Ну-ка, ускоряйтесь, граф желает ходовые испытания! И мишень купите где-нибудь, а лучше три. Какие-нибудь полусгнившие баркасы, чтоб топить не жалко было. Как следует смолите, чтоб сами ко дну не пошли, да надстройку повыше на них сгандобить не забудьте! Каравелла из баркаса не получится, но хоть что-то, во что будет приятно бабахнуть на предельной дистанции.
— Ваше сиятельство, может на реке испытания проведем?
— Два раза нет. Не хочу свидетелей, хочу качку и условия, приближённые к боевым. А если непонятно, то вот вам еще один аргумент. Попадем снарядом в постороннего, будут судачить, что дер Долинол берега потерял, валит всех подряд, надеясь на защиту короля. Не надо мне такого.
В феврале, когда зима уже сильно смахивала на конец апреля в утраченной России, ко мне снова напросились купцы от торговой гильдии. Оказалось, что они тоже хотят на архипелаг. Я вам что, морской царь? Нужно моё разрешение, считайте, что оно у вас в кармане. Увы, карманов у них не было, в этом они закоснели. Мало того, им от меня требовалось не разрешение, а сопровождение. «Вы такой весь из себя героический и очень опасный, ваше сиятельство! У вас корабли с грозным оружием, а не кустарщина всякая, и вообще… А не соблаговолите ли вы нас сопроводить как друг торговой гильдии?»
Это кому я там друг⁈ С каких таких плюшек? Дурачки какие-то, думали, что макет кораблика на столе в моём кабинете меня к чему-то там обязывает. В задницу пошли! Пойти по предложенному маршруту купцы отказались. А вот заплатить за включение их посудин в мой караван согласились заплатить золотом. Туда я их провожу по весне, а обратно — как сложится. То есть они хотели полный пакет услуг, но обломались. Столько денег, сколько я запросил за охрану туда и обратно, им жаба не акцептовала.
Я как мыслю: если ко мне кто-то по пути прибился, это одна цена. А если я свои планы должен менять ради кого-то, то ситуация совсем другая. Оплата тоже. Тут еще один момент имеется: я так и не решил, в пользу мне будет, если появится куча свидетелей того, как я разношу пиратов на дистанции, или во вред. Сидели, обсуждали с приближенными вопрос и так, и эдак, ничего не решили. Главная засада — пираты начнут сильно бояться, устанем их искать. Правда Седерик, как главный оптимист предположил: а вдруг они, наоборот, захотят навалиться всей толпой? Тогда их собирать по островам и проливам не придется. Как морковку соберем жменей и выдернем весь пучок! Короче, будь что будет. План чёткий и надежный как молоток — попрёмся на авось. Про «Авось» барону рассказали его матросы, нахватавшиеся информации от моих моряков.
Когда первый корабль, «Угнетатель», был в основном готов, под него со всех сторон подрыли береговой грунт, в ожидании весеннего полноводья. Уже опытная бригада корабелов пошла на «Крушитель», а экипаж остался доделывать последние мелочи. Так что, когда пришла большая вода, «Угнетатель» чуть не сам снялся с мели. То есть его конечно пришлось выволакивать на кабестанах, во́ротах заранее установленных с обеих сторон от корабля. Благодаря целому ряду заранее предусмотренных мер, вышел на глубокую воду он весьма легко. И моряки спешно бросились его загружать новым балластам, которых за небольшую плату крестьяне заранее свезли на берег. Крупные камни, голыши и галька — всё было промыто заблаговременно и не должно завонять за сезон. Мне очень не хочется вони в своём трюме. Песок был местный бесплатный и речной, брали его тоже поблизости, предварительно дав ему слегка подсохнуть.
Вторую пушку подвезли из Приста еще до того, как «Крушитель» был готов к спуску на воду. Так что пушку мы отстреляли посуху на колесах, а потом и подогнали под неё второй морской лафет, коего заготовка уже лежала в мастерской. Была вторая пушка почти идентична первой, но именно, что почти. Всё-таки до стандартизации еще ой как далеко в этом мире и этом времени. Что порадовало — оба зарядный вкладыша к новому орудию подходили идеально. Так что придется думать, на какую из каравелл ставить условно более скорострельное орудие. Мы посовещались и я решил, что пушку на двух кружках отдам под команду Седерика.
