— У вас есть телефон? Один звонок, и все оплачу. Вдвойне.

Девушка-официанта хлопает недоверчиво глазами, но дает свой смартфон. Хорошо, что номер Ангела у меня в памяти забит, как Светкин и Ворона. Друг появляется через полчаса. Оплачивает заказ и ржет, как конь, пока такси едет в сторону дома.

— Поражаюсь, Сань. Просто в неописуемом восторге от этой девицы.

Зах чуть ли не в ладоши хлопает, пока я ищу нужный номер в его телефоне. Набираю. Жду ответа. Ангел крутит головой. Гудки. Человечек не берет.

— Спасибо, что помог.

— Всегда пожалуйста, бро.

Пожимаю руку и прощаюсь с другом. Иду в сторону здания, хмурясь и думая, как возвращать себе свое имущество, вот только Лексус около подъезда стоит. Сверкает под фонарем, вызывая улыбку тронутого. Иду к тачке. Осматриваю со всех сторон. Улавливаю ход ее мыслей. Наклоняюсь и нахожу ключи под машиной. Пикает сигналка. Сажусь за руль. Телефон и портмоне на соседнем сиденье. Все на месте. Ничего не тронула.

В мессенджере сообщение висит. Хочу открыть, но высвечивается знакомый номер.

— Звонил?

— Да. Петрович, можешь пробить один номер?

— Без проблем. Скинешь.

Отключаю вызов и захожу в сообщения.

Сорока: Не думай, что меня знаешь, пернатый.

Чертов психоаналитик! Меня не отпускают события вечера, проведенного в компании пернатого. Память — едкая штука. Она вновь и вновь окунает меня в тот разговор. На миг казалось, что птенчик не играет. А может, мне хотелось, чтобы подобные беседы велись с присущей им откровенностью. Как у двух людей, которые действительно пытаются узнать друг друга. Между теми, кто не связан прошлым, где грязь и боль катастрофически смешиваются, превращаясь в адскую жижу. На какой-то миг я понимаю, что в моих жилах течет именно такая субстанция. Противная. Убивающая.

И ничто не приносит облегчения. Ничто.

— Может прекратишь?

Арсений появляется в комнате внезапно или стоит и наблюдает уже давно. Я не знаю. Луплю кулаками по груше, ощущая, как по коже скатываются соленые капли пота. Мышцы до предела устали. Ноют. Только я хочу до бессилия выпотрошить себя. Нужно связно мыслить. Без эмоций. Как Арс. Он научился, и я смогу.

— Что случилось, Наська?

Подходит ближе и удерживает грушу, чтобы она не болталась. Фиксирует. Помогает.

— Ни-че-го.

— Врешь. Ты после клуба и разговора с Орловым сама не своя. Думаешь о чем-то. Что наплел мажор?

— Ничего, говорю же. — Прекращаю удары и смотрю на брата, который прищуривается, показывая всем видом, что не верит ни единому моему слову. — Просто… Просто… — Нервно сдергиваю спортивные перчатки и бросаю на кровать. — Просто тяжело с ним находиться и играть роль. Я не актриса, Арс. Мне все время хочется все ему высказать. Тыкнуть носом в дерьмо, понимаешь?

— Понимаю.

Прохожу к кровати и сажусь на край. Утихомириваю дыхание. Хотя легкие жжет явно не от недостатка кислорода, а от испепеляющего гнева. Арсений приближается, прихрамывая, и садится рядом. Чувствую его усталость, как свою собственную. Он проводит по волосам пальцами. Дышит шумно. Нас обоих ломает изнутри, но он справляется, а я уже лагаю. Как та плохая прога.

— Тогда ускорим процесс. На чем вы там сошлись?

— Мертвая точка, Арс. Птица мозгоправа включила и нагло лезет в душу. Догадки высказывает…

— Может, это и к лучшему, — пожимает плечами братишка, а я выпрямляюсь, — лучший союзник — твой враг. Скажи правду.

— Ты рехнулся?!

— Нет, мелкая, — Арсений поворачивается и смотрит на меня с уставшей улыбкой, — частичную правду дай. Бдительность сбей. Про себя расскажи. О мечтах, Наська. я не прошу душу ему раскрывать. Пацан, видимо, не дурак, раз не ведется даже на твою фигуру и глаза огромные.

