Полюбовавшись на множество меток "Северус Снейп" разбросанных по всему замку, но в основном по его многочисленным подземельям, я довольно улыбнулся. Люблю, когда срабатывает все задуманное.

Так, а теперь покажи‑ка мне башню директора.

На карте послушно проступило изображение комнат в башне директора Хогвартса.

Вот сам старик, а больше, если судить по карте, в его башне никого нет. Фоукса, кстати тоже нет. Интересно, значит вариант с анимагом неверен. Тот же Питтегрю в своей анимагической форме вполне себе светился на карте.

Ну что же, поищем метку Арианы Дамблдор в других частях замка.

Повинуясь прикосновениям волшебной палочки, карта показывала нужные этажи, подвалы, меняла масштаб. Занимательная вещица, в очередной раз убеждаюсь, что мародерам помогли с ее созданием. Я прекрасно знаю их уровень как магов. В конце седьмого курса общими усилиями они, может быть, и смогли бы сотворить нечто подобное. Но карта появилась у них уже сейчас. С такими талантами сидят не в Хогвартсе, а в Азкабане. Артефакт, между прочим, нарушает несколько законов касательно частной жизни волшебника и ряд положений внутреннего устава школы.

Просмотр школы и окрестной территории ничего не дал. Сейчас карта показывала последний неизученный кусок — хижину Хагрида и границу с Запретным лесом.

Ладно, я все равно не слишком на это рассчитывал. Уверен, что Старик помогал мародерам с картой и защитил свои тайны от чужого взора.

Поиск по крови не мог ошибаться — Ариана Дамблдор в замке, и я ее найду.

Мое внимание привлекла появившаяся на самой границе карты точка.

— О Мерлин! — хрипло выдохнул я, увеличивая место с этой одинокой точкой.

Со стороны запретного леса по направлению к башне директора двигалась точка подписанная "Фоукс"!

Я вновь вернул на карту хижину Хагрида. В ней была только одна отметка — Хагрид. Это значит, что метки животных карта не показывает*. Чтобы в хижине Хагрида не было никакой "милой" магической зверушки (естественно кроме самого Хагрида), да я в жизни в это не поверю.

(* Снейп об этом не может знать, но вообще‑то, в каноне карта показывала кошку завхоза, но и только. А ведь в Хогвартсе полно различных питомцев. Следовательно кошка Филча не совсем кошка.)

Феникс Дамблдора все же получил свою метку на карте, а это значит… да все что угодно это значит! То, что эта волшебная птичка не совсем обычная волшебная птичка, и так очевидно. И все же почему карта показывает этого чертового феникса? Из чувства личной симпатии или все‑таки версия с анимагом верна?

А куда он собственно летал? Не письма же разносил? Да и некому писать в Запретный лес. Может мне показалось? Так, если мародеры не вносили новое слово в британскую картографию и карта, как и положено, сориентирована верхним краем на север… Нет, не показалось — феникс летел со стороны Запретного леса.

Хм, похоже в скором времени меня ждет ночная прогулка в Запретный лес. Это и днем то еще приключение, а уж ночью, да без Хагрида…

Тяжело вздохнув, я свернул карту, но забирать с собой не стал, а просто оставил на столе. Будет надо, Питер любезно проделает тоже самое, что и сегодня. И всего‑то и надо обронить при следующей встрече фразу ключ.

На мгновение я задумался, а не проникнуть ли мне в спальню к остальным мародерам и не заложить ли похожие закладки, пока они спят? Внутренний голос справедливо заметил, что дались нам эти мародеры. Если и лезть в чью‑то спальню, то только к гриффиндоркам. Там и вариантов ментальных закладок можно побольше придумать. В голове тут — же появилось несколько довольно фривольных картинок, я в очередной раз чертыхнулся и мысленно сплюнул. Уже не раз ловил себя на том, что бунтующие подростковые гормоны, вносят свои корректировки в работу моего великолепного разума.

