— Правда-правда, почистишь?

— Ага, еще и такелаж обновлю, чтоб реи не терял от ветра. Помпу поставлю, будешь бессмертным как Кощей.

— Ну ладно, тогда сильно ругаться не буду, только выполни всё!

— Ругаться можешь, если тебе так легче, дорогой ты мой «Угнетатель», только воду не бери сверх меры!

Скажете, сбрендил? Разговаривать со своим кораблем — это диагноз, типа? Да плевать, скажите еще, с конем бесполезно разговаривать или с автомобилем! Кто из водил не общается со своей машиной, тот не человек, я считаю. Моя каравелла — тот же Шерхан из прошлого мира, тот же автомобиль, только больше и живее, что ли. Она из дерева, она дышит, люблю её. Его, раз он «Угнетатель». Я бы и с океаном разговаривал, но тот не услышит, когда в гневе. А со спокойным общаться почему-то не приходило в голову. Как утихнет, надо не забыть этот момент, сказать ему, какой он сильный, величественный и вообще. Океан всему начало, всей жизни колыбель.

Да, признаю, все эти мысли мною овладели на приличном нервяке — всего лишь второй шторм в жизни, как вторая бомбежка или артобстрел. Можно бояться, в привычку такое массированное выделение энергии вокруг меня еще не вошло. Но всё имеет моду заканчиваться, шторм прошел, не взяв с нас плату человеческими жизнями. Только один из раненых в бою с пиратами стал совсем плох, но тут ничего не поделаешь. Рана почищена и перевязана, усиленное питание организовано — дальше уже организм или выкарабкается, или нет. Говорят, ни на одном корабле нет моды держать лекаря — уж очень это накладно. Если только в свите путешествующего аристократа, но и тогда матросами придворные маги не занимаются.

Короче, за борт никого не смыло, что не могло не радовать, потому что да, бывают случаи. Кстати сказать, смотрел на мачты и вот прямо не верил, что кто-то в шторм мог бегать по вантам, убирать паруса или наоборот, ставить их. Абсолютно нереальная тема — висеть на реях в шторм. Мотает так, что и привязанного скинет в воду. Жалко, никогда и никому я не расскажу про это своё открытие. До создания киноиндустрии далеко, до моего старого мира еще дальше, а местным этот аспект разъяснять не надо, они и так в теме.

После шторма самыми мокрыми из моряков оказались буквально все. Даже трюмная вахта была насквозь мокрая — и те, кто черпал набирающуюся воду ушатами, и те, кто её мужественно тянул наверх и выливал за борт. Даже не знаю, кто из них больший герой. Не знаю и говорить им про героизм не стану. Народ простой, для него этот моряцкий труд в обычку, они не представляют, как может быть иначе. Вот и не буду портить коллектив излишним человеколюбием. Чтоб поощрить команду много слов говорить не надо, если разобраться.

— Тетерев! Всем двойную порцию вина! Сегодня не разбавлять!

И всё, народ счастлив, народ воодушевился, все поняли, что их службе замечена и оценена. И не надо вести речь о дешевой популярности. Двойная порция вина для экипажа — это не так и дешево. Особенно с учетом возможных эксцессов и нарушений дисциплины. Карл, Тетерев — оба мои помощника теперь будут следить, чтоб никто не отдал свою порцию другому, чтоб в каждую глотку влилось поровну вина. А то знаем мы матросиков. Проиграет пара морячков свои порции оборотистому товарищу, глядь — он пьянищий барагозит так, что хоть за борт кидай. Так что с азартными играми держи ухо востро, с раздачей вина — тем более. За досугом личного состава присматривай, чтоб драк и дедовщины сверх меры не учиняли. Тьфу-тьфу, чтоб до содомии мерзкой не дошли опять же.

Люди, это такие существа, им дай волю, и они сами своими руками превратят свою же жизнь в ад. А потом или скажут, что так всегда было, или начнут обвинять в этом господ. А мы как раз для того и поставлены, чтоб присмотр вести за человечеством, чтоб оно того… Чтоб росло и размножалось. Блин, куда-то меня не туда понесло, отходняк небось. Пойду в кроватку, день был трудный, шторм этот, графский хлебушек нелегкий опять же.

— Барон, а что у нас впереди такое виднеется? — Я спросил, на самом деле ничего интересного не наблюдая до самого горизонта. Чисто подколоть своего штурмана.

