Всего полудара сердца, и меня обдало жаром ее обволакивающей близости. Ведьма вскинула руки, будто взмахнула крыльями взлетающей птицы, тут же обхватив меня за плечи и даже погрузив пальцы в мои волосы под затылком. Еще пара надрывных сердечных удара, и Иллария явно приподнимается на носочках, при этом не отводя околдовывающего взгляда с моих глаз, и я… не понимаю, как поддаюсь давлению ее шаловливых пальчиков на моей голове. Наклоняюсь уже сам, чувствуя в эти быстротечные секунды все происходящие со мной изменения. Как резко вскипает в моих жилах кровь, из-за чего тут же бросает в жар, бьет по мозгам легкой контузией и острой вспышкой похотливого вожделения по чреслам и в пах. И все это за сиг до того момента, как губы ведьмы коснулись моих, а потом и вовсе накрыли мой рот пылким, возбуждающе глубоким поцелуем. Как надавили и заставили раскрыться ей навстречу, вынуждая ответить ее бесстыжему язычку более грубым скольжением и не менее жадными толчками собственного языка. Я даже не обратил никакого внимания на ее терпкое, пьяное дыхание, которое показалось мне в эти секунды упоительно сладким, кружащим голову и сводящим с ума так же сильно, как и ее спонтанный поцелуй.

 Очнулся я, наверное, как и все остальные в зале. Но не от гробовой тишины и не под осязаемым прицелом сотен пар глаз. А от того, что напор Илларии куда-то резко пропал, ее поцелуй перестал проявлять хоть какие-то признаки жизни, и она сама, в конце концов, обмякла в моих руках, потому что… потеряла сознание. Хотя утверждать наверняка не берусь, поскольку мало о чем и сам теперь соображал. Лишь вовремя успел ее подхватить и, совершенно ничего не понимая, уставился вначале на тех, кто находился прямо передо мной, а потом уже обвел напряженным взглядом других близстоящих к нам свидетелей.

— Лекаря!.. Кто-нибудь, позовите лекаря!

— Ты должен провести над этой самозванкой публичное испытание! Как минимум тройное, начиная с обряда крови и заканчивая проверкой ее, так называемого, магического потенциала.

Гриэль буквально влетела в мои покои где-то через минуту после того, как я вернулся от Илларии. Странно, что она не побежала за нами следом сразу же после того, как я отправился в комнаты своей будущей супруги под прицелом сотен глаз шокированных произошедшим придворных. Хотя мог отдать распоряжение слугам, а сам остаться дальше на временно прерванном празднестве. Но, как ни странно, ближайшая перспектива принимать поздравления с подарками от именитых гостей в гордом одиночестве и с фальшивой улыбкой на отмороженном лице меня совершенно не прельщала. К тому же, мне не терпелось узнать о самочувствии своей не в меру неугомонной невесты.

"Думаю, это типичное переутомление, вызванное пережитыми за последние дни стрессами и усиленное воздействием большого количества выпитого Ее Величеством вина. И-и-и… нисколько не удивлюсь, если здесь не последнюю роль сыграло даже само одеяние императрицы. А, в частности, очень тесные пластины тугого корсета вкупе с общей тяжестью праздничного туалета. Глубокие обмороки у дам высшей знати в схожих случаях — дело частое и достаточно распространенное. Я бы не стал так понапрасну тревожится, Ваше Величество."

К моему искреннему удивлению, со своим местным коллегой согласился и королевский лекарь из Теоросса, которого я прихватил с собой в Ардор по вполне понятным для меня причинам. Правда, решил пока не спешить приводить Илларию в чувства, впервые испытав легкий укол совести за ее подпорченное самочувствие. Как-никак, но именно я приложил лично руку к ее нынешнему состоянию. Взял вначале силой оборону ее императорских покоев, надел собственноручно ей на шею самый страшный для любой ведьмы ошейник, а потом продержал едва не всю ночь в подземных катакомбах прикованной цепями к каменной стене одиночной камеры. Удивительно, что она потеряла сознание только сейчас, а не несколькими часами ранее.

"Тогда будет разумным дать ей время на заслуженный отдых и здоровый сон, оставив ее в покое до следующего дня. Уверен, наши гости все поймут и не воспримут ее отсутствие на празднестве за личное оскорбление."

