Вырисовываю кружок пальцем и поднимаю глаза к потолку.

— Шутник. Иди уже!

Смеется, и я выхожу из дома с широкой улыбкой на лице. Этого скачка позитива хватает на минут пять езды за рулем, а потом в мысли снова лезет она. От Алимеевой пока нет вестей, да и по ее словам вряд ли она сможет помочь, но сказала, что попытается. Это уже что-то. Сонька не выходила из головы. Стала навязчивым безумием. Я не просто хотел ее найти. Я жаждал.

Несколько раз порывался пойти к отцу, но вовремя себя останавливал.

Ни к чему это.

До дома Ворона добрался быстро, только не спешил заходить. Смотрел на тачки у ворот. Ангел здесь. Еще пара ребят из универа. Наверное, и девчонок позвали.

И мне бы идти, но я тянул резину. Заглушил мотор и сидел в темноте, смотря на дом, где вовсю веселились мои друзья.

Иногда я им завидовал.

Никогда не мог резко переключиться и отпустить ситуацию. Меня долго штормило. Как со Светкой.

Привык к тому, что стал ее телохранителем, братом, другом в одном лице, а когда нашелся тот, кто заменил ей всех, меня накрыло.

Все-таки ненависть жуткая вещь в комплекте со злостью.

Теперь Золотая Ручка с ее ворованным ножом. Понимал, что нужно забить. Так логичнее. Нормальнее. Только не мог.

Ее голос во сне мерещился. Витал за мной фантомом.

Черт!

Устало провел по лицу рукой и уставился на дом. Вот только на втором этаже заметил движение. Темный силуэт.

Кажется, даже дышать перестал, наблюдая за тем, как фигурка в черном приблизилась к окну.

Дожил…

Неужели глюк?!

А ведь даже не выпил…

Зажмурился и снова посмотрел. Нет.

Точно кто-то лез в особняк к Вороновым. И что-то подсказывало мне, я знаю кто. Наклонился к бардачку и открыл его. В миг нащупал стальное изделие и бросил взгляд на приоткрытое окно.

Теперь ты от меня никуда не денешься.

— Наконец-то, бро! Думали, ты сольешься опять.

Ангел довольно растягивает улыбку по лицу, когда я переступаю порог гостиной. По комнате плывет тихая музыка. Не клубняк, а что-то медленное. Тягучее. Сразу в голову лезут грязные картинки. Наверное, потому что атмосфера слишком интимная, и друзья намеренно это устроили.

— Не слился.

— Все там. — Захар кивает на дверь в соседнюю комнату. — Ворон игру замутил. Погнали, а то самое интересное пропустим.

Киваю, а сам поглядываю на лестницу. Второй этаж. Сорока там. Стопудово уже рыщет по всем шкафам и сейфам.

— Ты иди. Я сейчас.

Изображаю довольного жизнью. Вроде получается. Зах смотрит на меня пару секунд, но потом лыбу давит. Машет рукой, мол, о'кей, как знаешь.

— Ждем.

Бросает уже через плечо и скрывается за массивной дверью, при открытии которой явно слышен девчачий смех. Как же без них?

Снова бросаю взгляд на лестницу и хлопаю по карману, в который положил нож. Вот и пригодилась покупка.

Медленно приближаюсь к ступенькам и крадусь наверх, прислушиваясь к каждому звуку. Перед глазами только она. Сердце заходится от того, что скоро накрою воровку. Не знаю, что с ней сделаю, но ЧТО-ТО точно.

Пока иду вперед, вспоминаю, где у Вороновых находится самое ценное. Вроде, как у Ангела. Кабинет дядь Коли на втором этаже, вот только в него она полезла, или куда-то еще? Нужно наверняка знать, чтобы успеть.

Прижимаюсь к стене спиной, когда слышу скрип. В коридоре тьма непроглядная. Кроме окна, в которое влетела сорока, источника света нет. Не будет же она врубать прожектор или жать на выключатель. Нет, конечно.

— Черт!

Шипит где-то рядом, и я напрягаюсь. Стою за углом. Сердце от чего-то дубасит по ребрам так, что думаю, пара минут, и кровью своей захлебнусь. Адреналин зашкаливает. Еще бы! Так искал очумевшую, что сейчас от эмоций готов был разорваться. Повезло мне. И упускать возможность накрыть девчонку глупо. Я воспользуюсь моментом.

