Ветер громко хрюкнул и резко, с размаху, ударил лицом в острый край экрана, опять выпрямился, смотрел остекленевшим взглядом перед собой. Белый осколок зуба, теперь съехал к нижней оттопыренной губе, его рот увеличился, а остатки носа еще больше вмялись в лицо…

—…Ы агу айи асхи…

Пронзительный, тонкий визг возник слева от Глака — высокий и протяжный, неестественный, страшный.

Он отвернулся от Ветра и посмотрел в сторону Тревона.

Слог Тревон изменился.

Сидя в своем кресле и задрав голову вверх, он пытался содрать с себя лицо.

Из красного месива, когда — то бывшим лицом Тревона, Глак смог определить только глаз — огромный, выпученный, над свисающим нижним веком. Там, где была щека Слога Тревона, теперь безобразно и кроваво оскалилась верхняя челюсть. В ярком свете световой панели над его головой, кровь Тревона блестела пронзительным, бледным фиолетом.

Тревон визжал — долго, протяжно.

— Я останусь один. — Глак произнес эти слова, глядя на агонию Слога.

Та часть Глака, что еще сопротивлялась давящим на него чувствам, на короткое время забилась энергично и дико, заставила его руки действовать, а голову — отвернуться.

Глак расстегнул ремни безопасности и они уползли в стороны, как широкие черные черви. Он отпустил уже ненужный ему штурвал и начал сползать из кресла вниз, на пол, к светящейся розовой пелене.

— Ыг, уок, ыг, у-у-у о-о-ок…

Он знал, что через мгновения потеряет себя, перестанет быть тем самым Глаком, которого знал всю свою жизнь, а станет чем — то ничтожным — жалким, без имени.

— … У-у-у-о-о-о-о-к!…

Клагу казалось, будто он закричал, но он смог лишь открыть рот и вытаращиться в ужасе на кресло перед собой.

Железный спазм сковал его горло, задушил хотевший было вырваться крик.

Правой рукой он расстегнул висевшую на поясе кобуру и достал пистолет.

Глак Ной — помощник капитана крейсера «Стрела», прежде, чем умереть, успел дважды выстрелить себе в грудь. Он свалился бесформенным кулем под пульт управления, глядя перед собой широко открытыми, влажно блестящими глазами.

Ааоли перешагнула через ноги мертвеца в дверном проеме и остановилась перед ожидавшим их, Джилом.

Ее зеленые, кошачьи глаза впились взглядом в его лицо.

— Нельзя было дать им уйти, — флорианка стояла совсем рядом с Джилом, нависала над ним, и в ее голосе чувствовалась сдерживаемая ярость: — Ты не довел дело до конца.

Она отвернулась и пошла по коридору прочь.

Через пару секунд, он все таки повернулся, чтобы посмотреть ей вслед, словно желая крикнуть ей что — то. Ааоли уходила быстрой, твердой походкой и, дойдя до перекрестка, свернула вправо.

Все.

Ушла.

Джил остался стоять на месте.

Его мучило чувство омерзения — к себе, к тому, что находилось за дверью медицинского отсека за его спиной, к этому пустому, гигантскому крейсеру, ко всей этой затее с уничтожением Объекта.

Он повернулся к приоткрытой двери, перевел взгляд на торчащие из нее ноги в тяжелых, черных ботинках. Обе штанины светло — зеленого комбинезона мертвеца задрались оголив волосатые, мощные ноги, пятна потемневшей, уже высохшей крови тянулись от носков ботинок выше до икр.

Из медицинского отсека лился яркий, белый свет, он высвечивал на полу длинную, светлую полосу, на которой были отчетливо видны бардовые отпечатки ботинок — большая кровавая мазьня, по форме напоминавшая чудовищную запятую, возвращалась к двери и заканчивалась у неподвижных ног убитого.

Убитым был флорианин Хен Ка.

Джил вспомнил разорванное горло Ка, пропитанные кровью лохмотья его комбинезона и почувствовал, как тошнотворно сжался желудок, рот наполнился слюной.

Джил сплюнул на пол.

Из двери вышел Сол Дин. Он остановился в шаге от Джила — неестественно опрятный сейчас, в новом синем комбинезоне и чистых мягких туфлях. Волосы Сола — причесанные и гладкие, отсвечивали сталью.

