У меня внезапно засосало под ложечкой. Сладкая парочка в три шага преодолела половину улицы. И вдруг их ноздри затрепетали, как паруса на ветру, а боковые глаза разъехались в поисках источниках необычного запаха. Самец припал к земле, шумно втягивая носом воздух, самка наоборот распрямилась, вынюхивая то, что было наверху.

— Ребята… — сказал я слегка охрипшим голосом.

— Что?

— Кажется, нам надо отсюда валить.

— Почему?

Самец поднялся на задние лапы, секунду постоял, и резко скакнул вперед, наваливаясь грудью на стену нашего убежища. Четыре глаза заглянули в пролом в стене, рот открылся, издавая хищный рев. Не помня себя от ужаса, мы бросились в рассыпную…

Бывают в жизни моменты, когда твое тело живет своей жизнью, когда мозг отключается, и позже ты сам не можешь понять, почему поступил именно так, и что тобой в тот момент руководило. Возможно, это заложенные природой в нас инстинкты выживания, своего рода механизм, спасающий наши никчемные жизни в особенно трудные минуты, кто знает. Одно скажу точно — я не помнил, как выскочил через проем задней двери дома, и как оказался в поле, заросшем густой травой до пояса. И только когда рухнул на живот, мозг снова заработал, анализируя произошедшее. Ни Даши, ни Витали рядом не наблюдалось.

Слева вдруг что-то зашелестело.

— Мафую, блин, ты какого хрена так подкрадываешься?

— Не ори, — маленькая охотница высунула голову из травы, оценивая обстановку. — Все еще хуже, чем я думала.

— И вообще, почему ты пошла прятаться, а нам ничего не сказала? — возмутился я, чувствуя, как сердце пытается выскочить из груди после стремительного бега.

— Я же тебе говорила.

— Когда?

— Тогда. Что у них острое обоняние. Ты что, не слушал?

Со стороны дома послышался испуганный, полный боли крик. Я похолодел, узнав голос Даши.

— За мной!

Куда делся Виталя и самка, я не знал, да и времени не было задумываться. Рыжая была в большой беде. Она стояла на втором этаже, возле стены, а самец, навалившись грудью на полуразрушенное бетонное перекрытие и отчаянно рыча, безуспешно пытался дотянуться до нее своими длинными, передними лапами, причем ему не хватало каких-нибудь двадцати сантиметров. Забраться туда он не мог из-за коротких задних лап, подпрыгнуть тоже, так как тогда бы ударился головой об потолок. Даша побледнела, как смерть, еще чуть-чуть, и потеряет сознание, упадет, и тогда он точно ее сцапает… Что будет тогда, я не успел додумать.

— Дай отраву.

— Я сама, — Мафую спокойно отодвинула меня в сторону, чуть прищурилась, и махнула рукой. Пропитанный ядом нож полетел к своей цели, и вонзился в спину этого доморощенного орангутанга, чуть пониже лопаток. Мгновенно забыв про Дашу, он обернулся, и, брызгая слюной, бросился на нас. Я едва успел выскочить обратно в заднюю дверь, а тянущаяся за мной лапа опоздала всего на десять секунд. Самец с грохотом врезался в стену, высунул руку в проем, поводил, пытаясь нашарить кого-нибудь из нас, недовольно фыркнул, поднялся, и пошел в обход. К тому времени, как он стоял у задней стены, мы уже сидели в соседних развалинах, сверля его нетерпеливыми взглядами.

— Ну, и когда он ляжет? — спросил я, думая о Даше. При мысли о том, в каком шоке сейчас находится рыжая, сердце ужасно щемило.

— Жди, — Мафую сидела, скрестив ноги, с закрытыми глазами.

Самец припал к земле, и шумно втянул носом воздух. Потом поднял голову, пошел вперед, и уверенно свернул к тому месту, где мы прятались. Вот гад, ему бы ищейкой в полиции работать, мигом бы злодеев находил. Мафую напряглась, как натянутая тетива, ее рука легла на рукоять второго кинжала, веки приподнялись, открывая холодный, равнодушный взгляд. Я приготовился опять бежать со всех ног. Самец подходил все ближе…

И, не дойдя до нас пары метров, внезапно издал короткий, изумленный вздох, и повалился на траву, уперев в небо остекленевший взгляд.

