Оказалось, что один раз эту кампашку уже секли за несвоевременное возвращение на борт. Оказалось, что боцман-обезьяна в прошлой команде был зверем, помешанным на дисциплине. И этот гад-боцман в конце концов решил, что без такого балласта кораблю лучше. А теперь эти четыре героя готовы наняться на любой корабль, лишь бы свалить отсюда. Ибо прожрали всё накопленное, а в долг столоваться опасаются. Кто ж знал, что в уплату долга их могут пригласить поработать на плантации сахарного тростника. И не факт, что эта отработка когда-нибудь кончится.

— Вы, господа сиятельства не знаете даже, что это такое, убирать тростник!

К нашему счастью, мы не знали, что это такое. И даже простили морякам столь злостное нарушение субординации. Я просто предупредил, что мой корабль называется «Угнетатель», что меня мои люди зовут также, что вино на корабле подаётся только разбавленное, а найм закончится аж в Мерсалии. По тому, что разговаривали моряки на мерсальере, я сделал вывод, что и сами они откуда-то из этих мест. Ну или из Иманта, как мои моряки. Короче говоря, матросиков всё допекло так, что они не убоялись ни дисциплины, ни грозного названия, даже за найм торговались не особо.

Четыре моряка — это не так много, но гораздо больше, чем было на борту до этого момента. Если брать настоящих профессионалов, а не всех, кто прыгал по мачтам сейчас. Десять из двадцати — половина моей команды и половина от половины полноценного экипажа. Можно ли с таким экипажем переплывать океан? По словам барона можно попытаться, но без всякой гарантии. Вернее, с гарантией, что всё пойдет хреново, и мы потонем. Так что надо плыть к другому острову. Желательно побольше вплоть до столичного, где живет лорд-протектор архипелага. Зато сегодня мы окончательно определились на карте, барон угадал с островом. Так что теперь будем путешествовать не наугад, а как все нормальные люди. Можно даже так проложить маршрут, что мы за день-два будем доплывать до следующей земли. А это значит, что ночью мы будем уверены, что утром не окажемся на камнях или на дне, перевернутые шквалом бокового ветра.

— Карл, веди этих моряков на корабль, размещай и приставляй к делу. А мы с бароном поищем лошадей или экипаж да поедем в гости к плантаторам. Вдруг удастся поторговать выгодно.

У плантатора со скромным прозвищем Хозяин в жизни всё складывалось удачно. Настолько удачно, что он даже не вспоминал про проблемы, вынудившие его перебраться на этот богами забытый остров. Давно дело было, да и вышло всё вполне хорошо. Начал торговлю тропическими товарами, разобрался с тонкостями перевозки и потребностей островитян, познакомился с людьми. А потом взял в долг денег, товара на реализацию и пропал — потонул вместе с торговой посудиной. В одном месте утонул, в другом всплыл под новым именем, зато с товаром и деньгами на развитие плантации. Живет как король, самый большой человек на этом острове, ведет торговлю со старым миром, даже плавает на ассамблеи к лорду-протектору. Это там аристократы решают всё и за всех, здесь деловая смекалка и капиталы важнее титула. Еще бы сделать так, чтобы такое положение не изменилось, чтоб и дальше умные оборотистые были солью земли и главным классом на островах. И даже лорд-протектор со своей смешной «властью» пусть сидит, он не мешает.

На этом приятном раздумье о важнейшей роли купеческого сословия на архипелаге его прервали. Вернее, прервали ход размышлений.

— Ваша милость, к вам посетитель. — Лакей, вышколенный как в лучших аристократических домах обращался к Хозяину так, словно тот благородный. Хозяина не напрягало, что он во всем старательно копирует своих антагонистов. Когда они не видят.

— Кто там еще? Важное что или ерунда?

— Корявый с пристани, утверждает, что с новостями.

— А, Корявый. Этот с ерундой не полезет, знает, как я не люблю лишний раз нюхать его амбре. Запускай. Только сначала уберите тут.