Ага. Знал бы ты правду, братик… Как я испортила нам весь фарс…

— Хорошо, — соглашаюсь, боясь, что дальнейший разбор приведет к тому, что я раскрою карты, — я тебе лекарства взяла. — Поднимаюсь и подхожу к шкафу, где лежит пакет с медикаментами. — Вот. Уколы я могу ставить.

Кидаю ему спасательный круг. Упираюсь взглядом в сжимающиеся кулаки. В глаза смысла нет глядеть. Злится.

— Коза упертая.

Сквозь зубы выдыхает, а я киваю. В груди от работы сердца тесно. Мне хочется сделать ему приятно. Давно ведь о себе забыл. Крест поставил.

Уходит. Пакетик забирает, а я губы кусаю. Нужно с птицей что-то решать. С его игрой в парня и девушку. Нужно попасть к ним в квартиру под любым предлогом. Я придумать ничего не могу. Хожу из угла в угол, пока не срабатывает будильник.

Ставим по привычке. Просыпаемся всегда раньше, а то и вовсе не спим. Быстро собираюсь в университет. Прохожу по привычному маршруту, накручивая лишние круги. Так нужно. Чтобы не отследили. Не узнали. Чтобы Арс не зря старался превратить меня в другого человека, хотя бы по бумагам.

Мимо парковки прохожу с опаской и интересом. Лексус стоит на своем месте. Хозяин рядом. Ждет. Меня, судя по взгляду, который фиксируется на моем лице. Глаза в глаза. Стою на месте. Не мой удел за кем-то бегать. Наверное, птенчик догадывается, потому что в следующую секунду усмехается и идет ко мне вальяжной походочкой. Кажется, что пасмурная погода его не трогает ни капли. Плечи ровные. Куртка расстегнута. Солнце спрыгнуло с неба и вселилось в этого парня. Не иначе. Излучает тепло, а я ежусь.

— Сорока-сорока, — начинает первым, а я смотрю на него исподлобья, понимая, что наша парочка привлекает слишком много внимания других студентов, — убил бы тебя прямо здесь.

— Что мешает?

Останавливается на расстоянии вытянутой руки и пожимает плечами. Улыбается так, что я хмурюсь. Крепче пальцами лямки рюкзака сжимаю, чтобы ликвидировать странную россыпь приятных ощущений в районе солнечного сплетения.

— Статья УК РФ.

Светлые брови вверх ползут. Подкол принят. Киваю.

— Я знала, что ты выпутаешься.

— Так себе аргумент, сорока. — Орлов убирает руки в карманы куртки и посматривает на вход в здание. — Я так понимаю, прошел проверку на вшивость?

— Не совсем.

— Это был урок?

— Скорее показательное выступление.

— Зачем?

— Со мной не нужно так.

— Как?

— В душу лезть не нужно, птенчик.

— Хорошо, — соглашается, а я почему-то чувствую разочарование, — тогда найдем другие способы узнать друг друга.

— Не передумал с обманом для родителей?

— Нет.

Киваю. Слов больше не находится. Есть масса идей. Запихиваю свою гордость в дальний угол и сталкиваюсь с голубыми глазами, которые изучающе смотрят на меня.

— Я не хотел тебя обидеть. Извини.

Дышать перестаю, потому что звучит искренне. Даже давлюсь слюной, которую неловко сглотнула.

— Я вполне серьезно, Скромная. — Разводит руки в стороны. — Но, если бы ты была разговорчивее…

— Ты был прав. — Перебиваю, вспоминая слова брата, а Орлов прищуривается.

Улыбка стекает с его лица. Серьезным становится. Ждет. Приходится сильнее глотнуть кислорода. Легкие на максимум наполнить.

— Есть обстоятельства, которые вынудили пойти кривой дорожкой. Только в одном ошибся. Тех, кто готов помочь, их нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Всегда есть. Может, ты просто не видишь.

— Хватит лирики, птичка. — Усмехаюсь, выдыхая с облегчением и отводя глаза в сторону парочки студентов. — Хочешь узнать меня лучше?

— Да.

— Тогда придется примерить мои тапочки. — Возвращаю ему взгляд. — Ты готов?

Эта девчонка похожа на доктора Зло. Глумится надо мной, как только душеньке угодно. Что самое странное? Я смиренно хаваю каждую выходку в надежде разгадать секрет ее происхождения. Чистый лист бумаги вместо насыщенной событиями жизни нарисовывается не спроста, а вперемежку с тем, что она совала нос в кабинеты отцов моих друзей, готовится нехилый коктейль.