— Слушаюсь, ваше сиятельство! — Практически хором отозвались сразу три моих барона.

— Слушаются они. Молодцы, что слушаете, тогда запоминайте: рядом с пристанью пора ставить опорник.

— Чего?

— Опорный пункт, говорю. Смотровую башню с земляным укреплением вокруг. С гарнизоном мало-мальским. Кто из крестьян возьмется перевоз устраивать, не препятствуйте. Людям лишняя белка в карман, нам в пользу. Пора мирно жить с соседом, я считаю. Про налог на пристань с вам говорил? Говорил. Так вот, отменяю этот налог, будете строить из своего дохода, караул держать совместный. Вот вам и замена подати.

— Жорж, а можно мы сами перевоз организуем? Тот же самолет наладим. Чего нам прибыль упускать.

Трудно ли людей порадовать? Назначь им новый налог, а потом отмени, вот и счастье. Пристань, перевоз — это правильно, не такие сейчас тут перевозки, чтоб мост восстанавливать. Может и форпост не нужен, но мне кажется, недолго ему чисто военным объектом быть, сделаем мы его скоро речными воротами в Долинол. Прист тяготеет к Луарту, а у нас перевалы, горы, всё такое — нам на самом деле географически ближе Имант. Если бы я его не отвоевал, никто бы и не подумал, что он может относиться к Мерсалии. Перевалы были естественной границей государств, а естественные границы, они самые… естественные, что ли. С другой стороны, сейчас река Коша тоже вполне естественная граница, так что всё нормально.

Хорошо, что мои вассалы настояли на ночёвке. Сам не пойму, с какого перепугу решил отправляться в путь под вечер, наверное, соскучился по своему замку. Масштабные проекты, они как дети. Когда чужие — кажутся слишком громкими и назойливыми. Родители тебе уже все уши прожужжали, какие они замечательные, какие гениальные, как быстро растут, как в будущем они всем покажут… Когда ребенок, то есть проект твой — тогда всё иначе, он ведь в самом деле не такой, как все. Он лучший, он вот-вот взлетит так высоко, что все ахнут. И по любому поводу бежишь к нему, щупаешь лобик, спрашиваешь, как кушал. «А ты что? А они что? Ты молодец!»

Мой замок, моё детище, новаторское фортификационное сооружение и образец свежей архитектурной мысли, совместное творение шевалье Зигрида и моё, открылся нам в конце второго дня. Не высоченный, но величественный, окруженный строительными лесами, сопутствующей инфраструктурой, просто народом, бегающим туда-сюда без видимой цели. Пригород здорово разросся, подчиняясь прихоти ли местных жителей или воле мой и моего управляющего? Будет видно.

В своё время я обещал старосте тогда еще деревни, что за всякое нарушение норм градостроения, на пальцах объясненных ему, отвечать будет он лично. Спиной своей и кошельком. Спины у народа привычные, за хороший навар чего бы и не пострадать. А вот обещание отобрать компенсацию за работы по сносу домой, построенных не там, оно напугало. А меня тут уважают, в меня верят. Еще ни разу не бывало такого, чтоб Угнетатель пообещал выпороть или повесить, а потом не сдержал своё слово.

Ага, встречают! Делегация лучших людей замковой деревни стоит на дороге с пивом и сыром. Причуда и выверт психологии: в Присте крестьяне встречают сюзерена вином и сыром, а в Долиноле приличного вина не делают. Но чем тогда потчевать графа, не водой же! Вот и выходят с пивом, прочухав, что в пиве я тоже дока. Ну-ка, проверю, что у них за пиво. Наклоняюсь из седла рослой и послушной кобылки, выбранной для поездки из десятка за стати и норов.

Моментально охлаждаю кружку, не тёплое же пить, делаю глоток. А знаете, стало лучше за тот год, что я его не пробовал. Или пивовар намастырился варить, или новый появился взамен того неумехи. Овечий сыр, мой самый любимый в меру острый, слегка соленый и такой насыщенный по вкусу, к сыру никогда никаких претензий не было, сыр продукт знакомый и проверенный. Нормальное пиво, можно пить, я прихожу к такому выводу и допиваю всю кружку. Переворачиваю пустой сосуд вверх дном, демонстрируя своё удовольствие напитком, а недоеденный кусок сыра кладу в седельную сумку. Понятно, что потом не стану его доедать, но надо показать крестьянам, мол не побрезговал их угощением. Если бы отдал или пуще того, бросил на землю, это означало бы — сыр ваш дерьмо, и сами вы такое же дерьмецо. Такое допускается, но только тогда, когда местные реальный косяк упарывают. Или не умеют сыр варить.