— Граф, впереди виднеются заботы и радость от прибытия на большую землю. Если вы иносказательно меня спросили, — не повелся барон на подначку. — Если же вы в самом деле усматриваете что-то по курсу…

— Да нет, я как раз про перспективы. Когда нам ожидать окончания плавания?

— Этого не скажу, а землю мы должны увидеть со дня на день. Всё зависит от того, куда нас занесло штормом. Увидим землю, дойдем, встанем ввиду какого-нибудь селения и уточним своё местоположение. А уже тогда можно будет сказать, куда плыть дальше, и сколько это займет времени.

— Исчерпывающе точно и понятно даже мне, барон. Спасибо большое! Тогда надо готовить костюм, обновлять штандарт, делать ревизию запасов и груза. Тетерев, ты всё слышал?

— Так точно, ваше сиятельство! — Тетереву понравился мой «регламент» команд и ответов. Будет толк из человека. — Будет исполнено!

— Всё верно, граф. К хорошему тоже нужно готовиться, причем заранее. А я ведь сомневался, что мы дойдем до Старого мира. С такой командой…

— Да ладно, говорите уж честно: «С таким капитаном…»

Барон Пеле ван Шелл смотрел на графа Жоржа дер Долинола, вполоборота к нему стоящего на шканцах и размышлял. Его волновал вопрос: как можно командовать кораблем, ничего не понимая в судовождении? Не речным корабликом, а каравеллой, пересекающей Срединное море. Как вообще получилось, что этот граф стоит такой весь из себя довольный жизнью и сам над собой подшучивает, признавая свою никчемность как капитана? Нет, так вроде всё ясно — этот дер Долинол не вмешивался в решения опытных моряков, не нес откровенной дичи, а когда нес её, то делал это в виде вопросов. Еще и подавал всё это как нормальное поведение человека, учащегося управлять кораблем. Как юнга, но очень знатный юнга. Так что вред от такого командования был самый минимальный, а в бою с пиратами, надо признать, его тактика оказалась самой верной.

Ладно, а если поставить вопрос иначе: почему вассалы, матросы, слуги, почему все эти матросы, настоящие и не очень, не смеялись втихую над своим сюзереном и капитаном, не презирают его за незнание азов морского труда? Чем таким он заслужил их уважение и искреннюю преданность? Неужто достаточно просто не быть идиотом, не орать по ерунде, заботиться о быте моряков и выполнять свои обещания, данные простолюдинам? А как же аристократизм и доблесть в бою? Нет, граф и тут на высоте, но он слишком уверен в том, что любые его поступки есть квинтэссенция рыцарства и аристократизма. Он так себя ведет, а ему все верят. Это ж надо, торговаться с купцом практически на равных, давая при этом понять партнеру, что делаешь ему одолжение одним своим присутствием!

Чёрт возьми, вот это и отличает, видимо, урожденное высшее сословие от просто дворян, даже от титулованных. Видно, что Жоржу внушали манеры и графскую спесь прямо с колыбели. Родился виконтом — готовься залезть на трон. Почему его, Пеле ван Шелла этому не учили с детства? Просто потому, что он не старший сын в семье. Барон без баронства, которому никогда не стать владетельным. Неудачник, потерявший всё, что имел — единственный корабль. Что остается — сдавать в аренду свой причал? Да ему даже жалованье нечем платить вассалам!

Нет, тут от преувеличил слегка, дер Долинол обещал пять процентов от выручки после продажи тропического товара. Этих денег хватит, чтоб добраться до Северной Марки, а потом еще на полгода. А дальше всё — наниматься, идти в вассалы к кому-то. Так может в самом деле услышать намёки, сделанные графом? Может, стоит стать его вассалом, тем более что в его свите нет никого настолько сведущего в мореплавании. Надо смотреть и думать. На что смотреть? Хотя бы на то, как граф прибудет в столицу. Если у него в самом деле там свой дом, если он на самом деле попадет на прием к королю Мерсалии, то его рассказы о собственной величии не враньё. М-да, лучше сказать: не преувеличение. Если он на самом деле граф, а не самозванец, то… Да как можно быть самозванцем и плыть в столицу⁈ Определенно граф таков, как он о себе говорит. И если барон ван Шелл графу дер Долинолу по карману, то так тому и быть.