Аояги продержался на ватных ногах достаточно долго, чтобы увидеть, как юнец выводит из комнаты старого Кропика. В этой комнате он повидал множество людей, удалявшихся точно так же, кончеными и угасшими. Настанет день, когда и Аояги выйдет отсюда, ведомый самим собой, только молодым; а перед тем он точно так же не сумеет опознать себя в юнце, перешагнувшем порог комнаты. Вот этой самой комнаты, этой конторы, куда люди приходят в надежде найти утерянные частицы прошлого, но в действительности контора лишь выбирает удобный момент, чтобы изъять этих людей. Изъять их из настоящего.

У Харви выдался удачный день. В последнее время у него было много удачных дней, и он знал тому причину. Однако другим он об этом не говорил – просто чтобы не сглазить удачу. Хватит уже, нахлебался достаточно.

Вы думаете, что не знакомы с этим человеком, но на самом деле вы его знаете. Это тот самый парень, чей лотерейный билет почти полностью совпал с номером джекпота в двадцать миллионов долларов. Почти, но не полностью. Он знаком вам как нелепый тип с раздвоенным подбородком или же как невыносимый зануда из соседней офисной кабинки, которого переклинило на майкрософтовских аксессуарах. Это от него ушла красавица-жена, никого не удивив этим поступком. А если кто и удивлялся, то лишь тому, что она в свое время вышла за него замуж. Ибо Грег Харви был подобен дешевому костюму из магазина готовой одежды, пресному омлету без приправ или ветхому дому, вместо сноса выставленному на продажу. Понятия «азарт» и «риск» не имели с ним ничего общего. Если удача изредка поворачивалась к нему лицом, то исключительно по ошибке и лишь затем, чтобы тут же отвернуться снова.

Но так было в прошлом. А сейчас, в кои-то веки, Харви сделал открытие, в корне изменившее его жизнь. В последний раз подобная перемена случилась с ним в тот день, когда девушка, за которой он ухаживал, глубоко потрясла его ответом «да» на предложение руки и сердца. Но потом девушка стала его женой и еще через какое-то время ушла, оставив ему в память о себе тяжеленный камень на сердце.

Однажды вечером, спустя месяц после ее ухода, когда одиночество стало невыносимым, он решил пойти в кино. Так случилось, что по сюжету фильма, выбранного наобум, злокозненная кокетка морочила голову славному парню, чтобы потом использовать его, как послушное орудие, в своих грязных махинациях. Харви был искренне возмущен. Хотя это была всего лишь голливудская поделка и плачевный финал его семейной жизни не имел ничего общего с происходящим на экране, Харви почувствовал, как в нем закипает гнев. Когда точка кипения была достигнута, он яростно произнес, обращаясь к экрану:

– Долбаная сучка!

Сказано это было достаточно громко, чтобы его услышали сидевшие поблизости зрители, которые дружно повернули голову в его сторону. Удостоверившись, что этот шизик не склонен к опасному буйству, они снова обратили взгляды на экран. Но два невольно сорвавшихся с губ слова так пришлись ему по душе, что Харви повторил их уже шепотом – на сей раз обращаясь непосредственно к Лоре, где бы она в тот момент ни находилась. Долбаная сучка с ее долбаными выкрутасами, бессчетными недостатками и немногими приятными достоинствами! Когда он узнал об ее уходе (посредством электронной почты – перед тем как исчезнуть, она послала на его служебный адрес сумбурное письмо длиной в 211 слов), он несколько дней ходил с крепко сжатыми кулаками и кислотным жжением в мозгу.

То, что он вообще сумел добиться Лоры, стало одним из редких сюрпризов и успехов в его жизни. Он понимал, что ее не заслуживает. Он не переставал удивляться, что? такого она в нем нашла. Бог свидетель, он изо всех сил старался сделать ее счастливой. Он тратил на нее больше денег, чем мог себе позволить. Она часто повторяла одни и те же банальные сентенции, но он всегда ее внимательно слушал, стараясь выглядеть заинтересованным. Однажды она назвала себя «меланхолической натурой». Вот так-то! По правде говоря, Лора вряд ли знала, как правильно пишется слово «меланхолический» и что оно в точности означает. Единственным бесспорным достоинством Лоры было смазливое личико. И, как многие люди с привлекательной внешностью, она полагала это достаточным, чтобы ее считали «интересной», хотя интересного в ней было не больше, чем в красивой пластмассовой кукле.