Не стал спешиваться, просто проехал через деревню по асфальтовому шоссе, начавшемуся прямо на окраине поселения. Мои давние вассалы уже привыкли к этой дороге, а ван Шелл рассматривает с удивлением. А как ты думал, приятель, тут тебе не столица — тут Долинол! Графство, где люди живут по уму и по уму же строятся.

Буквально десять минут езды, цокая подковами по асфальту, и передо мной стоит следующая делегация встречающих. Эти безо всяких караваев, сыра и вина — просто стоят на коленях или склонившись в поконе, каждый в соответствии со статусом. Хозяин вернулся, не угощением его положено встречать, а отчётом о проделанном, потраченном, прижитом, об умерших и народившихся под его кровом. Всё потом, сейчас верчу головой как та сова, всматриваюсь в некоторые детали. Тут я даже Пеле переплюнул, что для него любопытство, для меня — сканирование объектов, запоминание, аудит.

— Зигрид, дорогой! Ты это сделал! — Взмах правой ногой, перекинул её над головой коняшки, и вот я уже соскользнул из седла на землю перед королевским архитектором. Обнял, стиснул от полноты чувств.

— Хо-хо, граф! Раздавишь!

— А и раздавлю! Зато ни у кого не будет больше такого замка, как у меня!

— Нет уж! Научную мысль не остановит гибель одного архитектора. Давай, твоё сиятельство начинай критиковать!

А что тут критиковать, когда стройка идет, вернее, заканчивается в строгом соответствии с планом, его осознанными изменениями и вынужденными доработками. Кольцо стен вокруг донжона на некоторых участках уже выведено до своего логического завершения, где-то еще достраивать примерно на рост человека. Замковые постройки построены еще раньше цитадели, пока их используют в качестве бараков для рабочих. Внутри основного здания я был, вернее, какое-то время жил там. Хотя, на тот момент он был не до конца отделан. Ходил по лестницам без перил и боялся, что не я, так кто другой сверзится. Но это было моё осознанное решение. Не падать с лестниц, а чтоб сразу делали как следует, без времянок и переделок.

— Далия, красотка моя, привет! — обнимаю свою бывшую личную служанку и телохранительницу, — пошли с нами, будешь рассказывать, что тут и как.

Ответа или её согласия не жду, не в том она статусе, чтоб своё мнение иметь. Просто одной фразой я подтвердил её положение. Простолюдинка, но по-прежнему приближенная к телу владетеля.

Во дворе замка ни листика, ни травинки. Чистота обеспечивается асфальтированием. Кто-то скажет, типа фу, голый камень, урбанизм. А я вам возражу — на первом месте безопасность и чистота. В скученности замка, где живет масса народа, где в случае осады будет еще теснее, нет ничего важнее правильно сделанных запасов и гигиены. И чтоб никакого мусора, грязи и нечистот. Ни пожар тогда не случится, ни эпидемия.

Ходим толпой по замку, словно я какая-то шишка из обкома партии, а со мной сопровождающие товарищи из обкома и местные руководители партийно-хозяйственного актива, ответственные за показатели откорма скота и надоев в районе, а также за ход стройки всесоюзного значения. Мой оруженосец Иоан носится за мною неслышимой тенью постоянно с момента моего возвращения в Мерсалию. Вернее, с его приезда в столицу с первым же караваном. До того момента он ждал своего рыцаря в замке Долинол рядом со своим отцом и моим управляющим. Так что тоже знает, что здесь и как. Меньше меня в этой толпе с комплексом сооружений знаком только ван Шелл, вот у кого будет шея завтра болеть, впрочем, как и у меня. Иоан, в отличие от прошлого оруженосца другом не стал, я держу некую дистанцию, принимаю его служение, воспитываю, учу магии и тактике — не более того. Впрочем, парню и этого хватает выше крыши: его Наставник граф, герой, персонаж баллад. А что часть их написана по моему наущению и за мои деньги — это уже ненужные подробности.