Механодендриты Кластрина проползли по плечу, гибкие умные металлы, из которых они были созданы, уменьшались под нужный диаметр. Интерфейсные концы искали разъем. Вот он!

Кластрин непроизвольно закрыл глаза, почувствовав знакомый электрический разряд, который пробежал в голове, когда черепная аугментация пыталась установить связь с судном.

В корабле оставалась лишь искра жизни. Реактор яростно горел, но большая часть его энергии просачивалась сквозь разбитые сдерживающие поля и терялась. Корпус был пробит в таком количестве мест, что и обслуживающая инфраструктура корабля также нарушилась. Но энергия откуда-то поступала отсюда к двери и от двери к реактору. А раз она поступала, значит, можно было и посылать сигналы. Напряжение было слишком низким. Провода нагревались, вместо того чтобы доставлять информацию, их сопротивление повысилось из-за износа силовых матриц. Кластрин решил рискнуть, добавив мощность своих собственных кибернетических имплантатов к потокам энергии. Использовать свое тело — опасный план. Ему не хватало генератора силовой брони.

Пути открылись. Мертвые тысячелетиями провода, оживая, загудели.

Магистр кузницы почувствовал дверь в конце коридора, ее толщину. Брату Галлиону пришлось бы трудиться минут двадцать, чтобы только поцарапать ее. Также Кластрин чувствовал сломанную панель с другой стороны и когда-то бежавшие к ней подключения, обрубленные и мертвые, находящиеся глубоко в стене, которая отгораживала внешнюю обшивку от помещения, где сражались боевые братья.

Кластрин обратился к духу устройства через дендриты. Металлические кабели на голове потеплели, как только их энергия смешалась с мощностью машин корабля. Вот он, простой электронный переключатель доступа двери. Магистр кузницы активировал его.

Ничего не произошло. Он попробовал еще раз. Без толку. Сдвоенные двери в дальнем конце коридора, за которыми были заперты его братья, оставались закрытыми.

За спиной магистра кузницы из люка выпал изломанный труп Гентиса, неуклюже приземлившись на пол. Его голова была почти полностью отсечена. Затем магистр увидел перепачканное кровью лицо генокрада. Кластрин не стал разрывать контакт с машиной. Он плавным движением поднял болт-пистолет и всадил заряд между глаз чужака. За ним раздался скрежет, который издавали другие ксеносы, пытающиеся проникнуть в люк.

Кластрин заговорил:

— О великий и всезнающий Омниссия! О, хранитель знаний, помоги мне!

Магистр кузницы плотно закрыл глаза и слился воедино с машиной, мягко обращаясь к переключателю.

Он почувствовал прикосновение к своему разуму. Откуда-то появилась другая машина. И сразу исчезла.

Лампы замерцали. Кластрин почувствовал, как в стенах горели кабели. Но двойные двери, которые держали его братьев в ловушку, заскрежетали, сражаясь с мешавшей им открыться ржавчиной. К ветру присоединился оглушающий визг металла, и двери, трясясь, распахнулись.

— Да восславится Омниссия, да восславится отец машин! — провозгласил Кластрин. Он поднял пистолет и повернулся, чтобы встретить генокрадов.

Капитан Новадесанта Мастрик и отделение «Вермиллион» летели в «Воздаянии» рядом с «Яростью ястреба». То из одного, то из другого «Громового ястреба» вырывались лазерные лучи, уничтожавшие опасный мусор у поверхности скитальца.

— Владыка капитан! — Второй пилот повернулся на сидении. — Я засек сигнал телепортационных маячков «Мудрости Лукреция»!

Мастрик мгновенно покинул свое место:

— Где?

— Здесь, владыка капитан, — космодесантник указал на светящийся круг на карте. — Рядом с этим источником энергии. Я видел его мгновение, а затем он исчез.

— Это практически на поверхности, — отметил Мастрик. Он улыбнулся. — Они выходят. — Капитан шлепнул второго пилота по наплечнику. — Садимся. «Ярость ястреба», следуй за нами!

— Да, владыка капитан, — голос другого пилота был едва различим за шипением статики.

