Демоны наделяют свои сосуды силой, которая, покидая тело, оставляет метки. Реймонд от шеи до макушки покрывается волдырями. А вот чернокожий подросток просто синеет от ненависти и никаких признаков выходящих демонов. Судя по взгляду, он меня на подшипники разберёт, когда достанет. Столько ненависти в таком мелком теле! Но я не чувствую, что в нем нет черной души. То есть нутро-то у него прогнило, но парень просто пиздюк. И никакой одержимости.

за то Бог сокрушит тебя вконец, изринет тебя и исторгнет тебя из жилища [твоего] и корень твой из земли живых.

Константин осматривает обоих, проверяет им глаза и клыки. У бесноватых зрачки горизонтальные, словно у баранов, иногда черные полностью, если демон выел мозг полностью. Когда-то напарник утверждал, что гости из Ада не будут сотрудничать с людьми. Очень жалею, что он был не прав.

Увидят праведники и убоятся, посмеются над ним [и скажут]:

"вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество Богатства своего, укреплялся в злодействе своем".

Демон сопротивляется, сыплет проклятиями, пока изо рта Реймонда вместо паутины лжи не вылетают бабочки. Они рвутся на волю, бьются о стекла, путаются в шторах, пыльца с их крыльев рассыпается белыми облаками. Но вполне вероятно, что это пыль. Харкать пыльными мошками, наверное, не приятно.

А я, как зеленеющая маслина, в доме Божием, и уповаю на милость Божию во веки веков,

вечно буду славить Тебя за то, что Ты соделал, и уповать на имя Твое, ибо оно благо пред святыми Твоими.

Процедура экзорцизма окончена.

Но нам необходимо обойти весь дом и осветить.

В подвале взбешённый Джозеф Белл избивает Потрошителя. Давно, долго и с наслаждением. Белл признается, что трех девчонок он упустил. Якобы они улетели на метлах из кладовки. Что ж могу себе это зрелище представить. Дафна, как раз подходящей комплекции, чтобы сойти за ведьму. Вот так стереотипы и подтверждаются. А маньячелло Джек рассказал много интересного. Например, что настоящей их целью был Орден Святого Павла, а не мы с напарником.

Я вдруг вспоминаю чернокожего паренька. Полтора года назад он продал свою деревню ради пары фунтов. И мы месяц собирали восставших зомби по территории. Он не сильно изменился. Его должны были посадить, направить на путь истинный, но он свободен и смел. А вот злобы в глазах стало значительно больше.

И он, сволочь, скооперировался с демонами.

Епископ Кентерберийский зарылся в бумаги с головой. Только черная шапочка мелькает на макушке.

Мы как бы почтительно застываем напротив стола. Но не могу удержаться и царапаю ногтями столешницу. Документы взлетают в воздух. Преподобный епископ тычет в мою сторону крестом и цедит молитву.

– А это вы… – сквозь священный текст прорываются проклятья, захлебываясь на первом же слоге. Сэмюэл Уилберфорс навыков не растерял. И все так же шарахается при напоминании о зомби. Наш человек. – Вам, сестра Литиция, надо бы причаститься.

Он встает и обнимает меня. С сомнением смотрит на Константина. Я стараюсь не хихикать.

– Ваше Преподобие, – напарник целует епископу руку.

И тот расплывается в узнающей улыбке. И тоже старается не хихикать. Рыжий Константин смотрит своим непреклонным взглядом, а веснушки весело скачут на его щеках. Сочетание несочетаемого.

Прошло несколько месяцев с его победного возвращения, но Богомол до последнего избегал появляться в монастыре Святого Павла. И даже к начальству своему не зашел. Гнусное пренебрежение подхалимством. А может быть просто страх.

Константин боится, что его запрут, так же как меня когда-то. А я человек понимающий, настаивать на визитах вежливости не буду.

Но реакция епископа радостная, светлая. Он, впрочем, почти всегда такой, с тех пор как повысился в должности. Начальник церкви обязан быть всегда счастливым.