— Ааоли где?

— Ушла.

Помолчали.

Они собирались идти на технический ярус за самоходной тележкой, чтобы отвезти тела к шлюзовой камере.

— Тресса умерла сразу, — Сол Дин помолчал и добавил: — Гуэн, умирая, прикончил мерзавца.

— Пошли, — сказал Джил.

Они не спеша двинулись по коридору к лифтовым шахтам.

— Всех похороним сегодня, — Джил не смотрел на Сола: — Ааоли… Сами, без нее.

Они молча дошли до светлой площадки и остановились перед белыми дверьми лифта, с большой, черной цифрой «1».

И Сол сказал:

— Теперь нас трое.

Библиотека крейсера была просторной, даже слишком. Ее большое помещение, размерами не уступавшее большему спортивному залу, имело высокий потолок — белый, матовый и с него, к стоявшим рядами, словно школьные парты, столам, спускались на длинных, черных шнурах, круглые абажуры ламп, изготовленные из темной, зеленой материи. Они создавали атмосферу уюта, которую дополняли стены библиотеки, отделанные под мореное дерево, с такими же деревянными вереницами книжных шкафов. Иллюзия присутствия, где — нибудь в библиотеке Зари, была здесь очень сильна. Вмонтированные в столы экраны позволяли читать книги в электронном виде, а если читателю хотелось воспользоваться настоящей — бумажной книгой, то ее можно было взять из шкафов. Здесь даже пахло как в библиотеках Зари — бумажными страницами, переплетами книг и пылью.

Ни Джил, ни Сол не прочитали тут ни одной книги.

Они собирались в библиотеке для ежедневных посиделок, прекратив проводить время в кают — компании.

Это была идея Сола.

Ааоли приходила сюда редко. По непонятной причине ей здесь не нравилось.

С момента отбытия эвакуацинной команды прошло несколько дней.

Джил и Сол расположились за крайним, у самой стены столом, там, где находился ближайший автомат пищеблока, свет включали исключительно за своим столом и нигде больше.

Пили горячий, сладкий чай из больших, металлических кружек. На столе стояло овальное блюдо — имитация фарфора, с горкой рассыпчатого печенья.

— Если честно, то я не особо переживаю об этом, — Сол сидел напротив в глубоком, мягком кресле, положив локти на стол: — Но мало ли, что может произойти перед самым… финалом.

Джил неопределенно пожал плечами — говорить на эту тему ему не хотелось, да и обсуждали они с Солом все это уже не первый раз:

— Что может произойти? Через пять дней мы подойдем к точке «возврата», сядем в челнок и эвакуируемся. — Джил закинул правую ногу на левую, мотал носком туфли: — Последние двенадцать часов полета «Стрела» полетит без нас. Компьютер сам решит, что делать. Если непредвиденных помех не возникнет, то будет сброшена ракета с «Хлопком», а крейсер догонит нас через три недели. Слишком большей маневр на разворот. Если окажется, что ракета к Объекту не пробьется, «Стрела» дойдет до него и взорвется вместе с «Хлопком» на борту. Вот и все, Сол. Вот и все. Просто в этом случае, нам придется лететь к Заре на два месяца дольше.

Сол посмотрел в сторону темного холла библиотеки, прищурился, потом проговорил раздраженно:

— Где его носит? Час сидим.

— Придет. Он проверяет топливную систему челнока. Это долгая песня.

— Каждый день туда ходит. Это мания. Ты бы запретил ему что — ли. Свихнется.

— А кто этим будет заниматься? До эвакуации челноками заведовали Хен Ка и Ветер Скат.

Сол Дин недовольно посмотрел Джилу в лицо, сказал:

— Зря ты пошел у них на поводу. Теперь нас четверо, а было бы двенадцать.

— Думаешь — бунт лучше? «Стрелу» к Объекту доведет и один, нечего здесь болтаться всяким… — Джил запнулся, помолчал, подбирая нужное слово, но передумал и произнес: — До Зари долетят без происшествий. Глак и Суни умеют сохранять дисциплину. К тому — же с ними полетели Тресса и Гуэн. Сам же видел состояние Слога. А Диски? А Ос? Они не дотянут до конца экспедиции.

Сол Дин вдруг рассмеялся:

— Остались самые железные парни! А, Джил?