— Ваше величество, позвольте развлечь вас новостями! — Лорд-министр двора воспользовался привилегией входить без спроса.

— Давай, дер Волен, грузи меня заботами, развлекай проблемами.

— Да чего ж так пессимистично, Ваше Величество, а вдруг новость забавная, вдруг радостная?

— Что? Кто-то из графов помер бездетным и отписал мне свои земли? Мати, я уже взрослый человек, я не верю в подарки от судьбы.

— Ваше величество, в порту Луарта бросила якорь каравелла.

— И что? Да не тяни ты, честное слово, каких ты дурацких манер нахватался. Тебя теперь можно балаганным зазывалой ставить.

— Как только выгоните со своей службы, Ваше Величество, пойду зарабатывать на хлеб в соответствии с вашим советом. А пока продолжу: каравелла пришла под штандартом графа дер Долинола. И нет, это не одна из взятых на абордаж, не та, которую вы в своей щедрости оставили графу.

— Так и говори, не та, которую я отказался выкупать у этих прохвостов дер Пристов. Погоди, а тогда какая?

— Вот, Ваше Величество! Мы подходим к самой сердцевине. Вернулся граф Жорж дер Долинол собственной персоной. И как мне пояснили, эту каравеллу он тоже взял на меч. Кстати, её название «Угнетатель».

— Почему? Странное название для торговой посудины.

— Осмелюсь пояснить, угнетателем дер Долинола зовут простолюдины за его суровый нрав. Видимо, ему нравится это прозвище, раз он решил его увековечить.

— Так уж и увековечить! Сколько лет ходят корабли? Десяток, ну два. Так говоришь, вернулся Жорж? И давно?

— Этой ночью, Ваше Величество. Прошёл с лоцманом и опытной командой через все узости Девоны, сам с малою свитой отправился к себе домой, корабль стоит под охраной, стоянка оплачена. Груз к уплате пошлины пока не предъявлял, на борт никого пускать не велел.

— Ну он в своём праве. А что еще стало известно, откуда он вообще всплыл? А впрочем, не надо, не рассказывай.

Король откинулся на троне и задумался. По его лицу было видно, что задумался он о чём-то хорошем, приятном для себя. В самом деле так и было, он предвкушал длинную интересную историю приключений своего рыцаря. Грех такую историю портить слухами и догадками придворных.

— Дер Волен, вели всем заткнуться и не пытаться разузнать что и как. Дер Долинол мне сам расскажет свою историю… через три дня. Да, через три будет в самый раз. он и в приличный вид себя приведет, и с подарками определится. Вот что умеет, то умеет. Не то, что все остальные бездельники. Назначь малый приём, подумай, кого мы захотим на нем лицезреть, не мне тебя учить. Дядю его пригласишь, дер Брубека, сестер с мужьями тоже. Чёрт возьми, эти три дня я проведу как на иголках!

— Награждать будете, Ваше Величество?

— Точно! Он же в войне отличился полгода назад. А то, что не успел на раздачу пирогов, так не его вина. Придумай там что-нибудь, подбери достойную награду, но не очень дорогую.

— Может, из новых земель что-то выделить?

— Надо подумать, Мати. Раз у них свой флот завелся, ему очень захочется какой-нибудь надел у моря или на Девоне. Да. Подготовь, но дарить не будем. Пусть попросит как следует. А потом отслужит.

Вчера, а вернее сегодня ночью мы достаточно смело пришвартовались у причала в порту Луарта. Даже в темноте было видно, что и он посвежел, расстроился за эти полгода. Когда я сошел на берег, первым желанием было рвануть домой, но пришлось его гасить. Куча распоряжений по организации вахты, охраны корабля и груза, оплате стоянки. Да и топать пешком от порта до Старгорода не хотелось. А найти на улице ночью экипаж — это уже из области фантастики. И никакие деньги тут не помогут. Служба платных извозчиков пока не создана ни в столице, ни где-то еще. Вообще чудо, что мы в ночи смогли пришвартоваться, а не встали на якорь в виду порта. Лоцман оказался ушлым дядькой, он и привести нас смог, ориентируясь по портовым факелам, и служек портовых нашел в какой-то дыре. Короче, заработал премию. Наверняка, потом хвастать будет, как вел в порт ночью большую каравеллу, и сам чёрт ему был не брат. Да и фиг с ним, победителей не судят. Я подумаю, а то может сманю его под своё крыло. Опытные да смелые самому нужны.