Шорохи рядом. Увидеть бы, где бродит эта нечисть, и что у нее на уме, но тут действовать придется наскоряк. Либо я ее удивлю своим появлением, либо она снова огреет меня статуэткой.

Шаг.

Невесомый.

Крадется, как кошка. Практически не слышно.

Еще пара секунд.

Ля! Я, как на охоте.

Сглатываю и выхожу из укрытия. Все происходит моментально. Действую на рефлексах, как батя учил. Резко возникаю перед ней, делаю выпад. Подножка. Руки за спину. Она на полу. Я на ней. Идеально.

Из нее только пара матов вырывается. Нет писков-визгов, как у нормальных девчонок. Спокойна, как удав. И дышит ровно, когда я опускаюсь к ее уху. В темноте видны очертания. Опять эта кепка идиотская.

— Вот и все, детка. Теперь ты в моих руках.

Не шевелится, а я сжимаю ее тонкие запястья. Кожа нежная на удивление. Да и то, что ниже поясницы, явно упругое.

— Угу. Мечтай.

Опять ее голос. Пробирает. Хочу еще послушать. Изголодавшее тело и мозг подсказывают варианты наказаний.

— Дерзкая, да?

— А ты тупой, да?

Вот же гадина!

Хочу поменять позицию, пользуясь превосходством, но стоит отдать сороке должное. Со скоростью и реакцией у нее все в полном ажуре. Так быстро выворачивается и дает мне под дых, что я раскрываю рот, как рыба. О, фак! Пока я ловлю кислород, она успевает подняться на ноги и рвануть к окну.

Подрываюсь, потому что не могу упустить добычу. Только не сейчас, когда есть шанс разглядеть ее лицо. Несколько шагов и настигаю ее. Прижимаю к стене и вижу полные губки, расплывающиеся в улыбке. Остальная часть лица в тени из-за дурацкой кепки.

— Не убежишь. Сказал же.

— Зря воздух сотрясаешь, пернатый.

Напросилась. Использую тот же метод, что и она. Достаю нож и приставляю к ее горлу. Не близко. Не хочу нанести вред. Не до такой же степени идиот.

— И?

Спокойно так произносит, словно каждый день имеет подобную практику. Из-за этого напрягаюсь сильнее. Закричала бы уже или попросила отпустить. Так ведь воришки делают? Давят на жалость. Плачут. Но не нагло нарываются!

— Со мной пойдешь.

— Хм, веселье это, конечно, хорошо, но у меня еще дел полно. Ты отвлекаешь, птичка.

— Что? Опаздываешь на разорение очередного гнезда?

Хмыкает, а я прижимаю ее своим телом к стене, чтоб наверняка.

— Нет уж, милая, со мной пойдешь и объяснишь, какого…

Договорить не успеваю. Она подается вперед. Еле руку с ножом успеваю отвести. Больная! Тут же получаю удар по руке пальцами. Нож падет на пол. Схватываемся. Падаем. Она на мне. Я на ней. Все захваты и приемы знает. Клубком катаемся. Дыхание рваное. Сил у сороки, как у тренированного бойца. Худенькая, а мощная. Я вроде по полной выжимаю, но в некоторых моментах боюсь переборщить. Девчонка же.

Она просекает, видимо. Хватает нож с пола. Картинка повторяется. Теперь я матерюсь.

Поменялись местами. Она на мне. Ничего так. Лезвие у горла. Приходится руки раскинуть около головы. Шумно дышим.

Смотрит на меня. Только кепка чертова все равно на ее чудной головке. Гвоздями прибила ее что ли?! Так кувыркались, что должна была давно упасть и открыть лицо воровки, а нет. Держится.

— Небольшой совет, — произносит с улыбочкой, — прежде, чем хвататься за нож, научись им пользоваться, да и, — хмыкает, — в бою все равны.

— Ты по…

Горячие пальчики по шее. Я в отрубоне.

— Вот я сейчас не понял, — Арсений вглядывается в мое лицо очень внимательно, словно хочет найти намек на ложь, — ты ничего не нашла?

— Я не успела.

Сама скривилась от того, как скрипнула зубами. Мне не хотелось признаваться в том, что влипла, а все из-за Орлова. Того самого Орлова. Сынка местного судьи.