Радостно дернув руку к журналу, я резко остановился, так и не коснувшись вожделенного корешка с золотой гравировкой.

А вдруг это ловушка! — любезно заявила мне моя горячо любимая паранойя. Не только ты, Северус, славишься своей предусмотрительностью. По сравнению со стариком ты просто несмышленый младенец.

Вняв совету обострившейся паранойи, следующие минуты четыре я провел размахивая палочкой над нужным журналом и стеллажом в целом.

Проверив наличие сигнальных и охранных чар, и убедившись, что все чисто, я взял журнал с полки и запихнул его под мантию.

Обратно в свою комнату я не шел, а просто летел на крыльях, позабыв об осторожности. Удалось! Мне удалось!

Ворвавшись в свою комнату и тщательно заперев двери, я уселся на кровать, достал "позаимствованный" из библиотеки журнал и с трепетом его открыл.

Спустя пару минут меня постигло легкое разочарование — это был не секретный архив Дамблдора, а именно те самые обычные списки учеников, строго разделенные по годам и факультетам. Пролистав весь журнал, и так и не найдя в нем ничего интересного кроме списков, я закрыл его и задумчиво почесал лоб.

Что‑то тут не так! Раз Дамблдор уничтожил этот журнал перед своей смертью, значит в нем было что‑то, что он посчитал себе угрозой. А раз так, значит нужно обследовать, облазить, обнюхать и если нужно облизать этот журнал от корки до корки. В прошлом старика слишком много белых пятен. Жаль, что на это сейчас нет времени. Скоро ЗОТИ и мне вновь придется изображать прилежного ученика.

Журнал я запрятал на самое дно чемодана. Не думаю, что старик его хватится. Почти сотню лет ему не было до него дела. Я не сомневаюсь, что в этом журнале что‑то есть. Но сильно сомневаюсь, что это что‑то серьезное, представляющее для старика реальную опасность. Если бы это было так, то Дамблдор уничтожил бы его гораздо раньше. В 1997 он готовил свою героическую гибель и просто подчищал последние хвосты, способные бросить хотя бы призрачную тень на величайшего светлого волшебника современности. А заодно он подготавливался к своему триумфальному возрождению, после того как Мальчик — без — мозгов исполнит, любезно состряпанное Дамби же, пророчество.

Забрав с кровати свои часы, я откинул крышку и посмотрел на время. Быстро я управился. До ЗОТИ еще целых пятнадцать минут. Вновь переться в аудиторию впереди всего курса мне было лень.

Вынул палочку, и задумчиво почесав ею подбородок, я посмотрел на испорченную мантию. Бытовая магия не моя стихия. Ко мне обращаются, когда надо что‑то сжечь, а не починить.

Ну да ладно! Если хочешь быть хорошим магом, то надо усвоить, что лишняя практика, лишней не бывает.

Ободренный этим простым правилом, я аккуратно разложил испорченную мантию на полу и вскинул палочку.

Первые три попытки привели к тому, что белые пятна переползли на грудь, затем наверх, словно причудливый воротник, а после третьей попытки белыми стали рукава мантии.

Четвертая и пятая попытка привели к тому, что моя пострадавшая мантия стала напоминать магловский военный камуфляж.

После шестой, мантия стала в черно белую полоску, словно морская жилетка.

После седьмой попытки, на месте испорченной мантии осталась только горстка пепла, ибо практика по бытовой магии меня окончательно достала.

Снова сдвоенные занятия и снова Гриффиндор, будь он неладен.

Флитвик был одним из немногих преподавателей ЗОТИ оставивших о себе добрую память. Постоянная чехарда с преподавателями защиты не могла не сказаться на качестве знаний учеников. Про то, что творилось во времена учебы в Хогвартсе "последней надежды света", и вспоминать не хочется (впрочем, Клыкастый и лже — Грюм были неплохи). Слава Мерлину, что Поттеру хватило мозгов (странно, но факт) почерпнуть хоть какие‑то знания самостоятельно.

Флитвик собрал нас на третьем этаже, в том самом Запретном коридоре. Именно здесь находилась специальная аудитория для занятий ЗОТИ. Это потом, благодаря стараниям Дамблдора, ЗОТИ приходилось преподавать в обычных классах, а показательные дуэли устраивать в Большом зале.

