отыскала свою мантию и быстро натянула ее прямо на голое тело.

— Что вчера произошло? Почему мы оказались в одной постели? — спросила она, почувствовав себя немного более одетой и уверенной. На меня она все еще старалась не смотреть.

— Вечером ты ворвалась ко мне в комнату и фактически изнасиловала, — ответил я, проверив на месте ли находится волшебная палочка. Разговор предстоит тяжелый, а характер у Лили взрывной, словно порох.

— Что ты несешь? — прошипела Лили, дрожащим от ярости голосом. — Я не могла так поступить!

— Ты была под действием зелья, — пояснил я, внутренне напрягаясь. Сейчас что‑то будет.

Лили меня не разочаровала. Слова объяснения еще срывались с моих губ, а в ее руках уже появилась волшебная палочка.

— Что?! Зелье?! Ты что меня подпоил! Мерзавец! Как ты мог?! Ступефай!

Молния ударила в то место, где я только что находился. Упав за кровать, я выхватил свою волшебную палочку. Что и требовалось доказать! Хорошо хоть, что начала она с парализующих чар, а то ведь могла бы и сразу авадой.

— Ступефай!

— Протего!

— Петрификус Тоталус!

— Протего!

— Ступефай!

Наш содержательный диалог, дискуссия и обмен мнениями продолжался еще какое‑то время, пока мне не надоело. Лили столь сосредоточилась на атакующих чарах, что совершенно позабыла о защите.

— Экспеллиармус! — выкрикнул я, не принимая на щитовые чары, а просто увернувшись от очередного ступефая.

Волшебная палочка Лили вырвалась из рук хозяйки и послушно перелетела в мои руки. Вот теперь мы можем спокойно поговорить. Конечно, если Лили не бросится на меня с кулаками. О, она это может!

Тяжело вздохнув, я убрал волшебную палочку и бросил Лили свою добычу. Поймав ее в воздухе, Лили еще какое‑то время буравила меня яростным взглядом. Затем она сделала несколько глубоких вдохов и нехотя опустила руку с волшебной палочкой. Но убирать ее не стала.