— Сынок, а что происходит? — Мама входит следом и растерянно смотрит на мои действия. — Кирилл?

— Мальчик вырос и думает, что способен принимать взвешенные решения. Ты без меня уже сегодня в дерьмо наступишь!

Раздается за спиной. В ушах стучит, пока собираю все необходимое. Даже ноут сгребаю с доками. Мать продолжает причитать и дергать отца за рукав, но на меня это не действует. Их слова мимо пролетают.

— Не беспокойся, проживу!

Застегиваю молнию на сумке, перебрасываю ее через плечо и прохожу к выходу, толкая отца в плечо. Он в долгу не остается.

— Ключи от машины и карточки на стол!

Резко разворачиваюсь и улыбаюсь, как полоумный, дергая из кармана на груди небольшое устройство.

— Вот, что я тебе оставлю. На сдачу.

Припечатываю ему к грудной клетке и продолжаю путь к свободе, слыша, как позади раздается настоящий рев.

— Ты что натворил, сопляк?!

Смотрю на экран ноутбука в кабинете Янкевича. Последний смазанный кадр впечатывается в память вместе со словами Саши. Ушел…

Он ушел из дома, где мог купаться в благах, которые предоставляет ему отец, но не стал. Впадаю не в ступор, а в каменное оцепенение. Кажется, все системы органов перестали функционировать. Арсений трясет за плечо, и я наконец поднимаю на них с Олегом глаза. Никто в комнате не улыбается. Витает высокое напряжение, которое мы всасываем с кислородом в легкие. Ловлю взгляд брата, который, судя по крепко сжатым зубам, на ногах провел большую часть дня, и передаю эмоции, не укладывающиеся в слова. Ни одного связного предложения сейчас сформировать не могу. В голове потоки информации плавают, как зажарка в супе. Бессмысленно и на поверхности. Сердце лишь громко бьет по слабым костям, создавая огромные трещины.

— Это сойдет за доказательство?

Слышу голос Арса над ухом. Он не отходит от меня, только крепче сжимает пальцами плечо, показывая, что он со мной, что бы не произошло. Отец сидит на диванчике рядом с Зауровой. Компания в кабинете Янкевича собралась странная, и я расслабляюсь, когда Олег откидывается на спинку кресла и пожимает плечами.

— Зацепка хороша, но судью вряд ли притянут. На срок не тянет. Он действовал по закону. Использовал то, что ему предоставляли наши добропорядочные органы.

— Все зря?

Еле слышно произношу и не моргаю в ожидании ответа. У Воронова и Ангела нет нужной информации. Значит, доказательства попросту отсутствуют. Мы в проигрыше. Большом.

— Не зря, мелкая. — Янкевич совмещает пальцы рук и прищуривается, словно продумывает дальнейшие варианты действий. — Кину видео нужным людям. Потрясут и прокурора, и следака.

— Думаю, нам стоит вернуться домой и продолжить жить дальше.

Подает голос отец, и я тут же вспыхиваю негодованием.

— Что?! Как после всего можно жить, как раньше?!

— Наськ, — Арсений прижимает меня к стулу, не дав подняться, — успокойся. Мы сделали, что могли.

— Вы знаете то, чего я не знаю. Говорите!

Брат на отца смотрит, и тот разводит руки. Говорить никто не хочет, и мне это не нравится.

— У меня есть компромат на Орлова и его друзей, — произносит отец глухо, — за свои делишки получат, если обнародовать.

— Что?! И ты все это время молчал?!

Все же вскакиваю и злобно смотрю на отца, не замечая, как округляются глаза Роксаны.

— Настя, все не просто. По миру и другие люди пойдут. Среди них хорошие.

— Что?! Что ты несешь?!

— Мелкая, — Олег привлекает внимание, пока моя грудная клетка ходит ходуном от непередаваемых эмоций, — все намного сложнее, чем ты думаешь. Дело не только в Ромке и вашей матери. Пострадавших больше. За этим всем не простые люди стоят. Вы еще молоды и не понимаете, как далеко суете свои носы.

— То есть, они останутся безнаказанными?

Смотрю на Янкевича, который тянется к пачке с сигаретами, потом перевожу взгляд на посеревшего Арса. Тупик. Так получается?

— Нет, — Олег глубоко затягивается, глядя перед собой на дым, который выпускает изо рта, — предоставьте это мне. Сейчас не время.

