Ох, дядя, это ты зря!

Это уже высечено в организме как молитва святому троллю, и совершенно не контролируется.

Никогда. Ни в коем случае. Не приближайся к ведьме сзади. И не хватай её!

Я схватила мужика за руку и перекинула его, повалив на спину. Вещи тоже упали, но им досталось меньше. Мужик вскрикнул матерную частушку, а я смотрела на него сверху вниз, дескать, чего руки-то распускаешь? Сейчас покажу где им самое место!

– И что здесь происходит?

– Ректор Рэн, – застонал жалобно потерпевший. – Девчонка меня чуть не убила! – прокряхтел, словно побитый жизнью.

– Ну, раз так, видимо, надо сменить охрану? – ответил спаситель моего гаджета. И когда он успел переодеться?

Охранник встал, а я, как ни в чём небывало подняла вещи и отошла на пару шагов. Этак можно и проклятье в кого-то запульнуть. Пусть это будет не ректор. На нём уже висит одно. Кстати, я так и не вспомнила какое?

– Я здесь ни при чём. Он сам упал! – ответила пискляво, показывая на мужика пальцем.

Фу, как это неприлично с моей стороны. Но да какая мне разница?

– Или хотите сказать, что вы подкрались ко мне, и попытались схватить? А ведь мы до этого уже все обсудили, но вам было мало! Вы решили домогаться меня посреди ночи, думая, что я, девушка легкодоступная, и вообще не являюсь ученицей данного заведения?

– Ч-что? Что ты несёшь? Это я-то попытался тебя схватить? Это я-то домогался? – глаз, и без того нервного охранника задёргался. Ректор перевёл на него свой взгляд, и тот, казалось бы, горел в полумраке ярким зелёным цветом, как у дикого лесного сервала. Холодный ветер принёс свежий аромат хвойного леса, и я поёжилась, подумывая, а не одеть ли мне пиджак на себя, если мы ещё долго будем стоять тут и выяснять, кто кого решил потрогать, а главное, за какое место?

– Вы можете идти, – сказал мне ректор, утратив своё бывалое веселье. Сейчас он мне казался малость, злым? Уставшим? Расстроенным? Чёрт его разбери. Надо действительно идти. Тролль ему в помощь, а я хочу спать.

– Доброй ночи, – оставила напоследок, дерзко закинув волосы назад, и быстрым шагом отправилась в общагу, где шумные соседки снова отсутствовали.

Проснувшись в положенные пять утра, я взяла телефон и увидела одно сообщение, пришедшее мне ещё в десять вечера. Ничто меня так не страшит, как сообщения от главнокомандующего. А ведь в суматохе минувшего дня, я забыла ему позвонить.

«Я очень тобой недоволен». Отец.

Эх… ну всё, под трибунал…

Ни грамма желания на звонок, чтобы не навлечь на себя гнев с утра пораньше. Оставлю-ко я это до полудня. Пусть хоть утро будет спокойным! По привычке нырнув в спортивный костюм, я отправилась на полузнакомую территорию, в надежде не встретить поутру ректора или ещё кого.

Дождь медленно выбивал по листьям, пока мои кроссовки постепенно набирали на подошву грязь. Сегодня было значительно холоднее, чем пару дней назад, но всё же не холоднее чем, на Севере империи. Привычно. Я бы даже сказала, для такой, как я, комфортно. Но так было не всегда. В восемь лет я поступила в Северную Военную Магическую школу. Тогда я ещё не знала, что меня ожидает, а потом уже было поздно передумывать. Ранние подъёмы, на тот момент ещё в половину седьмого, пробежки на длинные дистанции, изнуряющие тренировки. Единственное, что давалось легко это магия. Потому что ведьмы, существа рожденные магией, а маги, это всего лишь люди, подчиняющие себе стихию. В то время как для всех магия находится снаружи, у ведьм она находится в душе. Как неотделимая частичка. Как бьющееся сердце. Эта особенность отличает нас от других.

Поначалу в школе всё казалось интересным. Даже полоса препятствий, полная грязи холодной осенью. Мне хотелось побеждать, потом приелась и насытилась. Тогда возникло первое желание свинтить из школы и взглянуть на волшебную границу. И я свинтила. Отец лично забирал меня с вокзала, до которого я умудрилась дойти через лес. В тот момент думала меньшее, что он сделает за мою выходку – убьёт. В тот дождливый день мы шли молча. Он впереди, я плелась за ним. И сильно плакала, боясь, что он больше не заговорит со мной. И с тех пор я была лучшая из-за него и для него, чтобы оправдать позорный день, когда решила сбежать из военной школы, куда сама и напросилась.

