– Что ж… теперь я буду знать, что с милым и рай в шалаше.

Рэн приобнимает меня и целует в запястье, куда касается застежка браслета.

В эту секунду я рада, что здесь нет кровати, но поблизости был стол. И с каждым выдохом мы приближались к этому столу, который был больше того, что в домике кампуса. Мужчина моей мечты двигается медленно, плавно, не делая резких движений. И именно это придавало больше нервозности. В момент того как платье неторопливо поднималось, я вспомнила, что хочу есть. Да и вообще руки не помыла, как приехали.

– А давай рыбу поедим?

– Сейчас?

– Ну а когда? Испортится же.

И пока я медленно пережевывала рыбу, Рэн попивая шампанское тщательно наблюдал за мной. Кусок еле проскакивал от такого пристального внимания. Каждый раз мне казалось, что это очередная кость. Сердце грохочет громко, уверенна, Рэн это слышит. Наверняка радуется, что довёл меня до такого состояния. Очередная вилка, летящая в мой рот, была перехвачена и отложена на тарелку. Рэн поваливает меня на диван, и неторопливо проникая руками под платье, целует в губы. Я думала мой язык готов к разговору, но я ошиблась. Он был готов ко встрече с постыдным языком Рэна. Я дрожала в его руках от предвкушения, но скверное предчувствие не покидало меня. В какой из моментов меня накрыла горячая слабость, я не поняла, но пытливые руки мужчины настойчиво двигались к цели, пока я постанывала, лёжа на диване под ним.

– О Белла, ты чулки одела, – пробегается горячим дыханием по моим губам. Пальцы цепко хватают резинку чулка и тянут его вниз.

Внутри всё распаляется, сердце, кажется, вот–вот остановится. Нет, в прошлый раз такого не было. В прошлый раз было иначе.

– Рэн, – останавливаю его, еле дыша. – Ты просил тебя не дразнить, я и не дразнила, но ты перегибаешь сейчас. Остановись. Пожалуйста. Мне кажется, мы спешим.

– А мне так не кажется, – отвечает, также тяжело дыша. – С учетом того, что ты пробралась ко мне в дом, да и трусы ты стащила с меня очень решительно.

– Это было другое.

– Что прости? – отстраняется в непонимании. – Другое? Пока я ласкал тебя, это было «другое»? Интересно какое? Мы были оба на грани и хотели друг друга. Что–то изменилось за два дня?

– Просто… просто, – никогда не думала, что это так сложно сказать.

– Просто что, Белла?

– Живот болит!

– Хорошо, что не голова, – отстраняется он. – Но знай на будущее, что от всех болезней помогает физическая нагрузка... в постели.

Расстегнув несколько верхних пуговиц на рубашке и на рукавах, Рэн откидывается на спинку дивана и тяжело вздыхает. Я поджимаю ноги под себя и натягиваю платье вместе со сползшим чулком. Стыд сжирает меня заживо в этой тишине. Нельзя молчать, но и что сказать не знаю.

Во всем виновата фуа–гра… тьфу ты, форель!

– Знаешь кто ты? Птица. Птица обломинго.

– Приму это как комплимент.

– Не-е-е-ет, это был не комплимент, Белла.

Резко поднявшись, он начал растёгивать рубашку.

– Я пойду в душ, – сказал, не поворачиваясь ко мне. – Ещё одна ванная комната через кухню. Думаю, ты найдешь дорогу сама.

И зачем я согласилась на этот вечер? Ведь знала же, что там, где Рэн – невинности нет места! Но что мне мешает вызвать такси и уехать в кампус? Правда, расплачиваться нечем. Ночь будет нервозной сродни пыткам. Причём для нас обоих. Совместный сон в одной постели сегодня не кажется чем-то идеальным и сказочным для меня. А ведь он всё подстроил так, чтобы сегодня состоялся секс. Подготовился, ужин, свечи, ещё и браслет подарил. Решил меня этим купить? Каков скотина!

Снимаю браслет и кладу на столик. Схватив сумочку, ухожу в другую ванную комнату. Я её не видела, даже понятия не имела, что она была. Пройдя внутрь, закрыла дверь на засов. Полчаса, а может больше, я потратила на душ, унитаз и рассматривание своей заметно увеличенной груди. Или же у ректора волшебное зеркало, которое не только бюст увеличивает глядя в него.