Мысленно с треском захлопнув дверь за своей экс-женой, Харви почувствовал такое облегчение, что вышел из кинотеатра чуть ли не счастливым. Желая как следует насладиться этим новым ощущением, он решил проделать пешком весь путь от кинотеатра до дома, а это ни много ни мало кварталов тридцать. По дороге он купил хот-дог сразу со всеми приправами, какие имелись в киоске, и тонизирующий напиток пронзительно-оранжевого цвета, невольно вызывавшего ассоциацию с каким-то биологически опасным веществом.

Харви любил джанкфуд во всех его проявлениях – сладкий и кислый, густой и жидкий, кашеобразный или твердый, как леденец. И он был бы рад до конца своих дней набивать пузо нехитрой снедью, которую можно за пару минут приготовить на сковороде или в кастрюльке, а то и купить в уже готовом к употреблению виде. Как следствие, он был близок к тому, чтобы окончательно перейти в разряд жирдяев. После душа стоя перед зеркалом, он никогда не опускал взгляда на нижнюю половину своего тела. Он и без того знал, что там находится. И еще он знал, что находящееся там, южнее экватора, с годами будет неумолимо увеличиваться в объеме, если не принимать против этого меры. К таковым относились возня с тяжестями в пропахшем по?том спортзале или самоистязание на бегущей дорожке и велотренажере, но подобные вещи привлекали его не больше, чем перспектива штурма Эвереста на моноцикле. Ответ был категорически отрицательным, хотя он с завистью и немалой долей ненависти поглядывал на поджарых атлетов в бесстыдно облегающих майках, призванных продемонстрировать всему свету, что находится под этой материей.

Харви как раз отправил в рот последний аппетитный кусок теплого хот-дога, когда ему навстречу попался один из таких выпендрежников. Как назло, ходячий сгусток мышц выбрал именно этот момент, чтобы взглянуть на Харви, и глаза их встретились. Что там промелькнуло на его лице – отвращение? Неужели? Или то был взгляд глубже, словно этот тип точно знал, о чем думает Харви? В любом случае этого было достаточно, чтобы Харви поспешил проглотить недожеванный кусок и отвести глаза.

Вот так с ним всегда. Стоит только немного оправиться, вновь почувствовать вкус к жизни, как ему в той или иной форме напоминают о его ущербности.

– Зацени! – мимоходом бросил качок, вручая ему рекламку, и был таков.

Грег взглянул на листок – текст был написан черными буквами на психоделически-оранжевом фоне. Сообщалось об открытии нового тренажерного клуба под названием «Бит-стрит». Клуб находился всего в двух кварталах от этого места. И под влиянием момента, еще чувствуя благостное скольжение хот-дога вниз по пищеводу, Харви решил: «Чем черт не шутит? Вот пойду и посмотрю».

– Привет! – весело чирикнула миловидная женщина, когда он вошел в дверь.

Но даже больше, чем лицо, Харви понравилось в ней то, что женщина была склонна к полноте. «Кажись, это местечко по мне», – подумал он. Обычно такие спортзалы управлялись и заполнялись фанатиками-культуристами, которые выглядели так, словно они качаются по двадцать часов в день, не имея никаких других дел. Они пили сок морских водорослей и ели сырой соевый творог. У них были идеальные зубы и прически. Они играючи выжимали лежа триста фунтов. Эти мужчины и женщины являли собой наихудший вариант образцовости, ибо уподобиться им было невозможно – сколько бы вы ни старались приблизиться к этому образцу, он оставался недостижимым.

– Добро пожаловать в «Бит-стрит». Я Грета. Устроить вам небольшую экскурсию?

Они обменялись рукопожатиями. Рука у нее была крепкой, взгляд прямо в глаза. Приветствие вышло столь искренним и открытым, что он удивился и вновь ощутил себя счастливым.