Его план мог бы реализоваться, если бы я его не убила. Как у меня это получилось – это длинная история, но я сама в результате впала в кому. Неделю без сознания, так близко к смерти, что врачи не могли сказать, каким чудом я выжила. Конечно, им было не ясно и то, как я впала в кому, однако никто не собирался рассказывать им про метки вампиров и Homo erectus.

Я посмотрела на Жан-Клода.

– Тот сумасшедший сукин сын, который пытался тебя убрать в прошлый Хэллоуин?

– Oui.

– При чем тут он?

– Он был членом совета.

Я почти рассмеялась.

– Ни за что не поверю. Он был стар, старше греха, но он был не такой сильный.

– Я говорил тебе, что он согласился ограничить свою силу, ma petite. Не знаю, кем или чем он был до этого, но он был членом совета, которого звали "Earthmover".

– Прости?

– Он мог вызывать дрожь земли одним усилием воли.

– Ни за что! – опять сказала я.

– За что, ma petite. Он согласился не заставлять землю поглотить город, потому что это списали бы на землетрясение. А он хотел, чтобы в кровопролитии обвинили вампиров. Ты помнишь его цель. Землетрясение ему бы не помогло. А кровавая бойня – вполне. Никто, даже ты, не поверил бы, что обычный вампир может вызвать землетрясение.

– Чертовски верно, не поверила бы, – я посмотрела на его сосредоточенное лицо, – ты серьезно?

– Абсолютно серьезно, ma petite.

Это было слишком, чтобы все сразу переварить. Мучаешься сомнениями? – забей и будь жутко безразличным.

– Значит, мы убили члена совета, и что?

Он покачал головой.

– В тебе нет страха, ma petite. Ты понимаешь, в какой опасности мы все находимся?

– Нет, и что ты имеешь в виду, говоря "мы все"? Кто еще кроме нас в опасности?

– Все наши люди, – сказал он.

– Кто все? – спросила я.

– Все мои вампиры, все, кого совет сочтет нашими.

– Ларри? – спросила я.

Он вздохнул.

– Возможно.

– Мне ему позвонить? Предупредить? Какова опасность?

– Я не уверен. Никто еще не побеждал члена совета и не был после этого поставлен на место.

– Это же я убила его, а не ты.

– Ты мой слуга. Совет видит все твои действия в свете реализации моих намерений.

Я уставилась на него.

– Ты имеешь в виду, что если я убью – это будет твоим убийством?

Он кивнул.

– Я не была твоим слугой, когда я убила Оливера.

– Я бы оставил этот факт нераскрытым.

– Почему?

– Они могут не убить меня, ma petite, но охотник на вампиров, который убил члена совета, должен быть казнен. Здесь не будет ни вариантов, ни сомнений.

– Даже если я теперь твой человек-слуга?

– Это может спасти тебя. Один из самых строгих наших законов – не уничтожать слуг других вампиров.

– То есть они не могут меня убить, пока я твой слуга… – Но они могут навредить тебе, ma petite. Они могут сделать так, что ты сама пожелаешь смерти.

– Ты имеешь в виду пытки?

– Не в традиционном смысле. Но они мастера в том, чтобы найти твой самый потаенный страх и использовать его против тебя. Они используют твои желания против тебя, и превратят все то, что тебя составляет, в то, что пожелают они.

– Я встречала вампиров, которые могли чувствовать желания сердца, и использовать их… – Все, что ты видела раньше, ma petite, это просто детский сон. А совет – это реальность. Они тот кошмар, от которого мы происходим. То, чего боимся даже мы.

– Иветт и Бальтазар не показались мне страшными.

Он посмотрел на меня. На его лице не было никого выражения. Это была маска, гладкая, приятная, непроницаемая.

– Если они не испугали тебя, ma petite, так это только потому, что ты не знаешь их. Иветт служит совету, потому что они достаточно сильны, чтобы поставлять ей постоянное число жертв.

– Жертв? Ты же не говоришь о человеческих жертвах, правда?

– Это могут быть люди. Но Иветт считают извращенной даже среди вампиров.

Я не была уверена, что мне хочется знать, но… – Извращенной в каком смысле?