Чулки убрала в сумку, на волосы намотала тюрбан, а платье противно облепило тело. Гадость…

Рэн тем временем сопел в постели как младенец. Ну, или делал вид, что сладко спит. Его можно было понять. Он взрослый мужчина, ему надо куда-то пристраивать своего большого и опасного угря. Но я не бесплатное жильё в конце-то концов! А романтический ужин и браслет не оправдывает ничего. Мне бы факт о серьезных намерениях.

Стоп... О серьезных намерениях? А ведь какую-то неделю назад я была готова с ним переспать лишь бы заполучить фолиант.

Алло, логика? Ну здравствуй, родная. А ты где вообще?

Из всей кучи свечей горела только одна. И то за окном. И называлась ночным городом. А в зал смело подглядывала красная луна. Ещё не полная, но уже совсем скоро станет такой. Три дня, начиная с понедельника, желательно будет не высовываться из кампуса. Нет, из общаги! В момент полнолуния, за день и после, очень опасный период из-за красной луны. Это время оборотней. Один как минимум в кампусе имелся. И куда, спрашивается, смотрел Сурдо, когда нанимал блохастого? Я никогда не видела оборотней в деле. Всмысле, слетевших с катушек во время красного полнолуния. Надеюсь и не увижу.

Снова взглянув на спящего ректора решила, что и сама не прочь прилечь рядышком. Только вот он проснётся и всякие приставания и попытки возбудить друг друга тогда уже не избежать. Сейчас просто хотелось спать. Веки стремительно желали закрыться, а зевота сигналила каждую минуту, давая намёки о сне.

Сколько там, десять уже? Весь режим похерила.

Пройдя в бывшую спальню Рэна, я залезла в гардероб. Одежка как всегда на вышем уровне. Стянув с себя платье, вытащила из комода футболку чёрного цвета с эмблемой неизвестной мне фирмы. Надеюсь Сурдо не обидится. Ткань приятно прилегала к телу. Сразу видно, качество! Или же мне было приятно оттого, что это вещь Рэна.

Чтобы не разбудить его, я легла на диван. Он был мягким, но холод бил по ногам и оголённым ягодицам. Пришлось снова пойти в гардеробную и найти штаны. Они, конечно же, мне впору не оказались, но зато полноценно прикрывали мой зад. Но в случае побега со свиданки, я потеряю эти штаны в первую очередь.

Сон для слабаков, – кричали мне мои извилины. Ночь, время для раздумий. И отчего-то совсем прискорбная мысль приходила мне в голову. А именно смириться с волей отца.

Нет! Небывать этому!

Иногда голос в голове был похож на голос Боди. Нет, всё таки у меня проблемы...

Сон таки сморил, правда, ненадолго. Чувствую тяжёлое дыхание в своё ухо и то, как горячая рука нагло обхватила мою талию.

– Чтобы я такого больше не видел, – шёпотом, но достаточно грозно сказал Рэн, тыкая мне в зад горячего и твёрдого угря.

– Какого такого? – я попыталась отодвинуться, но нет. Цепкие лапы держали крепко.

– Сама знаешь. И не ёрзай своей задницей, Белла, – прорычал также грозно, и я перестала двигаться. Надеюсь, дышать ещё можно? – Иначе сама знаешь что будет, – пробубнил тише.

– Я же сказала, что проблема была в животе.

– Я сейчас не про живот. Ты легла на диван, будто больше некуда. Я тебе противен или ты боишься меня?

– Не хотела тебя разбудить.

Несколько минут молчания тянутся длиною в вечность. Нервозность не покидает меня. Дышать становится тяжело, словно в руках бомба. Часики тикают, времени мало. Да, Сурдо – бомба замедленного действия. Моя бомба.

– Как твой живот? – шепчет мне в ухо, аж дух захватывает мурашками!

Я думала, он уже храпуна дал!

– Лучше.

– Тогда прекрати дрожать, прижмись ко мне своими прекрасными ягодицами крепче и спи.

То не ёрзай, то прижмись! Сам не знает, чего хочет!

– Я не трону тебя, если ты так о своей девственности печёшься. Я кто, по– твоему?

– Никто. Ой, в смысле я ничего такого не имела в виду. Как здесь уснуть, когда ты весь горячий?! И всё чем ты меня касаешься накалено! – восклицаю шёпотом, будто боялась кого-то разбудить.