Я видел этот взгляд боковым зрением, мало того, я ждал его, вернее, ждал, когда же барон додумается, что жить моим вассалом гораздо лучше, чем гордым и свободным. Тем более, что в мире людей никто не свободен в истинном смысле этого слова. Нельзя жить в обществе и быть свободным от него. А сильно охота вкусить этой свободы — добро пожаловать на необитаемый остров. Делай что хочешь, умри свободным. Даже я вассал короля, и ничего, живу как-то. Даже король, хоть и ничей не вассал, а всё равно не свободен от своего двора, аристократов, вообще от подданных. Слуга народа, туды его сюды. И это всего лишь наполовину шутка.
Еще через два дня мы не только увидели берег, но и определились, в какую сторону нам плыть вдоль него, чтоб попасть в устье Девоны. Если ничего экстраординарного не случилось за те полгода, что я отсутствовал в политической жизни королевства, то устье должно быть наше. С одной стороны, и это хорошо.
— Граф, вы что, собираетесь буквально идти до Луарта? По реке? — Маленький коллектив топ-менеджеров транспортной компании обсуждал наши дальнейшие действия.
— Ну да. Наверняка мы сможем найти с нашей стороны грамотного лоцмана, местных тут несколько деревень, и все лоцманами подрабатывают.
— Должен заметить, что наша осадка может помешать идти там, где спокойно проходят более мелкие суда.
— Я знаю, барон. Поэтому при входе в устье скинем часть балласта.
— Как это? Так обычно не делается. — Ван Шелл осмелился подвергнуть моё решение конструктивной критике, в то время как остальные участники совещания молчали в тряпочку.
— Во-первых, я всё равно собирался во время килевания заменить весь балласт. Мне совершенно не нравится запах в трюме. От грязи и зараза, и болезни команды, и порча груза. А во-вторых, в ближайшие месяцы «Угнетатель» не выйдет в море, так что остойчивости ему хватит. Или вы не согласны со мной?
— Если брать реку, то хватить должно с уменьшением балласта примерно на треть. Аврал устраивать будем? — Впервые подал голос Карл.
— Нет нужды. Рыбаков наймём или лоцманов доморощенных, народу полно, за деньги желающих поработать будет как муравьёв под ёлкой. Экипаж побережём, пусть приводят внешний вид в подобающее состояние. А то сойдут на берег босота босотой, а не мои люди. Карл, Тетерев, вам всё понятно?
— Да, тоже дело нужное. — Ожил наш баталёр. Только это, ваш-сясьтво, на какие нам наряжаться? Лавку наверняка в деревне найдем, чай в таких местах они завсегда заводятся как мокрицы. А вот с жалованьем надо бы того. Не дожидаясь столицы, значится.
— Молодец, Тетерев! Только смотри, чтоб экипаж на пропой всё не ухнул. Объясни доходчиво, чтоб поменьше пили да побольше на одежду потратили. Скажи, кто мне не понравится, останется вон на том берегу. Сне такие вассалы, что сюзерена своим видом позорят, не нужны.
— Донесу, ваше сиятельство, со всем тщанием! И скажу обязательно, что вы на балласт их не поставите, чтоб вид имели не изможденный. Пусть уважением проникнутся к вашей доброте.
Тетерев давно впечатлился моей крутизной неимоверной, он очень быстро поверил в благородство моей крови и право повелевать, карать и миловать. Уверился сам, донес до сомневающихся, хороший баталёр из него получился. Чуть больше морской науки впитает, будет готовый квотермейстер, второй помощник капитана, если понятно выражаться. Первым в этой реальности обычно маг становится, серьёзный человек, имеющий силу и вес на корабле.
С балластом удачно получилось — выгружали его не тупо где попало, а скидывали за набитые сваи там, где указал новый начальник зарождающегося порта. Причальная стенка еще только наметила свой контур, вот между берегом и торчащими стеной из воды брёвнами мы и кидали камни и песок. Мы — то есть нанятые работяги, бывшие рыбаки, потихоньку превращающиеся в докеров, портовую голытьбу и прочий прибившийся к морю люд. Зачем уважаемому рыбарю превращаться в докера? Так рыбак без лодки как крестьянин без земли. А лодка, которая может ходить по морю и позволяет забрасывать сеть, это немалые деньги. Так что утопить её, пропить или еще каким-то способом потерять — трагедия и резкая потеря статуса. Не всякий может его вернуть.