– Рад видеть вас в здравии, Преподобный Эгертон, – берет себя в руки епископ. Голос его наполняется бархатом и льется, будто на проповеди. Это прокаченный навык обаяния. Он у Уилберфорса с детства включен на полную. Я тону во всеобъятной любви этого человека. Умиротворение и уважение накрывают с головой. Одно «но»: таким голосом епископ обычно гадости сообщает. – Французская жандармерия начала расследование в связи с гибелью Вильгельма IV.

– Причем тут они? – недоумеваю. А Богомол хмурится, на него, ясное дело, очарование не действует. Он как был пацаном с железными яйцами, так и остался, несмотря на смазливую рожу.

– Правительство Франции подозревает принцессу Викторию в узурпировании власти. Луи-Филипп I собирается претендовать на престол Великобритании.

– Святые подштанники, на кого рот распахнул! – с батьками из Италии у нас сложные отношения. Вся церковь Англии – национализирована и не признает прямой Папской власти. И в тоже время, все монастыри тяготеют к римско-католическим истокам. Мы, будто дети, бросившие родителей. Или взбалмошные подростки, готовые вот-вот отказаться от юношеского максимализма. Короче, давние терки, нет желания объяснять.

– А вы думали, что победите Вельзевула и все? – епископ разбирает свои бумажульки и тычет мне ими в лицо.

– Кого победили?

– Вы его называете “Пирожок”, сестра Литиция.

– Слава Эпику, называла.

Перед глазами мелькает неудачник Вильгельм VI. Не могу отказать себе в удовольствии и мысленно протыкаю его шампурами вместо иголок. Интересно, он там ворочается, когда его вспоминают? В своей кипящей лаве?

– Они обвиняют Орден Святого Павла в разжигании ненависти внутри государства и военном перевороте.

– Да мы ж ради благого дела! – отрубаю моему самому нелюбимому демону обе руки. Нет-нет, не так. Медленно отпиливаю его конечности тупым перочинным ножом.

– Мы этого не делали, сестра Литиция, – голос начальства тверже стали.

– Не делали, – повторяю послушно, не прекращая процесс мысленного пиления.

– Но такое уже случалось в истории. И Ватикан склонен перепроверять подобную информацию, – могу поспорить, что случалось в истории Англии и главный интриган здесь – сам Уилберфорс. Святые епископы любой выворот склонны перетягивать на сторону своего Ордена. Но вернемся к моим фантазиям: приступаем к отрезанию головы. – Поэтому будьте осторожны. Мальчики пока не пришли в себя. А мужчина, которого вы схватили, пуст. Его так долго подавлял демон, что принимать самостоятельные решения, он не в состоянии. Но информация от него поступила пугающая. Они готовят рождение Антихриста и Апокалипсис. Где-то в Лондоне спрятаны женщины, беременные от демонов. Если хоть один ребенок выживет, это станет началом конца.

Перспектива Армагеддона впечатляет. Но не настолько, чтобы не заметить подтекста сказанного. Даже ножик из воображаемых рук выпадет:

– Мы можем найти их, но не будем же мы убивать детей?

– Насколько точны сведения?

Оба вопроса звучат одновременно. Но отвечает епископ почему-то на мой:

– Они пока не люди.

– Я б поспорила.

– Сестра Литиция, грядет война на земле. И нам необходимо принять меры.

– Я тебе крест за такие слова, знаешь куда запихаю?

Богомол одной рукой хватает меня за пояс, а свободной затыкает рот. Давно не виделись, поборник покорности! Боишься попасть под раздачу?

– Сначала найдите их. Потом возмущайтесь, – вздыхает епископ.

Под возмущенные крики Константин выволакивает меня из резиденции Святого Епископа Кентерберийского, тащит по Букингемскому дворцу и волочет по улице в сторону Темзы. Успеваю укусить его два раза.

Ненавижу, когда он так делает. Но это даже приятно, учитывая, как он покраснел.