— А когда?! Когда будет время?!

— Нась, не пыли.

Арса самого рядом со мной пробирает, но он выбивает из себя эти слова. Из-за отца наверняка. Плечи вновь опускаются.

— Я, — Олег переводит взгляд на нашего отца, — мы займемся этим, а вы будете жить нормальной жизнью. В первую очередь ты. — Указывает на Арсения, который зубами скрипит. — Знал бы, что ты творишь с ногой, давно прибил бы.

— Вы, — фыркаю и складываю руки на груди, — он же алкоголик.

Говорю прежде, чем думаю. Отец опускает глаза. Чувство вины начинает покалывать, но я гоню его прочь. Пока все давятся мыслями, дверь открывается и на пороге возникает Бес. Хмурый и грозный. Меня сразу в дрожь бросает.

— Олег, там за девчонкой приехали. — Кивает на Заурову, которая тут же вытягивается струной. — Пускать?

— Нет, — Янкевич поднимается и подходит ко мне, — пойдем, проводим подругу.

— Но она…

— Молчи, мелкая, для ее отца ты подруга. Скажешь, что вместе время проводили.

— Но он же в курсе, где я была.

— Я не про была, а про сейчас. — Толкает меня вперед, и Арс цепляется следом. — Здесь будь. — Роксана к выходу идет, опустив голову вниз. — Тебе там не место.

— Что? Почему?

Арсений стопорится, поглядывая на Заурову, которая в ответ ему такой же взгляд посылает.

— Не порти девочке жизнь. Поверь, ей и так не сладко живется.

Говорит тише, чуть ли не на ухо Арсу, и тот замирает, пока мы идем к выходу. Сердце до сих пор колошматит на полную. Кровь разгоняет стремительно, не давая поежиться от вечерней прохлады. Уже давно не сумерки. Ночь вошла в свои полные права. По коже пробегает табун мурашек, когда оказываемся около клуба, где стоит внедорожник. Заур в темных очках выглядит еще страшнее, чем без них. Перевожу взгляд и не успеваю понять, когда на горизонте Орлов нарисовывается. Перехватывает Роксану и подмигивает, словно ничего и не случилось.

— Я сам.

Саша ведет Заурову к ее отцу, который кивает ей на машину и что-то говорит пернатому. Несколько минут, а я на Олега смотрю, который опять сигарету мучает.

— Мелкая, не гипнотизируй. — Говорит со смешком, пока я наблюдаю за тем, как он затягивается. — Из-за вас проблемных скоро легкие выплюну.

— Почему не пустил его в клуб?

— Моя территория — мои правила. — Сухо сообщает, пока Зауров и Орлов переговоры ведут. — А Заур такой. Если пустишь дальше порога, на второй раз предупреждать о своем появлении не будет. Заявится, как хозяин.

Кивает Рустаму. Тот в ответ скупо опускает голову. Роксана уже в машине. Саша стоит на месте, пока внедорожник не исчезает с поля зрения. Получается с Зауровым шутки плохи, как, собственно, с Орловым старшим.

— Ладно, — Олег смотрит, как к нам приближается Саша, и легонько хлопает мне по плечу с подобием улыбки, — поговори с парнем. Мы подождем.

Янкевич удаляется, а я с замиранием мотора за ребрами слежу, как не спешно Орлов ко мне приближается. Слов не нахожу, чтобы выразить весь спектр эмоций, которые испытываю к нему. Передать не успеваю, потому что он внимательно смотрит мне в глаза и тут же притягивает к себе. Крепко сжимает в объятиях, и я часто дышу из-за жалящих искр в груди. Стою, столбом притворяясь, пока его руки не начинают опускаться. Тут срабатывает какой-то инстинкт. Обнимаю в ответ. Все посылы безоговорочно принимаю. Без слов. Они сейчас лишние.

— Что же, — Маргарита Павловна складывает все бумаги в одну папку и с тяжелым вздохом подает ее мне, — точно решила?

— Да.

Киваю в знак подтверждения своего решения уйти из университета. Теперь уже бывший куратор снова тяжело вздыхает. Мне самой сложно было определиться с тем, как быть дальше, но столько всего произошло за последнее время, что иначе просто никак. Скупо прощаюсь с женщиной, которая тянула меня за уши на протяжении всего обучения в нашем ВУЗе, и со спокойной душей направляюсь к выходу, где меня уже ждет самая надоедливая парочка.