Аудитория ЗОТИ представляла собой длинный и довольно широкий зал, чем‑то напоминающий Большой, но немного скромней. Школьные парты находились вдоль стен, а все центральное пространство зала было свободно. На сверкающем мраморном полу были вычерчены защитные руны.

Грифы и змеи выстроились вдоль стен, друг против друга, словно изготовившиеся к битве вражеские армии.

— Все собрались? Значит можно начинать. — Флитвик неторопливо прошелся по залу. — В этом году наш многоуважаемый директор так и не нашел преподавателя ЗОТИ и поэтому я временно взялся вести этот курс. К сожалению, вынужден констатировать, что уровень преподавания Защиты в последние годы неуклонно снижается, — практически озвучил он мои мысли. — Сегодня мы проведем день дуэлей, чтобы я посмотрел на каком уровне находятся ваши знания предмета.

Маленький преподаватель взмахнул палочкой, и руны на полу налились изумрудным цветом, очерчивая дуэльное поле. Эх, Дамби, как ты мог закрыть эту аудиторию. Благодаря этим милым рунам, только здесь ученики могли швыряться сильнейшими заклинаниями, не боясь покалечить или убить соперника.

— Думаю, что начнем со старост, — сказал Флитвик. — Пусть они покажут пример остальным. Разрешены любые заклинания кроме непростительных и темномагических выше среднего уровня. Впрочем, ни первого, ни второго вы и знать‑то еще не должны… Мистер Уилкис, мистер Люпин!

Уилкис и Люпин заняли места в разных концах зала. Настоящая магическая дуэль происходит именно так, чтобы там себе ни воображал в свое время Локхарт.

— Достали палочки! — приказал Флитвик, поднимаясь на кафедру возле дальней стены. — Поприветствовали друг друга! Напоминаю, что выход из защитного круга считается за поражение. Начали!

Дуэль между Люпином и Уилкисом вышла довольно интересной. Может я и не люблю мародеров, но должен признать, что Люпин среди них единственный небезнадежный маг. Звезд с небес он может и не хватал, но всегда был крепким середнячком. Также как, впрочем, и Уилкис.

Арсеналом атакующих заклятий оба похвастаться не могли, а потому перебрасывались в основном Ступефаями и простенькими проклятиями: вроде Слагулус Эрукто, которое в шутку называют "Ешь слизней".

Наконец, один из отраженных Протео Люпина Ступефаев полетел прямиком в Уилкиса, тот успел отскочить в сторону, но слегка растерялся и пропустил усыпляющее заклинание Люпина. Староста Слизерина повалился на пол и захрапел.

Грифы оживились, Змеи слегка расстроились. Оливия стала поглядывать на Лили, нетерпеливо поигрывая палочкой. И взгляд подружки Уилкиса не предвещал второй старосте Гриффиндора ничего хорошего.

— Мисс Брин, мисс Эванс! — Уилкиса, сраженного подлым гриффиндорским ударом, унесли из круга, и Флитвик вызвал следующую пару.

Вторая дуэль продолжалась недолго. После команды Флитвика, разозленная Оливия просто засыпала Лили градом заклинаний. И хотя среди них также не было ничего серьезней Ступефая, Лили приходилось тяжко. Оливия творила одно заклинание за другим и просто не давала ей времени на контратаку. Продержалась Лили секунд тридцать, а затем Оливия просто выбросила ее из круга.

Лили упала на пол. К ней тут же подскочил Поттер и помог подняться. Вот гаденыш! Успел раньше меня, да и Лили неудачно (для меня) упала прямо ему под ноги.

Оливия, под аплодисменты Слизеринцев, гордо покинула круг и стала приводить в чувство все еще похрапывающего Уилкиса.

— Мистер Поттер, мистер Кэрроу! — возвестил Флитвик.

Вот ведь невезуха, а я так надеялся, что тушка Поттера достанется мне!

Эта дуэль завершилась дружеской ничьей. Спустя пару минут, оба противника зарядили друг в друга особо мощными Ступефаями и чуть ли не синхронно вылетели из круга.

Флитвик продолжал зачитывать фамилии. Ученики входили в круг дуэлей. Кто‑то потом выходил, кого‑то выносили и над ним колдовали приятели, спеша привести его в порядок. Я скучал. Что я, прошедший две жестокие войны, мог вынести из этой детской возни в песочнице?