Выбросив из головы ненужные мысли, я покинул гостиную гриффиндора. В спину мне летел музыкальный храп Питтегрю. Где‑то через двадцать минут ничтожнейший из мародеров проснется — сработает последняя из заложенных вчера вечером закладок…

(Северус Снейп, ненаписанные мемуары)

День тянулся невыносимо медленно. Даже то, что сегодня было сплошное зельеварение, не приносило мне никакого удовольствия. Ночь! Быстрей бы наступила ночь!

— Северус! Ты что творишь?! — прошипела Лили, придерживая мою руку. Я как раз собирался кинуть в котел с основой для ослабляющего зелья несколько семен клещевины. Стоп! Семена клещевины в котел ослабляющего? Что‑то меня в этом настораживает. Хм, а разве это не приведет к взрыву зелья?

О Мерлин, если бы я не избавился от этой дрянной штуки, именуемой совестью, то покраснел бы от стыда.

— Прости, задумался, — признал я.

— Давай лучше я, — она отстранила меня от котла и спросила: — Сегодня как обычно?

— Нет. У меня дела, — не без сожаления признался я. Не смотря на все нетерпение, я предпочел бы общество Лили, а не подготовку к прогулке в Запретный лес.

— Надеюсь ничего опасного?

— Лили, где я и где опасность?

— Дай подумать, — девушка задумчиво почесала подбородок и тихо добавила: — Тобой интересуется сильнейший темный волшебник нашего времени. У тебя какие‑то совместные дела с директором Дамблдором. И недавно тебя пытались убить. Где ты и где опасность? — передразнила она.

Я настороженно огляделся по сторонам, но все были заняты своими котлами. В классе стоял тихий гул из перешептываний учеников, звуков кипящих котлов, да стука ножей по разделочным доскам. Так что наш с Лили разговор остался незамеченным.

— В Хогвартсе мне ничего не угрожает, — также тихо ответил я. — И не стоит добавлять четыре листа крапивы, хватит двух и еще трех унций лирного корня.

— Но в учебнике написано…

— Кто из нас гениальный зельевар?

— Кто из нас две минуты минут назад едва не погубил результаты полуторачасовой работы? — усмехнулась Лили, но последовала моему совету.

Когда зелье приобрело насыщенный малиновый цвет, я погасил огонь под котлом.

— Вижу, вы уже закончили работу? — обходивший класс Слагхорн остановился рядом с нами.

— Да, осталось только дождаться пока зелье остынет.

Слагхорн склонился к самому котлу, придирчиво разглядывая цвет зелья и вдыхая его аромат. Столь опытному зельевару для первичной оценки было достаточно и этого. Наконец его губы искривились в благодушной улыбке.

— В этом нет необходимости, — сказал он. — Прекрасная работа! Впрочем, другого от лучшей пары курса я и не ждал! Вы свободны. Можете занятья своими делами.

Уговаривать мы себя не стали и, собрав вещи, поспешили покинуть кабинет зельеварения.

— Знаешь, вчера со мной приключилась странная история, — сказала Лили, когда мы шли по замковым коридорам. — Когда мы с Мэри шли на обед, меня остановил Дамблдор с пустяковым вопросом на счет трансфигурации. И в тот момент я что‑то почувствовала. Ощущения были такие же, как во время наших занятий легилименцией. Я поступила, как ты меня учил — подумала о море. И все прошло. Думаю, мне вообще все это просто показалось, — она немного натянуто улыбнулась.

— Все может быть, — показательно равнодушно пожал плечами я, хотя внутренне просто ликовал.

Пусть она пока еще отрицает очевидное, но долго это не продлится. Может Лили и излишне доверчива, но отнюдь не глупа. Первые сомнения в непогрешимости нашего светлейшества породят и вторые, а там не далеко и до всего остального. Собственно, мне не нужно, чтобы Лили вдруг внезапно прозрела. Достаточно, что она перестанет считать Дамблдора самым непогрешимым из авторитетом.

Остаток дня я провел в своих комнатах, готовя ночную вылазку в Запретный лес. О Мерлин! Ночная прогулка в запретный лес — это поступок достойный истинного гриффиндорца. Проблема в том, что я‑то слизеринец. Лезть ночью туда, где тебя могут без особых затей просто сожрать — это не наш профиль. Героическая глупость — пожизненная привилегия гриффиндора. Распределяющая шляпа это подтвердит.