Ночью мне и послать до дому было некого: в моей скромной свите не нашлось ни одного человека, который смог бы найти нужный адрес. Так что уже утром за пару белок каждому пара пацанов побежала в мой дом отнести записку от графа дер Долинола, ожидающего коней и слуг в порту дабы приехать домой. Пешком? Нет уж, графы пешком по городу не ходят, не по масти нам такое.

Кто бы знал, как непривычно ехать верхом после стольких месяцев на палубе корабля! Тут пешком-то идти стремно, когда под тобой не качается палуба, а уж ехать в седле и вовсе странно. Сидишь, а оно под тобой такое живое и пахнет лошадью. И теплое. Ох ты, моя коняшка, как же я соскучился по цивилизации, по ванне, нормальному туалету, по обильным вкусным завтракам в столовой. Дом, милый дом, здравствуй!

За тот год, что меня не было в столичном доме, немногое изменилось. Слуги слегка разбаловались, кое-где пыль осела. А так, вода в накопителе есть, так что можно мыть руки в любой момент или смыть за собой в туалете. Еда наготовлена на не знаю сколько персон — чтобы был у господина выбор по части откушать всякого. Горячая вода для помывки тоже приготовлена, знают аспиды, как я мыться-купаться люблю. Вот только Дальки со Снежкой не хватает, придётся свою спину доверять малоопытной неумехе. Рискну, однако, но чуть позже. Эх, Снежка, жалко её, готовая же была завхоз. Ладно, бывший десятник тут нормально управляется, не балуют у него слуги. А и то, жалованье у него не меньше, а по лесам скакать да под стрелы подставляться не приходится, любой за такую службу держаться будет всеми силами.

Про кровать речи нет, она, меня дожидаючись, уже застелена бельём шелковым. Если верить челяди, то покрывало и бельё периодически проветривается, чтоб сырость не заводилась. Вот это тоже по мне — чтоб пока я по дому хожу, докладывались, как всё содержится, сколько чего в загашниках, что требует ремонта или замены. В гостевых покоях по докладу Прова тоже к приёму гостя всё готово. Барон бегает за мной хвостиком, наблюдает, как я со слугами управляюсь. Пусть бегает, он не столько дом мой осматривает, сколько для себя решает, нужен ли ему такой сюзерен. А мне что, я из себя ничего не строю, я таков и есть.

Корабельную кассу, захваченную с собой почти всю, переложил в сейф, присланный мною же почти год назад из замка. Понятно, что надо бы его сначала в стену врезать, но пока пусть так постоит. И да, домовую казну тоже в сейф. Она здесь двумя частями хранилась: та, что на расходы — у Прова, а основной запас под полом. Не самое надежное место, но какое было. С корабля не так много имущества привез, днем надо будет телегу отрядить за кое-каким барахлом.

И клетку с попугаем не забыть, а то он совсем квёлый стал за время путешествия. Да и понятно, сидеть в клетке почти всю дорогу та еще радость. А сам виноват, нефиг было улетать. Выпустил по простоте душевной, а этот хмырь до самого шторма на мачте просидел. Понимает, зараза пернатая, что деться с корабля некуда, нету суши нигде, а в клетку не идет! Только как жареным запахло, вернее мокрым, так сам в мою каюту притопал. Пешком. Сидит такой и смотрит — точно надо в клетку заходить? Зато говорить научился, пока в клетке сидел. «Слава королю! Якоб наш монарх!» — этого ему за глаза в коридорах власти, чтоб успешную карьеру сделать.

Всё, теперь купаться! Как там тебя, Анна? Плохое имя, то есть имя как имя, но я к женщине с этим именем спиной дольше не повернусь. Так что будешь у меня Анюрой, если не возражаешь. Не возражаешь? Вот и умничка, поухаживай за своим господином, он полгода нормально не мылся. Нет, по полной программе не надо, во всяком случае не сейчас. Дел много, опять же у меня гость сидит грязный. Нет, вдвоем с бароном в одной бочке я мыться не буду, тоже мне новости! Меня искупаешь, организуй помывку для него. И смотри у меня, чтоб не в этой же воде!