Мне пришлось отдать целый ряд дальнейших распоряжений по обеспечению Ее Величеству должного ухода и охраны ее ближайшего отдыха от внешнего вмешательства неугодных элементов. Уж слишком много сейчас во дворце пребывало людей, кто не первый уже год грезил о том дне, когда же Иллария Мудрая больше не проснется и не откроет своих колдовских глазищ очаровывающего бирюзового цвета. И, надо отметить, в этом очень длинном списке желающих далеко не на последнем месте находилась и моя драгоценнейшая сестренка.

— И всего-то? Странно, что ты не потребовала этого прямо во время торжества на глазах у всех подданных. Могла бы убить с ходу сразу нескольких зайцев.

— Я не шучу, Дагнар! И в первую очередь потому, что ты УЖЕ подпал под ее чары и не соображаешь, что делаешь и о чем говоришь!

Гриэль едва не налетела на меня, не сбавляя скорости с того самого момента, как ворвалась в мои покои и целеустремленно направилась в мою сторону. Ее безудержной решительности и праведному гневу в негодующем взгляде позавидовал бы любой воин на поле брани. Обычно с подобным выражением лица бросаются на своих опасных противников, а не на близких и горячо любимых родственников.

Я даже не успел стащить с себя тяжелый праздничный камзол, как она ко мне подлетела, схватила меня за грудки дрожащими руками и заглянула снизу в мое лицо, как какая-нибудь обезумевшая ревнивица.

— А после того, как она тебя поцеловала у всех на глазах! Да ты сам должен был после этого устроить ей разнос и пройти очищение от наложенного на тебя заклятия!

— Это был всего лишь спонтанный поцелуй от очень пьяной императрицы, сестра! Надетый на нее Ворот Ведьм не может пропустить ни одного, даже самого ничтожнейшего наговора! Или твой защитный "Глаз" уже не работает? Насколько я помню, он обязан светится, если кто-то попытается или уже попытался меня зачаровать.

Я даже демонстративно вытащил из-под ворота сорочки защитный амулет Гриэль, чтобы сунуть тусклый камень ей под нос, доказывая свою неоспоримую правоту.

— Она могла заколдовать или расколдовать и его! Она же могущественная ведьма!

— Ты вначале определись, кто же она? Могущественная ведьма или же самозванка?

— Одно другому совершенно не мешает! К тому же… настоящая Иллария могла передать часть своих сил своему двойнику, чтобы сбить всех с толку. Она же прекрасно понимает, насколько будут опасны подобные проверки, и ей никто не даст применить свою магию в полную силу. Поэтому, в первую очередь, нужно провести обряд крови. Ты мне сам потом спасибо скажешь, когда узнаешь, что тебе подсунули самозванку не императорских кровей.

— Насколько мне известно, нельзя провести священный обряд между брачующимися, если по крови кто-то окажется не тем, за кого себя выдает. Церемония в таких случаях попросту сорвется и не состоится.

— Только в том случае, если ни на кого из брачующихся не накладывали каких- нибудь особых заклятий! Поэтому проверка и нужна! И ты сам должен был прийти к этому решению в первую очередь, учитывая, насколько высоки риски. И не надо смотреть на меня, как на сумасшедшую, Дагнар! Я переживаю прежде всего за тебя! Это не блажь и не сиюминутный каприз, брат! Я всего лишь хочу и пытаюсь хоть как-то защитить тебя от этой сеймы. Уберечь от самого страшного, что может с тобой случиться.

— Я прекрасно могу постоять за себя и сам, сестра! И как на сумасшедшего смотришь сейчас на меня именно ты. Я уже не говорю о всех твоих требованиях, выполнение которых может вылиться для нас в не самые приятные последствия. Если по Ардору пройдут слухи о том, что их императрицу унижают и проводят через какие-то порочащие ее королевскую честь испытания…

— Мы всегда можем обыграть это в свою пользу. Челяди все равно кого из знатных вельмож кидать ей на растерзание. Достаточно пустить среди этого безмозглого стада слух о том, что их императрица скорей всего самозванка, и они сами потребуют предоставить им обратные доказательства, а то и саму голову двойника.