Рен первым ступил на пол. Звук был такой, словно во сне всхрапнул какой-нибудь великан. Он замер, потом перенес другую ногу и топнул так, что я почувствовала, как пульс вот-вот выпрыгнет у меня через рот.

– А мы не должны двигаться потише? – спросила я.

Послышался голос Рена:

– Идите за мной точно след в след. Не отклоняйтесь, не расходитесь.

– Почему? – спросила я.

– Только потому, что пол устойчив там, где иду я, не значит, что он такой же прочный в остальных местах.

– А, – ответила я.

Я шла сразу за Реном, так что зрелище его притоптывающего танца представало во всем великолепии.

И оно не успокаивало. За мной шла Такер, шествие замыкала Детектив Рэйнольдз.

Я раздала всем кресты, чтобы они положили их в карманы. Почему не надели, как я? Потому что Такер и Рен несли ворох глухих мешков для тел. План состоял в том, чтобы запихать вампов в мешки и вынести. В скорой в этих мешках они будут в безопасности до самой темноты. Если у нас все получится, а потолок так и не обвалится до темноты, я просто озверею. Главное, чтобы он не упал, пока мы здесь. Это я могу пережить.

Я добросовестно шла за Реном след в след. Тем не менее, мне пришлось спросить:

– Даже без этого костюма у меня гораздо короче ноги. А в нем – так я просто калека. Можно я буду шагать не так широко?

– Хорошо, но только в линию с моими шагами, – сказал Рен.

Какое облегчение. Весь пол был засыпан обломками. В почерневших досках торчали грозди. Теперь я поняла смысл металлических подошв. Вот за них я была благодарна, но это не делало задачу идти проще.

Через дыру в пол уходила труба. Это был большой тяжелый рукав, присоединенный к насосу снаружи.

Они откачивали воду из подвала. Если бы здание было водонепроницаемым, оно было бы полно воды до потолков. Успокаивающая мысль.

Фултон вызвал Хаз-Мат цистерну с водой. Похоже, он относился к вампиризму, как к инфекционному заболеванию. Болезнь эта была заразной, но не так, как он думал. Но он был главным на месте, Incident Commander – Ответственный на месте происшествия. А я начинала понимать, что это звание при пожаре равно статусу Бога. А с Богом не спорят. Можете на него разозлиться, но это ничего не изменит.

Я сосредоточилась на шагах. Искала взглядом обломки. Шагала по следам Рена. Время текло мимо, а я просто двигалась вперед. Я помнила о том, что печет солнце, по спине катятся капли пота, но все это было не важно. Не существовало ничего, кроме движения вперед, думать было не обязательно. У меня уже выровнялось дыхание, когда я врезалась в спину Рену.

Я замерла, боясь пошевелиться. Что-то было не так?

– В чем дело? – спросила я.

– Лестница, – сказал он.

"О", – подумала я. Теперь вела я. А я была не готова. Честно говоря, я не была уверена, получится ли у меня идти по лестнице в этом проклятом костюме. Я просто не представляла, как тяжко в нем придется.

– В таких зданиях лестницы – самые опасные места, – сказал Рен. – Если что и обвалится, то в первую очередь – лестницы.

– Вы что, пытаетесь таким образом нас успокоить? – поинтересовалась Рэйнольдз.

– Скорее подготовить, – ответил он. – Я проверю первые ступени. Если они устойчивы, пропущу вперед Блейк.

Он уже не заигрывал. Он был занят делом, и мы вдруг опять перешли на формальные имена.

– Осмотрите тело на лестнице, – сказал он.

Он шагнул на первую ступень, топнув так, что я подпрыгнула.

Тело на лестнице было черным, как уголь. Рот раскрылся в беззвучном крике. Пришлось подойти поближе, чтобы рассмотреть клыки. Настоящие клыки вампа, правда, не очень большие. Сухожилия натянулись так, словно если до них дотронуться, они лопнут. Тело казалось хрупким, будто от одного прикосновения оно обратится в прах. Я вспомнила про Ларри, и череп, который превратился в пыль от его касания. Это тело выглядело прочнее, но не намного. Мог ли он еще быть жив? Была ли в нем еще какая-то искра, чтобы с наступлением темноты он начал двигаться, жить? Я не знала. Он должен был обратиться в пепел. Он должен был гореть на свете, и не важно, сколько воды они на него вылили.

