— Меч, — тихо произнес я.

— Нету, нету у меня никакого меча.

— Нет, так нет.

Подняв шляпу, я сделал вид, что собираюсь бросить ее в котел.

— Ах меч! — тут же взвыла она. — Да что ж ты сразу не сказал, что тебе нужна эта дурацкая железка? Угрожает он тут, измывается, грубит. Нет, чтобы просто попросить: вежливо с уважением, — я потряс ее над котлом. — Ой! Да на! Подавись!

Из недр шляпы вылетел столь хорошо знакомый мне клинок и воткнулся в пол. Причем в каком‑то дюйме от моей ноги.

— Эй, ты что?! — испуганно заверещала шляпа, поняв, что возвращать на место я ее не планирую. — Мы так не договаривались! Я же отдала тебе меч!

— Мне не нужны свидетели.

— Да я знать не знаю, кто ты такой, — возмутилась она. — За что меня в котел? И вообще, я — шляпа. Шляпа! У меня и глаз то нет, и ушей.

— У тебя есть рот и язык — этого достаточно.

— Я поклянусь своей магией — резво предложила выход она. — Она мне не даст проговориться. А без нее я стану обычной шляпой.

Я задумался. Лишать магический мир столь интересного артефакта и вправду было кощунством. Во времена моего директорства беседы с Распределяющей шляпой были для меня настоящей отдушиной. Характер у нее мерзкий, но к нему быстро привыкаешь. Да и учеников потом как распределять? Не дай бог какой‑нибудь прирожденный гриффиндорец угодит на Слизерин и заразит гриффиндором головного мозга!

— А это подействует? — уточнил я.

— Ха! Подействует, еще и как подействует. Знал бы ты, чего я только не повидала за все эти годы. И ты не один такой умный, которому свидетели не нужны были, — проворчала она, вспоминая что‑то свое.

— Хорошо, пусть будет клятва. Поклянись, что никогда, никому ничего не расскажешь об этой ночи и пропаже Меча Гриффиндора.

— Клянусь своей магией, что никогда, никому ничего не расскажу об этой ночи и пропаже Меча Гриффиндора.

Над шляпой на мгновение появился светящийся ореол — клятва была принята.

— А теперь возвращай меня назад. Немедленно! — приказала мне наглая тряпка.

— Дай мне минуту, — сказал я, поднимая меч с пола и пряча его за остатками шкафа. Знаю, это не лучшее место для вещи за которое гоблины готовы отвалить целое состояние. Но не в Хогвартсе же мне его прятать. А в свой менор мне сейчас не добраться.

Вторичное проникновение в башню директора прошло даже проще и быстрее чем первое. Усыпленные в первый раз чары, так и не успели вновь заработать. И все свелось к полету до окна и водружению шляпы на ее законное место.

Уже на пути к себе в комнаты меня снова начал грызть червячок сомнений. Слишком гладко все прошло. А если все идет по плану, значит где‑то допущена ошибка. Но вот где она эта ошибка?

Я не видел и не мог видеть, что после моего ухода дверь отделявшая кабинет директора от жилых помещений открылась.

— И как все прошло? — поинтересовался Дамблдор у шляпы.

— А это ты, старый пень, — отозвалась та со своей полки. — Ничего я тебе не скажу, клятва не даст. Так что сам все поймешь. В мои годы вредны такие стрессы. У меня со страху чуть швы не разошлись. Ты мой должник старый пень! Ищи себе теперь другого хранителя этой дурацкой железяки. Ты знаешь, каково это вообще, когда в тебя пихают что‑то такое длинное… впрочем, про тебя разное говорят, может ты и знаешь.

— Я спать. Спокойной ночи, — поспешил ретироваться Дамблдор. Сыпать язвительными комментариями шляпа могла до бесконечности.

— Да чтоб ты сдох, Альби, — напутствовала его шляпа напоследок.

(Северус Снейп, ненаписанные мемуары)

— У меня получилос — с-сь, мой лорд!

Беллатриса Лестрейндж ворвалась в полумрак рабочего кабинета Волдеморта, приведя с собой шум, суматоху и толику своего вечного спутника — безумия. Отложив в сторону книгу, Волдеморт едва заметно поморщился, он не любил ни первого, ни второго. Но вместо того чтобы отчитать Беллатрису, он приветливо ей улыбнулся. В последние дни девушке многое пришлось пережить, и на время он готов закрыть глаза на ее сумасбродства… но только на время.