Вернувшись через два дней к учёбе, первое, что меня ожидало это травля со стороны учеников.

Удовольствия не доставляет вспоминать произошедшее, но думаю, все и навсегда запомнили то, как я укусила за ухо противного лопоухого парня. Да так укусила, что ухо пришлось зашивать.

Когда отец прибыл повторно в школу, он по-прежнему не разговаривал со мной. И только после того, как я окончила Военную Академию с отличием черных погон, он обратил на меня внимание. К тому времени мне уже не хотелось быть для него особенной и первой, не хотелось добиться его расположения. Но я должна была стать лучше. Лучше, чем он.

Отсутствие детства напрочь лишило меня ощущения того, что в мире может быть как-то иначе. Лучше и красочнее. И только здесь, всего лишь за два дня стало ясно насколько этот мир отличается от того, в котором прибывала я.

С бешено колотящемся сердцем, я остановилась чуть дальше того места где, ранее был обнаружен ректор. Дождь всё так же моросил, и, кроме нас с ним тут не было никого. Окунувшись в свои мысли, я совсем не заметила, что наступила на размытую дорогу. И моё секундное колебание привели к тому, что я феерично упала в воду. Уровень воды в реке повысился, отчего песчаный берег решил обвалиться и бросить меня в холодную бурную реку, окончательно пробудив меня от ненужных детских воспоминаний.

– Мисс Лерон, у вас ни дня без приключений, вода вам благоволит! – сказала громко причина моей сердечной аритмии, протягивая руку помощи, за которую я тут же ухватилась.

– Вы что, следите за мной?

– А что? Тебе можно, а мне нет? Вчера ты за мной, сегодня я за тобой. Как оказалось, не зря.

Вытащив меня мокрую и грязную на берег, он с высокоподнятыми бровями смотрел на меня.

– Да всё нормально, нормально! – заверила его, стряхивая ноги.

– Нормально? – снова прибывал в шоке. – Да ты только что чуть не утонула!

Мало того что ректор перешел границы приличия, обращаясь ко мне на «ТЫ», так ещё и поспешно снимал с себя одежду!

Лепрекон мне в мужья, что он творит?

– Нет, ну я же ведьма, ну что вы, в самом деле! Дар огня у меня в крови, впрочем, как и все остальные. Всё в порядке, – вытянула руку вперёд, глядя на господина Сурдо, мол дистанцию соблюдайте. – Сами оденьтесь, а то простудитесь, – улыбнулась ему широко, обнажая тридцать выбеленных зубов.

– Раздевайся, живо! – очень сердито выдал, я аж хотела послушаться, но во время передумала, решив, что в уши вода затекла. – Ты хоть понимаешь сколько километров до академии, а дождь только усилился? Ты заболеешь!

– О-о-о да! А раздевшись, я останусь здоровой! Круто вы придумали, ректор Рэ-э-эн, – вытянула я показывая ему пальцем «класс». Тот лишь нахмурился. Может ему средний палец показать?

– Сними свою ветровку и футболку. Надень это, – протягивает мне синюю куртку. – У тебя завтра занятия. Я на восемьдесят процентов уверен, день ты проведёшь в лазарете!

А куда он дел остальные двадцать?

Совершенно ничего не смущаясь, я снимаю куртку, которая летит мне под грязные мокрые ноги. Затем футболку, под которой, кстати, нет ничего больше третьего размера. Далее глаза ректора закатываются, и он резко отворачивается, надев багровую маску на лицо и цокнув что-то не очень культурное.

Теперь мой черёд заставлять вас краснеть, господин Сурдо! Так, а чего это я улыбаюсь. Ну-ка, траурный беспомощный вид принять как по команде!

А куртка-то его такая тёплая и так вкусно пахнет. Что-то тяжёлое, я бы даже сказала горьковатое, и при этом с ярко выраженным ароматом фруктов. И пока я носом утыкалась в ткань, как кошка в валерьянку, ректор не сводил с меня заинтересованный взгляд.