— Дождался, — констатировала маленькая охотница, вылезая из развалин.

— Молодец, — пока она осматривала добычу, я уже что есть ног кинулся обратно туда, где только что разгоралась битва. Даша все еще была на своем месте, сидела, обхватив колени, и безучастно смотрела в стену.

— Ты в порядке? Сильно испугалась? Где болит? — наверное, во мне тогда заговорили мужские принципы, в обязанности которых входило оберегать женщин, как бы сильно они нас не бесили. Несколько минут Даша не отвечала, и я уже испугался, что она погрузилась в шоковое состояние, но потом он стряхнула с себя оцепенение, и с отвращением посмотрела на заляпанную слюнями новую майку.

— Слушай, Маузер. Почему меня постоянно хотят сожрать, ты не знаешь?

— Я уже говорил, вид у тебя аппетитный, — в порыве радости я даже позволил обнять ее. — А где Виталя?

— Здесь я, здесь, — раздался на первом этаже ворчливый голос. Копна сена зашевелилась, и оттуда осторожно высунулась голова нашего друга. — Блин, я чуть не обос…

— Мафую! Беги скорее сюда… Вот же скотина!

Разумеется, что последние слова относились не к нашей охотнице — просто из бетонного короба выскочила самка. Почему она там спряталась, я так и не понял, но это было неважно. Виталя снова закопался в сено, а я утащил Дашу в угол, сразу ограничив себе обзор. Пришлось больше полагаться на слух.

Некоторое время слышалось только шуршание, потом сопение, а потом тишину вдруг заполнил горестный рев — самка обнаружила убитого самца. Горе сменилось яростью, рев яростным рычанием. Сейчас она пойдет по моим следам, и все повторится опять. За стеной зазвучали тяжелые шаги, снова сопение. Даша сжалась в комок, глядя на меня круглыми, по пять копеек глазами. Инстинктивно я прижал ее к себе.

И тут мы оба вздрогнули, когда за стеной раздался громкий вопль боли, треск веток, и быстрый топот ног удирающей тварины. Даша расслабленно обмякла в моих руках. Снизу донеслось ругательство Мафую.

— Что там?

— Промахнулась. Отравленное лезвие чиркнуло ей по ноге, и улетело в сторону.

— А почему она тогда деру дала?

— Я ей горло ножом порезала.

— И что теперь?

— Яд все равно попал в кровь. Она умрет, но не сразу, и далеко отсюда, — Мафую врезала ногой по стогу сена, и была вознаграждена матерным словом. — Вылезай. Все уже закончилось.

Первым делом мы озаботились тем, чтобы утолить жажду, после такого приключения у нас

у всех пересохло во рту, а меня все еще слегка потряхивало от выброса адреналина. Даша в изнеможении упала на рюкзаки, а мы втроем двинулись обратно к мертвому самцу. Размеры туши впечатляли, как и то, в какую даль его теперь тащить. Но все равно, я не мог избавиться от затаенного чувства гордости за нашу первую, хоть и убитую не лично мною, добычу.

— А эта? — Виталя кивнул головой в сторону леса. — Догонять будем?

— Да пусть подавится, — буркнул я. — Перекур, и за работу. Уже четыре часа дня, нужно успеть все подготовить до темноты. Мафую, что ты там говорила про повозку?

****************

Если бы мы тогда знали, что наш нелегкий труд пропадет втуне, мы бы, само собой, вообще за него не брались. Но, так как человек физически не может предположить, что случится с ним в будущем, мы с легким сердцем перекусили остатками обеда, минут тридцать повалялись на травке, наслаждаясь тишиной девственной природы, и с энтузиазмом взялись организовывать доставку туши убитого самца на базу.

Начали с того, что вытащили и разложили все веревки, которые у нас были в запасе. Сделанные по современным технологиям, длинные и сверхпрочные, они должны были сослужить нам хорошую службу. Потом я провел ревизию имеющихся у нас инструментов, и слегка приуныл, обнаружив, что при сборах мы не взяли с собой ни пилы, ни топора, ни даже молотка с гвоздями. Да что там, у нас даже элементарного карандаша не было. Единственными инструментами можно было считать кинжалы Мафую, но и это не вариант. В плане боевого оружия они, конечно, незаменимая вещь, но для строительства никак не годятся.