— Тетерев! Доклад мне, сколько человек мы потеряли?

— Семеро! Четверо насмерть, трое ранены, может, выживут еще. Стрелами да сосульками побило.

— Грустно. Но я боялся, что будет больше.

— Да, ваш-сясьтво! Пираты больше потеряли, прямо кровью умылись ироды! Хоронить прикажете сегодня?

— А чего ждать? Когда завоняют? Души их уже в каком-то другом мире, здесь лежат лишь тела.

— Так закапывать или в парусину завернуть?

— Куда закапывать? Шуточки у тебя, Тетерев, дурацкие.

— То есть, как куда! В балласт! Чтоб, значит, по-человечески, честь по чести в земле лежали. Ну пусть в камнях да песке.

По лицу матроса не было заметно, что он шутит, прочие матросы тоже смотрели недоумённо, причем не на него. Они на меня смотрели с непониманием, а я на них.

— Вы что, в самом деле решили мертвечину в трюме держать⁈ Они моряки, их место упокоения -море! Зашиваем в парус, камень в ноги и за борт! Море приют моряка на веки вечные! Честь усопшему, гордость друзьям! А то ишь, в трюме хоронить… Совсем охренели.

Последние слова я проговорил уже шепотом, чтоб не приводить коллектив в окончательное недоумение. И так моряки решили, что охренел тут я. Могли бы и взбунтовать, если бы не шлейф удачливости, ставший после этого сражения еще длиннее. Удачливым командирам дозволено больше.

— Малым ходом идем вдоль Кубы, чинимся! Потом как задумывали — на север и в Старый Мир.

— Вдоль Кубы?

— Барон, не придирайся, я не помню названия тутошних островов. Короче, ты штурман, ты и рули.

— Понял. Граф, я вот какой вопрос никак не осилю: жезл, эта ваша ручница, она же исправно работает. Разит врага исправно.

— Ну и?

— А те, что у вас в графстве, которые изготовлены комплотом магов и кузнецом-мастером. Вы говорили, что они в несколько раз страшнее для врага. Куда еще страшнее?

— Вот вы к чему, барон. Если бы у меня были мои жезлы, я бы не отпустил пирата. Утопил бы без потерь с нашей стороны. Вот такая история. Скорее всего, они бы не успели сбежать.

— Как это?

— Руль, мачты, надстройка — всё бы размочалили в щепки! С безопасной дистанции. А потом пробили борт и подождали, пока они пойдут ко дну.

— И где в этом доблесть?

— Ван Шелл, что ты делаешь с комаром, который тебя кусает?

— Убиваю, что же еще!

— И где в этом доблесть? Комар махонький, а вы целый барон!

— Причем тут доблесть. Я просто комара ладонью прихлопнул, чтоб не жужжал.

— А я прихлопну пирата. Ладонью безо всякой доблести. Чтоб не грабил.

— Вы сказали «прихлопну». То есть, вы планируете продолжать морские путешествия?

— Однозначно! Пираты и работорговцы сами себя не убьют. А если иметь в виду прибыль, то тем более готов выходить в море. Не слишком часто, но пару раз в год вполне можно порезвиться тут. Тем более, что люди на архипелаге не слышали ни про меня, ни про моего «Угнетателя». А самое смешное, знаете что?

— Просветите неразумного, граф.

— Да ладно скромничать! Вы и сами понимаете, чем больше пиратов я пущу на дно, тем дешевле станут перевозки, тем меньше прибыли я извлеку как купец. Чем больше рабовладельцев-плантаторов я повешу, тем дороже будет сахар в закупке.

— Да, граф, тут вы правы: чем больше намеченного вы сделаете, тем меньше дохода принесет ваш корабль. Деяния, достойные аристократа! Осталось только свершить задуманное.

— Ну да, без приключений доплыть до Луарта, утрясти свои дела в графстве, а потом снова снарядить «Угнетателя» да так, чтоб не стыдно было показаться близ этих островов. Карл, вы подготовили погибших моряков к церемонии похорон? И смотри мне, чтоб в одежде все уходили на дно! Негоже таким молодцам срамиться перед тамошним народом!

— Как можно, ваше сиятельство! Пойдут молодцами, пусть морской царь знает моряков с «Угнетателя»!

Мелочь, но пусть мотают матросы на ус, я и после смерти о своих забочусь. И семьям тех, у кого они остались, поможем. Люди на самом деле — самое дорогое, что есть у владетельного лорда. Земля — это всё. А люди на земле — всё остальное! Без людей земля не родит ни хлеба, ни железа, ни шерсти с серебром. Воины растут из земли, в неё ложатся, вливаясь в колосья своей жизненной силой. Круговорот жизни, в котором люди есть тот самый подвижный элемент, заряженные частицы, обеспечивающие наличие тока в цепи.