Хозяин махнул рукой в сторону закусок. Ему казалось, что подлое сословие одними своими алчными взглядами на пищу господ может её испортить, сделать нечистой. Через несколько минут неутомительного ожидания в большую роскошно отделанную комнату вошёл замызганный бродяга. Да, помещение не дотягивало до приёмной, но и кабинетом не было. Плантатору хотелось, чтоб обиход выглядел как у самых господ, но при этом понимал — а кого принимать-то? Перед кем бисер метать? Сделки обсуждать со всякой мелочью можно и тут, тратиться ради того, чтоб ошарашить мелочь глупо. А к сильным мира сего он сам бежал как собачонка, ибо закон всемирного тяготения никто не отменял. Малое притягивается к большому, а не наоборот.

— Ваша светлость (а чего мелочиться?), дозволь всё обсказать по порядку!

— Давай, выкладывай. Ради того и допущен в мои покои.

— Значится, как вами было велено, целыми днями кручусь у берега, ничего не упускаю…

— Короче!

— Да! А тут вижу — каравелла незнакомая маневрирует. И так себе смело к пристани подходит, ну и, знамо дело, швартуется. А судно такое, на вид потрепанное штормом, со следами свежего ремонта корабль.

— Ну и?

— Да! смотрю, сходят всего двое: и прямо видно, что благородные. С челядинами, как положено.

— Ты ж сказал, двое сошли.

— Ну да, двое, — не понял издёвки шнырь, — двое и сошли на берег, а при них слуги. Поговорили о чем-то с нашим блаженным, дали ему на пропой, и сразу в кабак. Я поперед них туды прибежал, на свои кровные даже заказал еду всякую, чтоб внимания не привлекать… — соглядатай сделал многозначительную паузу.

— Я посмотрю, так ли цена твоя информация. Может, и возмещу твои расходы на твоё брюхо. Пиво брал?

— Как можно, я ж вашу волю исполнял, без пива обошелся. Так что, когда они пришли, я уже сижу в кабаке и как мышка грызу в уголке. Короче говоря, они говорили про найм матросов и торг. У них груз товаров из старого мира, вот они и хотят его того, а сахаром закупиться. Пробную партию хотят у вас взять и заодно посмотреть на ваше предприятие, можно ли с вами вести дела.

— Да кто они такие, чтоб решать, можно или не можно! Я тут решаю.

— Кто такие? Постарше, вроде как барон. А молодой совсем важный, простякам даже слова не вымолвил, брезговал. Кто он там, граф или маркиз, того не ведаю.

— Так чего они такие важные к нам заглянули тогда?

— Говорю же, потрепало их сильно. И команду побило, и корабль пострадал. Штормом али магией по ним прошлись, того не ведаю. Но раз команду на берег не отпустили, видать сильная у них нехватка в корабельщиках.

— Ладно. Нормально поработал, а главное — вовремя прибежал. Вос… пять белок заработал.

— Хозяин, да я только на еду в трактире пять потратил!

— Ха-ха, испугался. Пять заработал, а пять потратил. Возмещу по отдельной статье расходов. Эй, счетовод! Где он там, ладно скажи, что велел выдать десять белок сверх обычного.

— Благодарю, ваша милость!

— Постой. Когда их ждать?

— Лошадей ищут или экипаж. Это я к вам ножками, им невместно. На конях дольше выходит.

— Так они долго искать будут. Ладно, пошлю за ними свою карету. Проявлю щедрость к странникам убогим.

Хозяин сказал и сам слегка испугался своих слов. Стены имеют уши и дурную привычку передавать услышанное. Понятно, что чужакам никто ничего не донесёт, но всё равно не надо так. Пока он не настолько велик, чтобы пренебрегать неудовольствием благородных господ. С них станется просто в рожу дать представителю купеческого племени. Это ежели заподозрят в неуважении. А могут и насмерть зарубить, случись что. И охрана не поможет. Охрана там, а ты тут, да и не вступятся. Пока его слово не закон.

Если кто-то думает, что мы с бароном бегали по припортовой площади в поисках такси, то он сильно ошибся. Тут нет ни порта, ни площади, ни такси. Я уже молчу про то, что нам не по статусу заниматься поисками и переговорами. Мы сидели на мостике в уютных креслах и пили какао. А хрен ли нам графам да баронам! Молоко уже есть, бобы под моим контролем пожарили и размололи ступкой в пестике. То есть, наоборот. Даже с сахаром нет проблем — у торговца-разносчика, того самого, кто принес к «Угнетателю» молоко и прочую снедь, был закуплен и сахар. Дорого, по розничной цене, зато сразу и сейчас.