Баллада о телефонных звонках
Центропункт – диспетчерская городской медицинской службы
Наверное, похожи номера.
А может, техники недосмотрели.
Но только
незадолго до утра
я был разбужен
телефонной трелью.
– Скажите, это центропункт?
Алло?..
Алло!
(Я трубку вешаю в молчанье.
Я даже не могу ответить зло.
Я сплю.
Я ничего не отвечаю.)
Звонок, и все сначала:
– Центропункт? —
Опять ошибка?
Это невозможно!!
Сна не было уже.
А был испуг
пред всем, что непонятно
и тревожно…
Звонки ломились,
будто в дверь – плечом.
Как настоящий ветер —
в сновиденья…
– Аппендицит!..
– Да я-то тут при чем?!
– Потеря крови!..
– У кого потеря?!
По комнате шаталась темнота,
она была пугающе громадна…
– Ранение в районе живота!..
– Алло!
Необходим реаниматор.
(Валилась трубка
из дрожащих рук.)
– Открытый перелом!..
Нужна машина…
…Да погоди, не горячись.
А вдруг
все правильно.
И это не ошибка.
Тебе поверили.
Тебя нашли.
Узнали номер.
Выяснили имя…
Ты ж сам кричал,
что боли всей Земли
отныне станут
навсегда твоими!
Что ж, если так,
то слово за тобой.
Барахтайся в нестихотворных темах.
Она тебя зовет —
чужая боль.
Реальная.
Людская.
Без подделок…
Скажи, что повзрослел.
Что нездоров.
Давнишнюю строку
возьми обратно…
Но я бужу
знакомых докторов.
Я что-то объясняю им
невнятно.
И остаюсь
в гудящей тишине.
И чувствую натянутые нити…
Все правильно.
Все так.
Звоните мне!
Ошибки нет.
Звоните мне.
Звоните!
Надпись
С пересудами не знаясь,
их заранее терпя,
на стене
сияла надпись:
«Элка,
я люблю тебя!»
В ней была и боль,
и жадность.
В ней
торжественность была.
И сама стена, казалось,
от волнения
росла…
Уважаемая Элка,
в центре города Москвы
во дворе
грохочет эхо.
Виноваты в этом
вы.
Не видал я вас ни разу,
только с вами наравне
автора
великой фразы
одобряю я вполне.
Славлю
буковки живые,
принимаю целиком…
Ведь сегодня он —
впервые! —
сформулировал закон.
Самый четкий,
самый добрый,
необъятный, как весна.
Вывел формулу,
в которой
жизнь людей
заключена.
Написал ее просторно
вам
и больше никому.
Пусть
Эйнштейны и Ньютоны
позавидуют ему!..
Я хочу,
чтоб этот сполох,
я хочу,
чтоб этот свет
вдруг увидел археолог
через много
тысяч
лет!..
Двор,
кипящий, будто Этна,
в синих сумерках
увяз…
Вы ответьте парню,
Элка,
Элка,
умоляю вас!
«Все хочу я увидеть…»
Все хочу я увидеть.
Хочу испытать.
Все, кроме смерти.
И услышать все шепоты мира
и все его грохоты.
Но даже и то, что небесный Госплан
отпустил мне по смете,
я честно приму.
И вместе с друзьями
потрачу до крохотки…
Все желания могут исполниться,
кроме самого яркого —
колеса машины времени
ржавеют – несмазаны…
А мне б
откусить
от того матросского яблочка!
А мне бы
почуять
рукопожатье товарища маузера!..
Это вовсе не кровь,
это время в жилах играет.
Пусть потом разберутся,
кто гений,
кто трус,
кто воин.
Ведь не тогда человек умирает,
когда умирает.
А тогда, когда говорит:
«Я собой доволен…»
Я собой доволен…
И можно готовить деньги,
заказывать место на кладбище
и траурный выезд…
А в соседнем сквере
кудахчут хорошо одетые дети.
И не знают еще,
что им досталась эпоха —
на вырост!
Мы об этом тоже не знали.
Мы не верили, что состаримся.
И что однажды
на сердце у каждого
истина выжжется:
никогда не бывает Счастье
конечной станцией!..
…Потому-то и кружится этот мир.
Потому он
и движется.