Следили за выгрузкой сразу двое: Карл и Пеле ван Шелл. Карл следил, чтоб матросы не зевали и осуществляли надзор за работягами, а то сопрут чего и скажут — не было. А барону я доверил контролировать осадку каравеллы. Барон подошел к вопросу системно, он не только наблюдал, чтоб балласт вынимали равномерно по всей площади нижнего трюма. Этот хитрец на лодке подгреб к борту «Угнетателя» и нарисовал черту по краю воды, а потом наблюдал, как линия поднимается над уровнем водной поверхности. Тем самым он чётко понимал, насколько наш киль стал выше. Да, грамотные кадры — основа любого успеха.
Кстати сказать, вонь при выгрузке балласта поднялась совсем непереносимая, мои помощники оценили идею сменить весь балласт по окончанию путешествия. И да, как минимум один скелет докеры нашли. А я думал, что это шутка или байка, когда рассказывали, что моряков в балласте хоронят. Дикари какие-то! А потом удивляются, почему то эпидемии, то просто понос.
От такой вони я подумывал малодушно сбежать на берег, но шатра для ночного отдыха у меня под рукой не было, ночевать под открытым небом под зиму? Нет уж, не надо мне такого счастья! А приличных отелей на нашем берегу не оказалось. Никаких не оказалось, если честно. Тут даже харчевня еще больше похожа на крестьянскую избу. Если же говорить о последних, о рыбачьих избушках, то там вони обычно не меньше, чем в трюме «Угнетателя».
Справились с задачей буквально за один день, во второй приводили себя в порядок, а потом с нанятым лоцманом пошли вверх по реке. Зимние ветра позволяли достаточно ходки идти против течения, так что хозяева вёсельных буксиров смотрели на нашу каравеллу с немой грустью — заработок плывёт мимо. Что порадовало, так это стройка на нашем берегу, которая охватила достаточно большой участок суши. Якоб Третий вцепился в новую землю как следует, значит, не зря мы кровь проливали, не профукают наши завоевания.
Так уж вышло, что изо всего экипажа моего корабля только я был коренным мерсальцем. Смешно даже — есть один коренной в отряде, и тот попаданец. Но этого никто не видит, об этой ситуации никто не знает, так что никто не смеётся. Тут вообще, в плане юмора народ не сильно сведущ, шутки простолюдинов просты до неприятия благородными господами, а шутки аристократии непонятны простым людям. Зато все видят и понимают моё приподнятое настроение, им яснее ясного, что капитан всё ближе к дому. А они сами плывут на свою новую родину. Радоваться можно только тому, что Срединное море пересекли без почти потерь, всего шестеро умерло в бою и от ран. От общего числа отправившихся со мной с острова Инвентио, то есть от почти пятидесяти человек чуть больше десяти процентов убыло — нормально! Можно сказать, естественная убыль населения. Для столь масштабного путешествия, понятное дело.
Еще бы барон не телился сверх меры и уже решил, останется он с умным и удачливым сюзереном или пойдет баронские сопли на кулак наматывать, как любил выражаться мой отец, настоящий отец из первой жизни.
Год подходил к своему логическому концу, когда всё, что могло произойти, уже произошло, последний урожай убран, налоги сосчитаны и взысканы, войско распущено по домам. Короче, ничто не могло свалиться на голову доброго короля славной Мерсалии, приросшей низовьями Девоны. Новости приходили во дворец пустяшные, Якоб даже немного заскучал от такой явной предсказуемости накатившейся на страну зимы. Да и то сказать, какие могут быть новости, когда война закончена, назначения сделаны, а главный фактор нестабильности канул в пучину вод вблизи берегов Иманта где-то между Кале и Крессом.
И как удачно канул: никто дер Долинола не видел мёртвым, так что особо радоваться королю Иманта не с чего. Никто не видел графа живым, значит и возмущаться соседу нечем. А то, что графство какое-то время побудет как бы бесхозным, то не страшно. Витор дер Прист Крушитель присмотрит, налоги через пару лет польются рекой… Ну хорошо, пойдут полноводным ручьём из ранее бедного и унылого графства. Так бы отжать его за гибелью владетеля, но вроде не по правилам — те земли, не жалованные королем, а свои личные у Жоржа, отобранные силой. По-честному ежели, они должны достаться наследнику. Отцу, то есть. С другой стороны, кто мешает королю их забрать силой? А нельзя, сюзерен своему вассалу защитник, а не тать, аристократы не поймут такого рачительного подхода. Так что пусть всё идет как идет.
