— Что ж, ребятки, — Янкевич откидывается на спинку кресла и тянется к пачке с сигаретами, — показывайте, что нарыли.

Арсений отдает флэшку Олегу, и мы садимся на диван, пока последний курит и с довольно серьезным видом слушает запись. По выражению лица Янкевича не понятно, какие мыслительные процессы протекают в его голове. Я начинаю нервничать. Стучу пальцами по коленкам. Арс сидит рядом неподвижно в неудобной позе. Он напряжен, но ни одной эмоции не показывает. Даже мне. Знаю о его состоянии, лишь уловив тончайшие детали.

Стараюсь отгонять панику, но получается с трудом. Янкевич прослушивает аудио и откидывается на спинку кресла, потирая подбородок. Я выпряляю спину и смотрю на него не моргая.

— Не хочу вас расстраивать, но аудио, — он тяжело выдыхает, — так себе доказательство.

— Мы и его еле достали.

Ворчит Арс. Зубами скрипит, а мои плечи рефлеткорно опускаются вниз. Неужели все было зря?

— Если бы еще видео… — Янкевич снова тянется к пачке с сигаретами и достает одну, принимаюсь постукивать ею по ладони. — Про отца ничего не нашли?

— Нет. Запаролили информацию на компьютере. Я не смог взломать. Мало времени было.

Арсений еле сдерживается, а я окончательно обмякаю. Получается, что пернатый правду говорил. Нам остается лишь бежать, да и только, если его отец узнает, кто я. От противного привкуса неизбежности даже гадкую слюну проглотить не в силах. Все мои труды были напрасными. Нам никогда не доказать правду.

— С вашим отцом что? Так и бухает?

— Да.

— Плохо. — Олег потирает нос и выпускает дым изо рта, начиная стучать пальцами по столу. — Если бы он подключился, то дело двинулось бы с мертвой точки.

В кабинете виснет молчание. Я слышу, как стучит мое сердце. Будто в лихорадке обливается кровью. Его словно обжигает раз за разом. Так горячо в груди становится, что выдержать этого не могу. Поднимаюсь резко. Арс и Олег смотрят на меня.

— Мы должны что-то сделать, — выпаливаю в горячке, потому что эмоции не находят выхода, — нельзя вот так сидеть и ждать чуда! Всегда есть выход. На любого можно найти управу!

— Да? — Янкевич с усмешкой помещает локти на стол и продолжает дымить, будто я глупость сморозила. — Что предлагаешь?

— Насть…

От их пассивного поведения кровь по венам разгоняется еще стремительнее. По вискам бьет. Здраво мыслить уже не получается, и я с ненавистью смотрю на спокойные лица, то на одно, то на другое.

— Если вы не можете напрямую пойти против судьи, то это сделаю я! — Выкрикиваю в запале и порываюсь к двери, но Арс хвататет меня за руку. — Пусти!

— Сядь.

Рычит на меня, но я выдергиваю пальцы и фыркаю. Улавливаю мимолетом, как хмурится Янкевич, но это не мешает мне пройти к двери.

— Я не совсем дура. Сейчас не собираюсь этого делать, — плюю им каждое слово, — но и сидеть здесь не буду!

В подтверждение хлопаю дверью и быстро шагаю к выходу. Нельзя бездействовать. Мы и так потеряли много времени. Больше нельзя.

Тянуть время в компании Зауровой оказывается настоящей пыткой, особенно когда мысли находятся в другом месте, пребывая в иной компании, но для отвода глаз я и на это согласен. Рокса не многословна. С понурым видом идет туда, куда я ее умудряюсь притащить. Магазин, кафе, кино, ресторан… Ей все равно. В принципе, как и мне. Мы даже друг друга узнать не пытаемся, просто убиваем время, играя роль примерных деток, хотя на дело все совсем иначе.

Роксана не слишком удивилась, когда я позвонил ей, словно знала, чем все обернется. Я же долго отслеживал сороку, чтобы уговорить их сбежать. Для кого это делал? Думал, что для себя. Хотелось избавиться от удавки на шее, которую мне так «мило» стягивал отец, стоило лишь зубы показать. Только все доводы разбились вдребезги, как только Настя появилась перед глазами со своим упрямством и не желанием подчиняться. На что я надеялся?! На то, что она мирно сложит лапки и уедет из города? Нет. Ни она, ни ее упертый брат-каратист так не сделает.

