Втроем, соединив свои силы, ордынские шаманы представляли более серьезную угрозу, чем заарин мог предположить. В какой-то мере он все-таки расслабился, что понять нетрудно. Ведь он не собирался вступать с ними в бой, а хотел лишь объясниться и тем устранить недоразумение. У непрошеных гостей были иные планы.

Когда заарин вошел в свою юрту, его ударили сзади по голове. Потом его, потерявшего сознание, тщательно связали, а рот забили кушаком от халата. Этого им показалось мало. Они боялись его панически, а потому надели на голову холщовый мешок и связали еще раз поверх холстины. Только после этого, перевернув всю юрту, шаманы обнаружили среди двух десятков человеческих и звериных черепов, используемых при камлании, череп крупной кошки с десятисантиметровыми клыками. Этого вещественного доказательства виновности заарина в смерти дуурэн-боо им оказалось вполне достаточно.

Перебросив тело пленника через круп его коня, ордынские шаманы, уже не торопясь, отправились к переправе у пролива Ольхонские Ворота.

10.10. Иркутск

Утром следующего дня Валентин Петрович Вереникин даже и не собирался подметать школьный двор. Хотя упаковку дорогого голландского табака завуч принесла еще вчера вечером, трубку он набил только теперь.

Снова сняв коврик с оленями со стены, он расстелил его на полу, сел, скрестив ноги, и раскурил трубку.

Ароматный дым клубами поднимался к потолку.

Бывший учитель улыбался.

Все шло так, как должно…

Тем временем Юрий Беликов стоял у кованых ворот одноэтажного каменного особнячка по улице Дзержинского, 12. Адрес этот был ему давно знаком. До октябрьского переворота здесь жил какой-то купец какой-то там гильдии, и здание, ничем не выдающееся, но хорошо сохранившееся, было признано памятником архитектуры губернского значения.

До середины девяностых здесь располагался штаб народной дружины центрального округа, его сменил офис известного адвоката, прославившегося тем, что ему страшно повезло защищать аж самого Япончика. Он и книгу об этом написал, которая особого читательского ажиотажа не вызвала, однако ее автор вскоре вступил в Союз российских писателей имени Марка Сергеева и отбыл в Москву за настоящими делами и деньгами. Помещение же, приложив все свои немалые административные связи, он бескорыстно передал Союзу писателей, тогдашний председатель которого был, кстати, его другом и редактором его «японской» книги.

Союз в этих крепких стенах просуществовал около десятилетия, однако после того, как его бессменный председатель, талантливый поэт, на старости лет укатил по той же дорожке, которая издревле на Руси ведет в Москву, последовала череда переизбраний, скажем так, не слишком удачных, омраченных даже и казнокрадством. Словом, вскоре писатели оказались на улице, а недолго пустовавшее здание усилиями господина Алексеева перешло в аренду недавно созданной Лаборатории по изучению аномальных явлений. Ее сотрудники сферу своей деятельности не афишировали. На входных дверях был приклеен на скотч лист писчей бумаги с аббревиатурой: ЛИАнЯ, а на стене здания до сих пор красовалась плита полированного гранита — вывеска Союза писателей.

Следователь по особо важным делам оказался здесь не случайно, впрочем, начать следует с того момента, когда вчера около восьми вечера капитана юстиции оторвали от сочинения отчета о трагических событиях в поселке Олха и вызвали на улицу Карла Маркса, где уже произошли события не менее трагические. Но если в Олхе погибли три бойца спецназа и террорист, то Петр Кириллович Онопко, личность которого была установлена по документам, найденным в куртке, убил или смертельно ранил семь человек, в том числе восьмилетнего ребенка, девятнадцатилетнюю студентку и старушку пенсионного возраста. Подобного еще не видел мгновенно «прославившийся» губернский Иркутск. Сюжеты о кровавых преступлениях транслировали теперь в новостях всех телеканалов мира.

Связь между событиями, произошедшими в центре города и пригородном поселке, отыскалась сразу. Оба исполнителя не только работали в одной строительной фирме, но и на одном объекте. Полиция мгновенно вышла на руководство, и вскоре выяснилось, что работающий на том же котловане водитель самосвала Федор Панкратов не вернулся с работы домой, а брошенный его КамАЗ автоинспекция обнаружила неподалеку от своего поста на въезде в город со стороны Синюшиной горы. Иван Михайлович Барнадаев, прораб участка, тоже исчез бесследно, а иномарка его так и осталась стоять на стройплощадке. Оба строителя были объявлены в розыск, но к утру следующего дня их все еще не нашли.

Накануне поздно вечером известный бизнесмен и кандидат в депутаты Николай Тимофеевич Алексеев позвонил начальнику отдела по особо важным делам Следственного комитета России по Иркутской области и порекомендовал послать одного из своих подчиненных, желательно наиболее непредвзятого, в ЛИАнЯ потолковать с ее руководителем, подполковником в отставке товарищем Есько.

Был послан Юрий Беликов. Он понятия не имел, для чего ему встречаться с этим человеком, возглавляющим лабораторию с научно-фантастическим названием, однако ослушаться приказа не мог.

Ровно в 10 часов 10 минут он вошел в историческое здание и, обнаружив в просторном помещении, заставленном компьютерами, приборами и лабораторной посудой, всех троих сотрудников, громко представился.

Его с нетерпением ждали. Усадив следователя в удобное кресло, сотрудники учинили ему настоящий перекрестный допрос, вызнав все подробности обоих преступлений. Никакой особой тайны в том не было, и капитан юстиции удовлетворил их любопытство, как ему сперва показалось, праздное. Впрочем, он изменил свое мнение, когда его ввели в курс изысканий о дожде, пепле и границах пожара.

— Хорошо, я доверяю результатам проведенной вами работы, — сказал он, усвоив новую информацию. — Нам теперь известно, что над Хандабаем пролился необычный дождь, пусть даже из мочи, что пепел многократно ускоряет коррозию, а деревня сгорела ровно в пределах границ тысяча девятьсот двенадцатого года, но, во-первых, что нам дают эти любопытные сами по себе факты, а во-вторых, как они соотносятся с двумя массовыми убийствами?