Он вздохнул и посмотрел на свои руки. Они неподвижно лежали на скатерти. Было похоже, как будто он отгораживается от меня. Я почти могла видеть, как стены встают на свои места. Он собирал себя в Жан-Клода – Мастера Города. Осознание этой перемены стало для меня почти ударом. Все проходило настолько гладко, и я никогда не думала, что со мной, на наших свиданиях, он был другим. Не знаю, был ли он больше самим собой, или тем, кем по его мнению мне хотелось его видеть, но он был более расслаблен, менее насторожен.

Наблюдать, как он становится собой "для всех", сидя перед ним, было почти удручающе.

– Иветт любит мертвецов.

Я нахмурилась.

– Но она же сама вампир. Это очевидно.

Он посмотрел на меня совсем не добрым взглядом.

– Я бы не сидел здесь с тобой и не спорил, ma petite. Ты делишь со мной постель. Если бы я был зомби, ты бы не прикоснулась ко мне.

– Это так.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он только что сказал.

– Ты хочешь сказать, что Иветт любит заниматься сексом с зомби, настоящими гниющими трупами?

– Кроме прочего, да.

Я не смогла удержаться от гримасы отвращения.

– Боже мой, это же… – у меня не было слов.

Наконец, я нашла слово:

– Она же некрофил… – Она воспользуется мертвым телом, если больше ничего нет под рукой, но что ей действительно доставляет удовольствие – это гниющий труп, который подняли как зомби. Твои таланты, ma petite, показались бы ей очень привлекательными. Ты могла бы поднимать ей нескончаемый поток партнеров.

– Я не стала бы поднимать мертвых для ее развлечения.

– По своей воле, может, и нет, – сказал он.

– Нет, ни при каких обстоятельствах.

– Совет может найти такие обстоятельства, которые заставят тебя сделать почти все, что угодно.

Я смотрела на его лицо и жалела, что не могла его читать. Но я поняла. Он уже скрывался от них.

– Насколько мы глубоко в этом?

– Достаточно глубоко, чтобы похоронить нас всех, если так решит совет.

– Наверное, мне не надо было доставать пистолет, – сказала я.

– Пожалуй, нет, – сказал он.

Принесли счет. Мы расплатились. Встали. По дороге к выходу, я зашла в туалет, чтобы опять достать пистолет. Жан-Клод взял ключи от моей машины, так что мне не нужно было нести ничего, кроме пистолета.

Нужно было пройти лишь несколько шагов от туалета до двери. Черный пистолет на черном платье. Либо никто не заметил, либо не захотел вмешиваться. Кто бы сомневался?

Стоянка была темным пространством сверкающей черноты, с проблесками света на блестящих машинах.

Доминировали Ягуары, Вольво, и Мерседесы. Я поймала взглядом свой Джип в дальнем конце ряда, но потеряла его из вида, пока мы шли между машин. Жан-Клод держал ключи так, что они не звякали во время ходьбы. Мы не держались за руки, или что-нибудь в этом роде. У меня в руках был Файрстар, целилась я в землю, но было готова стрелять. Я прощупывала стоянку. Мои глаза постоянно бегали, и я не стеснялась этого.

Любой коп издалека понял бы, что я делаю. Я искала опасность, цель.

Я чувствовала себя глупо, и вся была на нервах. Кожа с обнаженных плеч пыталась сползти на спину. Глупо, но я бы чувствовала себя лучше в джинсах и рубашке. Более уверенно.

– Я не думаю, что они где-то здесь, – сказала я тихо.

– Уверен, что ты права, ma petite. Иветт и Бальтазар доставили послание и вернулись к своим хозяевам.

Я взглянула на него, прежде чем снова обратить внимание на стоянку.

– Тогда почему я в режиме боя?

– Потому что совет путешествует большой свитой. Мы еще не всех видели сегодня, ma petite. Это я могу тебе обещать.

– Здорово.

Мы обошли последнюю машину и вышли к моему Джипу. К нему прислонился человек. Внезапно Файрстар уже целился в него. Без раздумий, просто паранойя – ах, простите, предосторожность.