Пришлось шевелить мозгом, и, конечно, он быстро нашел вариант. Олег Янкевич. Не знаю, какие у него терки с моим предком, но друзьями их точно не назовешь. Скорее наоборот. Олег был единственным человеком, который не прогнулся под «элиту» города. Как он держался на плаву и не поддавался провокациям? Одному богу известно. Я даже предположить не мог.

— Возьмем мороженое?

Предлагает Рокса, откладывая меню в сторону, а я пожимаю плечами. Кусок в горло не лезет, и самое ужасное, что я и шага в сторону сороки сделат не могу. Я не идиот. Понимаю прекрасно, что отец наверняка уже все про нее пробил. Вопрос времени, когда перейдет в активно-пассивное наступление, и кто нанесет удар. Его методику я изучил. Чистые руки, но решенная проблема. До последнего не хотел верить в то, что Кирилл Максимович умело вершит суд не только в зале, где проходят заседания.

— Да, — киваю и пытаюсь выдавить из себя улыбку, пока она уперто в окно глядит, — какое?

— Шоколадное с вишней.

Рубрика «Вопрос-ответ» проходит на ура, и я иду к стойке, чтобы сделать заказ. В голове одна проблема гвоздем засела — Настя. Я себе уже признался в том, почему все делаю, хотя долго отгонял эту мысль. Было бы максимально глупо отрицать, что она мне нравится. Может, и больше, чем просто симпатия возникла. Но хуже всего, что она не испытывала того же. Ненавидела, да. А о взаимной симпатии и речи не могло зайти.

— И латте, девушка.

Замираю с протянутой карточкой в руке, когда по плечу прилетает. Медленно поворачиваю голову и натыкаюсь на приклеенную улыбку Арсения Громова, который так и держит свою руку на моем плече, а другой показывает, давай-давай, расплачивайся. Девушка вопросительно смотрит на меня, и я киваю.

— От скромности ваша семья точно не помрет.

Вылетает, как только мы отходим от стойки. Арсений сразу становится серьезным и поворачивается ко мне, сжимая кулаки. Неудачная шутка вышла.

— А ваша семейка, смотрю, лишь этого и ждет. Когда же всех Громовы на тот свет отправятся.

— Подлечи чувство юмора.

Толкаю его плечом и прохожу к столику, за которым, к моему удивлению, никого нет. Растеряно по сторонам смотрю, пока Арс устраивается на месте Зауровой.

— Вот говорил я мелкой, что тебе доверять нельзя, а она не слушала.

Привлекает мое внимание Громов. Взгляд у него такой, что вот-вот с цепи сорвется и глотку мне перегрызет. Наверное, спасает обстановка вокруг. Люди все-таки спокойно отдыхают, пьют кофе или чай, едят десерты. Не все потеряно для Маугли напротив.

— Чуть ли не в любви ей признался, а тут… На те! С восточной красоткой зажигаешь.

— Не говори о том, чего не знаешь.

— Ну да, у меня же глаз нет. — Фыркает и наклоняется вперед, помещая руки на стол. — Как только все закончится, чтобы рядом с Наськой тебя не видел, понял меня?

— А ей понравится, что ты за нее решаешь?

Арсений шумно выдыхает и откидывается на спинку стула. Я сажусь напротив и глаз с него не свожу.

— Что случилось? С Настей что-то?

Переступая через себя, спрашиваю у упертого барана, который снова кулаки сжимает.

— Просто так ты бы не стал за мной следить. Или соскучился?

— Идиот, — фыркает Громов, одаривая меня презрительным взглядом, — нужен ты мне больно.

— Так что с ней?

Уже волноваться начинаю, потому что Арсений явно злится и не пришел бы, если бы что-то не случилось. План рухнул?

— Ушла с твердым намерением вывести на чистую воду твоего папашу, — добивает Громов несколькими словами, — найти ее не могу.

— Мастер слежки, чтоб тебя! — Хлопаю по столу рукой и тут же ловлю испуганный взгляд по правую сторону от Арса. — Черт… Садись, — указываю на соседний от Громова стул, — скоро мороженое твое принесут.

Заурова натягивается струной и, не глядя на Арсения, плавно опускается на стул. Напряжение за столом можно отнести к высоковольтному. У меня начинает подергиваться нижнее левое веко так сильно, что я не выдерживаю и тру глаз, пытаясь избавиться от нервного тика.