— Братья! — обратился Мастрик к отделению. — Приготовьтесь к немедленной высадке! Мы обнаружили наших собратьев, и если им нужна наша помощь, то мы с готовностью предоставим ее!

Галлион первым вошел в коридор. За ним следовал Астомар. Кластрин заметил, как он проскочил мимо генокрада, которого после этого схватил когтями шагнувший вперед Азмаэль. Магистр кузницы увидел, как пошатнулся Волдон, на которого прыгнул генокрад. Через мгновение ксенос отлетел назад, из его спины брызнула кровь. После этого Кластрин уже не видел происходящего в помещении — обзор закрыли его братья. Он переключил внимание обратно на люк. Вылезающие оттуда генокрады представляли собой легкие цели. На трупе Гентиса уже лежали трое, еще один свисал из проема.

Кластрин дождался, пока Галлион окажется ближе. Магистр кузницы глубоко вдохнул из воздушного потока и одновременно открыл внутренние и внешние двери шлюза, отключив протоколы безопасности корабля. Кластрин схватился за открытую панель двери, как только поток превратился в штормовой ветер. Дверь шлюза распахнулась в бездонную черноту космоса. Безжалостный свет Джорсо заполнил открывшееся ему помещение. В безвоздушное пространство вырвался мерцающий конус, который состоял из стремительно замерзающей атмосферы и хлопьев краски, ржавчины и пыли.

— Много генокрадов! — прокричал Галлион, проходя мимо. Кластрин кивнул. Его тянуло наружу, но братья, облаченные в броню, шагали дальше, обращая на шторм не больше внимания, чем обычный человек на весенний бриз.

Галлион вышел в темноту, за ним торопливо пробрался Нуминистон, склонив покрытый линзами шлем в знак благодарности. Следующими отходили Астомар, Эскерион, затем Кровопийца Азмаэль. Волдон пятился, стреляя на ходу. Капюшон его брони был покрыт глубокими царапинами. Последним был Аланий. Он также шел спиной назад, из дыры в его броне разлетались искры, и за ним ползли генокрады. Болты из оружия Волдона находили их плоть, отправляя чужаков на смерть. Кровь и куски плоти покрывали Кластрина с каждым убийством. Ксеносы приближались. Их было слишком много.

Магистр кузницы вновь обратился к кораблю. Он с легкостью нашел управляющих грав-плитами духов. С помощью молитвы Марсу и особого бинарного кода он увеличил их мощность до максимума.

На Кластрина обрушилась неимоверная тяжесть. Аланий и Волдон покачнулись. Терминаторские доспехи были разработаны для работы в сложнейших условиях и удвоили силы космодесантников, реагируя на происходящее. Оставшиеся Новадесантники и Кровопийцы сошли с корабля в бесконечную ночь.

Для генокрадов ситуация была совсем другой. Они кричали от злобы, их ноги не могли выдержать массу тел, прижимающую их к полу. Ксеносы пытались двигаться вперед, но не могли пошевелиться, вяло взмахивая когтями.

Кластрин достал механодендриты из разъемов. Дары машины вернулись в свои кожухи в его черном панцире. Аланий схватил технодесантника за запястье, выходя из помещения шлюза. Давящая гравитация резко исчезла, как только они перешли порог, отчего внутри у Кластрина все перевернулось. А затем он оказался в вакууме вместе с остальными, не защищенный ничем, кроме тонкой мукраноидной кожи. Он закрыл глаза, но синий свет обжигал сетчатку даже сквозь веки. Новадесантник чувствовал, как растягивается его кожа и закипает кровь. Только сила воли удерживала его от того, чтобы открыть рот в беззвучном крике. Он резко прикрыл рукой лицо, чтобы защитить глаза. Воздух в легких скоро закончится.

— Владыка капитан! Выброс атмосферы!

Мастрик посмотрел в переднее окно «Громового ястреба». Из открытого воздушного шлюза имперского судна на поверхности скитальца вырывалось мерцающее облако мусора. На поверхность выступили массивные силуэты, отбрасывающие длинные тени. На экранах «Громового ястреба» появились маячки наводки телепортации и данные о комплектах брони. Некоторые из терминаторов получили повреждения, других не было видно.

— Садись! Немедленно садись! — приказал Мастрик.