Я очнулась от голоса Рена.

– Вы можете взять командование, Анита.

Я посмотрела вниз, и увидела, что Рен стоит на несколько ступенек ниже, почти посередине. Его ноги утопали во тьме, как в черной луже. Он был достаточно низко, чтобы какой-нибудь амбициозный вамп мог легко схватить его за ногу и утащить к себе. Я не сразу заметила. Моя вина.

– Поднимитесь, Рен, – сказала я.

Он так и сделал, но забыл о возможной опасности. Черт возьми.

– Лестница из бетона, так что тут довольно безопасно. С вами должно быть все в порядке.

– Мне нужно топать при каждом шаге?

– Так будет безопаснее, – сказал он.

– Если я почувствую, что пол движется, мне орать?

– Да, – ответил он и прошел мимо меня.

Я посмотрела вниз, в стигийские глубины.

– Мне нужна рука, чтобы держаться за перила в этом костюме, и рука для пистолета. Мне не хватает руки для фонаря, – сказала я.

– Я могу попробовать посветить перед вами, но вряд ли там, где вам нужно.

– Об этом не беспокойтесь, пока я не попрошу.

У меня заняло целую минуту, даже две, чтобы вытащить из кармана браунинг. В одной руке определенно будет пистолет. В громоздких перчатках мне пришлось воспользоваться обеими руками, чтобы снять его с предохранителя. Я просунула палец в кольцо у курка. Обычно я не носила так пистолет. Но палец в перчатке с трудом помещался на курке. Теперь я была готова идти. Если поставить на первое место безопасность, то я не смогу выстрелить вовремя. Я тренировалась с зимними перчатками, но мне и в страшном сне не могло присниться, что придется стрелять в вампов в Хаз-Мат костюме. Черт, до сегодняшнего дня я вообще не знала, что за зверь этот Хаз-Мат костюм.

– Что за задержка? – послышался голос Фултона.

А я и забыла, что он слышит все, что мы говорим. Как будто подслушивают.

– Эти проклятые перчатки не вполне предназначены для стрельбы.

– Что это значит? – спросил он.

– Это значит, что теперь я готова спускаться, – сказала я.

Я держала браунинг дулом вверх и чуть вперед. Если свалюсь в этом костюме и случайно выстрелю, то надо будет очень постараться, чтобы не пристрелить никого за мной. Интересно, достала ли Детектив Тэмми свой пистолет? Интересно, насколько она хороша в стрельбе. Какова она в чрезвычайных обстоятельствах? Я произнесла коротенькую молитву, чтобы обитатели подвала нас не заметили, и шагнула на первую ступень. Она не провалилась. Я посмотрела вперед, на плотную черноту, которая начиналась примерно посередине лестницы. Солнечный свет обрезался тьмой, как ножом.

– Ну, пошли, мальчики и девочки, – сказала я.

И мы начали спускаться.

Последние несколько ступеней уходили под воду. Подвал превратился в озеро. Луч от фонаря Рена скользил сквозь темноту, как крошечный прожектор. Вода стелилась твердой чернотой, бесстрастно и спокойно охраняя все свои тайны. Примерно в десяти футах от лестницы на поверхности темной-темной воды слегка покачивался гроб.

Даже через свое пыхтение и сопение я различала, как чуть слышно плещется вода. И еще слышался стук дерева о дерево, как от связанных лодок в доке. Я махнула рукой, и луч света фонаря Рена последовал за ней. У дальней стены постукивали боками еще два гроба.

– В поле зрения три гроба, но должно быть еще четыре. Один – наставника, один – того вампа на лестнице, и еще два.

Я сделала последний шаг в воду. Даже через костюм можно было чувствовать жидкость, как отдаленную прохладу, мои щиколотки обняла вода. И одно это ощущение заставило участиться мое дыхание, а сердце чуть не выпрыгивало из горла.

– Доведете себя до гипервентиляции, – заметил Рен. – Дышите ровнее.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, считая про себя, чтобы не спешить. Досчитав до пятнадцати, я сделала еще один вдох.