— Подойди ближе и дай посмотреть, — приказал он.

Беллатриса почти бегом пересекла кабинет. С трудом, подавляя в себе желание кинуться на шею Темного лорда, она остановилась перед ним.

— А это что? — Волдеморт повернул голову девушки и придирчиво осмотрел шею. С левой стороны чуть ниже подбородка была отчетлива заметна темная чешуя. На фоне белой кожи она выглядела уродливым темным пятном.

— Я с — сейчас!

Беллатриса зажмурилась. Кожа девушки стала постепенно приобретать естественный вид.

— Вот так‑то лучше! — скупо одобрил Волдеморт. — Твой контроль улучшается день ото дня. Вижу, ты вполне освоилась с новыми возможностями.

— Еще не с — с-совсем мой гос — с-сподин, — слова довались ей с трудом.

Волдеморт не выдержал и рассмеялся. Беллатриса обиженно засопела.

— Прости Белла, но это так забавно звучит, — пояснил Волдеморт, поглаживая любимицу по щеке.

— Что будет со Снейпом? — произнесла она пусть медленно, но вполне нормально, не срываясь на шипение словно змея. — Вы обещали мне!

Волдеморт с легкой горечью в душе отметил, что Беллатрисой вновь завладевает легкое безумие. Теперь его навязчивой целью стал Северус Снейп. Жаль, очень жаль. Она лучший из его инструментов. Неприятно думать, что у этого инструмента есть изъян. Это било по самолюбию создателя.

Он вспомнил, как даже с некоторым удивившим его самого умилением наблюдал за первыми шагами только что вылупившейся виверны. Небольшая змейка со слабым подобием лап и крыльев неуклюже перекатывалась по полу.

Потом был ускоренный магией рост. У него не было времени ждать пока вторая или все же первая форма Беллатрисы вырастит самостоятельно. К счастью, тут уже маги все придумали до него. После очистительных походов инквизиции в Европе едва не истребили всех магических животных. Тогда то магам и пришлось вплотную заняться статусом секретности, запретными лесами и восстановлением популяции магических животных. Милосердие? Сейчас! Обычный здоровый цинизм и расчет. Дракон — это не только острые зубы и крепкая чешуя, но и пять тонн ценнейших ингредиентов.

Рунный круг в подвале и множество дорогих артефактов сделали свое дело. В круг вползла маленькая змейка, а через неделю из круга вышла уже вполне себе зрелая Королевская виверна. Настолько зрелая, что выбраться из ритуальной комнаты не смогла, зато это послужило для Беллатрисы прекрасным стимулом для изучения своих новых возможностей. Три дня сидения взаперти (первый из этих трех дней Беллатриса в ярости громила ритуальный зал) и из зала она вышла на вполне человеческих ногах. Ну а то, что трансформация прошла не совсем гладко: крылья, чешую и хвост она так и не смогла полностью убрать, так то было мелочью и делом тренировки.

— Во многих знаниях таятся многие опасности. Я не могу его убить. Все‑таки он мой ученик, — вздохнул Волдеморт. Беллатриса заметно погрустнела. — Я не могу его убить, — вновь повторил Волдеморт, выделив первую букву.

Взгляд Беллатрисы повеселел.

— С — с-спасибо мой господин.

Волдеморт вновь внутренне поморщился. Он бы сохранил Северусу Снейпу жизнь, хотя бы на то время, чтобы вытрясти из юного наглеца все, что тот знает. Слишком много загадок связано с этим юным лордом. Но также Волдеморт прекрасно знал Беллатрису. Она и раньше недолюбливала Снейпа, а после ритуала ее нелюбовь стала настоящей одержимостью, жаждой убийства. Теперь даже прямой приказ ее не остановит. Жаль, но Снейпом придется пожертвовать. Но может это и к лучшему. В отличие от директора Хогвартса Темный лорд не любил загадки.

— Но не сейчас, — строго сказал Волдеморт, поспешив придержать энтузиазм подручной. Да, прямому приказу Белла воспротивится или постарается его обойти, но стоит обозначить сроки… Кто сказал, что манипулировать людьми сложно? — Он мне еще нужен.