Я вообще заметил, что и сейчас, не будучи мне подчиненным официально, дер Буль продолжает признавать моё главенство. Всё оказалось просто — экспедицией командую я, это не обсуждается, так что и первое слово тут моё. Я не удивлюсь, если окажется, что дорогого и столь полезного мне маркиза снова пихнул в мою команду Якоб Третий. Инициатива Седерика только в том, что он и в самом деле с радостью побузит с новыми игрушками. Не буду даже пытаться выяснять, так ли это — меньше знаешь, лучше спишь. Тем более, что при своём незнании я ничем королю не обязан. Кроме двух месяцев военной службы со своей баталией. А его верительная грамота, объявляющая меня послом, она не в помощь мне, а в службу королю. Тут вообще всё неоднозначно, чего от неё больше, преференций от статуса или проблем от необходимости блюсти интересы Мерсалии на чужой территории.
Кстати, официально Миарский архипелаг пока ни одним государством не признан, дипломатических отношений не имеет, союзов не заключал, войн не ведет. Прямо гуляй-поле какое-то, территория анархии под неуправлением лорда-протектора, не-пойми-как получившего этот титул непонятно от кого. Чуть ли не самосевом пророс на самом большом острове и изображает власть. Мне тут рассказали про их налоговое законодательство: на архипелаге налоги обязаны платить только те, кто не может отбиться от сборщиков налогов. Что-то это мне напоминает, уж не бандитскую крышу ли?
Март в срединной Мерсалии это прямо как конец мая на моей далекой родине. Почти лето, если по нашим меркам. По моим. Мы чешем в затылках, переживая, что большая вода в Девоне уже почти сошла, а оба корабля забункерованы балластом и имеют нормальную морскую осадку. А еще их надо загружать товаром — не идти же порожняком через океан. Можно закупиться в устье, но это будет дороже, и выбор скобяного товара там скуден.
Ай, а давайте рискнем! Наше вино, не самое дешевое и весьма популярное в Мерсалии составит половину полезной загрузки. Остальное забили метизами производства Луартского Пригорода. По реке проползем на пузе, тем более что порогов и рифов на ней нету. На самый крайний случай у нас есть Уле дер Баниш. Мой вассал и владетельный барон и раньше был неплохим магом земли, а за время войны с Имантом вынужден был под командованием дер Буля прокачаться до максималок. Вот он и поможет с руслом, если застрянем. Почему до меня никто не баловался с конфигурацией дна судоходных рек? Не знаю, скорее всего от косности мышления. То земля, которая перед твоими глазами, а то дно реки, которую никто не видит. Это типа другое.
Да, прошлый год в прошлом, и в этом мои вассалы новые и старые снова обязаны повоевать на меня. А уж про свои баталии и вовсе молчу — они должны быть готовы к битве всегда. А когда не воюют — тренируются. Иначе зарастут салом, плесенью и перестанут походить на грозное воинство графа дер Долинола, способное пройти сквозь врага как нож через масло. А кому не нравится такая служба, то может в любой момент умереть. Да, иное увольнение не предусмотрено присягой. Десять лет служишь, а потом решаешь, продолжать ли службу, или осесть на пожалованной графом земле. Или умираешь в процессе своего служения, овеянный славой. Про славу — шутка. Вся слава обычно достаётся мне. После позапрошлой компании даже дворянство никто не стал брать, а я предлагал. То есть многие бы согласились перейти в благородное сословие, но совет десятников постановил: чтоб никому не было обидно, никто никуда не переходит. Демократия жестокая сука, я не стал вмешиваться тогда.
В поход на каждой каравелле со мной пойдет по сорок человек судовой команды и по двадцать бойцов. А сейчас, в первом испытательном плавании их гораздо больше, примерно по тридцать пять, по сорок человек на каждой каравелле. Зачем? Всё очень просто, не хочу видеть унылую зеленую рожу, заблёвывающую борт моего красавца. Нефиг, если у тебя морская болезнь, записываться в морскую пехоту. У меня есть из кого выбрать, мне есть, чем занять остающихся. Небось целое графство остаётся дома, его тоже охранять нужно от соседа, наводить, вернее поддерживать в нем порядок, пить пиво в таверне, приставать к крестьянкам, побуждая крестьян к здоровой конкуренции в части деторождения.