Доделывали такелаж, устраняя повреждения, уже по темноте. Побиты тем магом мы оказались изрядно, как оказалось при ближайшем рассмотрении. Но запас всего необходимого имелся, и канаты, и шкивы, и деготь для их промазки. Я уж не говорю про парусину — это вообще расходники. Аврал завершился ближе к полуночи, так что одни попадали в свои гамаки, а вторые встали на вахту, ругаясь на свой нелегкий жребий. Ругаются, однако те, кто в море обвыкся, не сменят свою участь на долю земледельца. Каждый человек гож к своему месту, нашел дело по сердцу — держись за него. Мне вот в графах хорошо, что в морских, что в сухопутных. Буду править, раз я в этом так хорош.

В океане нарваться на пирата практически невозможно — плотность движения такова, что вообще встретить какое-то судно нереально, а значит нет смысла устраивать засады на купцов. Может быть когда-нибудь потом, когда из Нового мира в Старый потянутся караваны, когда маршруты станут наезженными, когда товара на каждом корабле будет столько, что ух! Вот тогда кто-то начнет охотиться по-взрослому на «золотые галеоны», если они появятся. Технический прогресс в мире магии нетороплив, техника развивается с черепашьей скоростью, на что сетовал Демиург, посылая меня в этот мир. До галеонов я не доживу, а сам их строить не стану.

И нужды нет, и устройство не знаю. Помню только, что силовой набор корпуса у кораблей семнадцатого века включает в себя не только продольный и поперечные элементы, а еще и диагональные, усиливающие скула. Но и это неточно. Помню, что после каравеллы появилась бригантина. То безобразие, которое на нас напало, оно было промежуточным звеном между каравеллой и бригантиной. Мне не понравилось. По словам барона, грузовместимость ниже, а значит для перевозки товара не подходящая штука. И вообще, это я сейчас имею планы пошуметь в море, а ну как приду домой и скажу: «Хватит, наплавался»? а еще вариант: приплыву в столицу, а Якоб Третий заявит, что прямо спать не может без заморских владений. Мол, иди-ка ты, Жорж, за море и без приличного острова не возвращайся. Может он такое сказать? Он может. А что я отвечу? Без матерных конструкций будет сложно, уже сейчас понимаю. Проще всего будет взять время на размышление, годика два-три.

Я фигею с этих косых парусов! Честное слово — это просто невероятное что-то! Моя каравелла практически не зависит от направления ветра, идет туда, куда нам надо при любом ветре. И фигею с океанских течений. Потому как в штиль, когда кажется, что мир поставлен на паузу, когда ткань не шелохнется, за бортом не плеснет вода, когда изнываешь от безделья и жары… вот тогда ты все равно плывешь в нужную сторону вместе с океаном. А насчет нечем заняться — можно погонять матросов, которые сегодня всего один раз драили палубу. И сами давно не стирались. И еще чем-нибудь их можно занять. Например, собрать прямой парус, подвешиваемый к бушприту, тот самый блинд. Раз он у пиратов висел, значит от него есть какая-то польза. На самом деле, она реально имеется при попутном ветре, как пояснил барон, прежде всего при маневрировании в гавани. Если вход узкий или тесно от прочих судов.

Мы неспешно и уверенно двигаемся на север. Даже без навигационных приборов чувствуется, что солнце в полдень уже не торчит над самой головой, а стоит как положено — вверху на юге. И жары такой нет. Некоторые говорят, что можно попробовать половить рыбу, но не все согласны с этим. Боятся моряки в теплых водах есть рыбу, можно сильно отравиться. Причем, не каким-то ядовитым конкретным видом, а любой. Сегодня сожрал рыбину без проблем, а завтра поймал такую-же абсолютно и помер. Водоросли содержат токсины, про это я еще в позапрошлой жизни читал. Поела рыба такую травку, самой ничего, а в мясо яд впитался -человек хватит отравиться. Кстати, ученые говорили, что случаи нападения чаек на людей связаны с этим же. Птицы дуреют с ядовитой рыбы, в берсерков превращаются. Я всего этого подробно рассказывать морякам не стал, им достаточно моего объяснения, что на дне порой водятся ядовитые водоросли, которые травят рыбу. Аристократ снизошел до объяснения, все на ус намотали.