Дипломатам нашим

Ю.Воронцову

Дипломаты,
дипломаты, —
протокольная работа…
Где-то
на земле громадной
возле самого Тобола —
ве?тра
       теплое движенье,
тихий голос:
«Сынку…
            Сынку…»
Сын —
как в добровольной ссылке.
Как в бою.
Как в окруженье.
Там не сладко.
Там – опасно.
Там протяжные туманы…
Сын —
          не без вести пропавший.
Все о нем известно маме.
Но приказ —
                  суров и точен
(небольшое утешенье) —
сын
     не может,
сын
     не должен
выходить из окруженья…
На конверты смотрит мама, —
буквы ровные – нелепы.
А на заграничных марках
короли и королевы.
Пишет сын,
                что все нормально,
жаль —
          погода утомила…
Дипломаты,
дипломаты —
на переднем крае
                       мира!
Дни —
то медленно,
                 то быстро,
только никогда не праздно.
Как легко вам ошибиться!
Как вам ошибиться
                          страшно!
Это стоит многих жизней.
Есть невидимые нити, —
вы ошиблись —
и ошибся
доменщик с Большой Магнитки.
И ошибся академик.
И скрипач
              смычка не тронул.
У шахтера —
                  день потерян.
У хирурга —
                 скальпель дрогнул.
Вмиг спокойствия лишились
люди
самых разных званий.
И уже страна
ошиблась!
Вся!
Которая за вами!
Будет флаг багровый биться
и под ветром не сгибаться…
Как легко вам
ошибиться!
Как нельзя вам
ошибаться…
Светятся окошки в МИДе.
Телетайп стрекочет важно…
Что-то завтра будет
в мире,
нервном,
как работа
              ваша.

Оптимисты

Оптимисты!
Вас я зову
волноваться,
                недосыпа?ть!
Раздувать
молодую зарю!
Поворачивать реки вспять!
От дождей не прятать лица.
Верить
в завтрашнюю строку.
Называть подлецом —
                              подлеца.
Хохотать
в глаза дураку!
Предвкушаю вопросики
                                 вздорные,
вижу
бегающие зрачки:
«Оптимисты?
                  Это
                       которые?
Говорливые бодрячки?..»
Бросьте!
Мне самому противны
жизнерадостные кретины!
Я —
      пока мой час
                       не истек —
всеми силами,
всем нутром
ненавижу
            щенячий восторг!
Презираю
              дешевый гром!
Проклинаю
                надсадный визг!
И считаю
личной
обидой
бледно-розовый
                     оптимизм,
показуху
высотных шпилей!..
Сквозь взъерошенную листву
раскаленные трубы
                         трубят…
Оптимисты!
Вас я
       зову!
Настоящих
зову
ребят!
Предъявить на планету
                               права!
Дать земле
молодую кровь,
разобраться —
                    почем слова
в самом яростном
из миров.
Мы —
         дотошные.
Мы —
         громадные.
Наш характер
                  упрям и ершист.
Не позволим
себя
     обманывать
мы —
        которые вышли
                             в жизнь!
Это нам,
крутым и бессонным,
миру
будущее дарить…
Мы еще прикурим
                         от солнца!
Если только будем
курить.

Ночью

Как тихо в мире!
Как тепло…
А если
в этой тишине
ты —
       мне
            назло,
себе
назло —
устала
думать обо мне!
И номер набрала рывком.
И молча отворила дверь…
Я, может, даже не знаком
с ним —
            постучавшимся теперь.
А если и знаком,
так что ж:
он – чуткий.
У него —
             душа…
И вот
в ладони ты идешь
к нему,
белея и дрожа!
Не понимаешь ничего…
А простыни —
                     как тонкий дым…
И называешь
ты
его —
забывшись —
именем моим!
И падаешь, полужива.
И задыхаешься от слез.
И шепчешь жаркие слова.
Все те.
Все самые.
Всерьез!
А сумрак —
                будто воспален.
И очень пьяно
                    голове…
Телефонистка – о своем:
«Алло!
Кого позвать в Москве?..»
«Кто подойдет…»
Наверно, ты.
А если он, тогда…
Тогда
пусть вычеркнется навсегда
твой телефон!..
Из темноты
приходит медленная боль.
А я уже над ней смеюсь!
Смешно,
что я вот так
                 с тобой
то ссорюсь,
то опять мирюсь!
И мысли пробую смягчить,
весь —
          в ожидании грозы…
Как долго
телефон молчит!
Как громко
               тикают
часы!