— Пиратство, — констатировал Борей. — Твоя совесть подсказывает тебе, что ты пират. Броня, которую ты носишь, не меняет дела. Ты неизбежно сравнялся с теми, кого на словах так сильно презирал.

— Разве это пиратство — владеть болтерами из другого мира? — спросил Астелян. — Ты пират, раз пища, которая тебя поддерживает, получена от других?

— Слабенькое сравнение, нас снабжают в силу древних соглашений. — Борей с усмешкой покачал головой. — Поскольку мы выполняем свои обязательства защищать человечество, человечество обязано кормить нас и вооружать. Нет никакого насилия, нет угрозы.

— Нет угрозы, говоришь, — продолжил Астелян. — А как насчет угрозы гнева Темных Ангелов? Как насчет страха мести, которая последует, если поставщик разорвет договор? Разница лишь в том, что ты утверждаешь, будто действия Темных Ангелов оправданы. А мне что было делать? Мои потребности были не менее законными, а цели — не менее достойными. Однако среди этой непробиваемой массы, в которую превратился Империум, не находилось места для меня. Мы не вписывались в извращенные схемы, поэтому были вынуждены принять другие меры.

— А твои братья, Мефела и Ановель, как же они?

— Они никогда не понимали моих мотивов до конца, — признался Астелян. — Да и как им понять, они же не из старого легиона! Хотя оба брата и поддержали Лютера, но позже я обнаружил, что ими в значительной мере руководит мелочность. Не думаю, будто они искренне верили в мои планы восстановления великого Империума. Скорее, стремились нанести удар по тем, кто, как им казалось, их отвергает. Это было желание мести, а не стремление к высшей цели. Когда, наконец, удалось наткнуться на Тарсис, они не захотели составить мне компанию, и мы расстались.

— Они бросили тебя, — проницательно предположил Борей.

— Не знаю, какими мотивами они руководствовались, но братья уехали без меня, — подтвердил Астелян.

— Итак, каким образом твоя идея насчет восстановления Империума привела тебя в мир, раздираемый гражданской войной?

— Наш корабль был поврежден, мы искали убежище, и первой подвернулась система Тарсис.

— Каким образом твой корабль получил повреждения? — Голос Борея звучал тихо, капеллан говорил небрежно, будто всего лишь наблюдал за Астеляном, не испытывая подлинного интереса к его ответам.

— Мы по ошибке попали на заметку как изменники, за нами охотились, нас преследовали. — Мрачные воспоминания захватили Астеляна. — Ситуация сделалась невыносимой, мои мечты рухнули, обстоятельства обернулись против меня. Все эти события спровоцировали люди, не желавшие, чтобы до слуг Императора дошло мое послание, ибо оно противоречило всему, чему жителей Империума учили в течение десяти тысяч лет. Ради нашего уничтожения выслали флот, и он почти поймал нас на Гисаме. Пришлось бежать, чего я ни разу в жизни раньше не делал.

— Значит, трусость двигала тобою все эти годы? — резко спросил Борей. — Ты теперь признаешь, что это был тот самый страх перед долгом, который давил на тебя и вынудил повернуть против собственных командиров?

— Нет, неправда, будто я бежал как трус, все определило понимание важности моей миссии, моей мечты, — ответил Астелян решительно. — Она важнее меня самого, я охотно пожертвовал бы жизнью, найдись кто-нибудь другой, способный продолжить поиски, но никого не нашлось. Тем временем испытания только укрепили мою решимость добиться успеха. Империум был заражен коррупцией и поработил сам себя, моя убежденность в этом тоже окрепла. Они по всей Галактике возвели вычурные статуи Императора, почитают его и просят ответить на молитвы — без малейшего понимания, кем на самом деле является Император.

— А ты понимаешь, кем он является? — Обозленный Борей принялся шагать туда-сюда вдоль полок с орудиями пытки.

— Все дело в человечестве, Борей. Он представляет человечество, — медленно, словно наставляя непонятливого ребенка, проговорил Астелян. — Ни ты, ни я не можем сделать это, поскольку давно не являемся нормальными людьми. Создавая Космический Десант, Император открывал человечеству дорогу к звездам. Ты все еще обвиняешь меня в эгоистических амбициях, но при этом не слушаешь, о чем я говорю. Не только ради себя я участвовал в кровавых кампаниях Великого крестового похода. Не для себя самого я вел войну на десятках планет. Это чистая правда, не для себя мы создали Империум, а для людей, которые не в состоянии с этим справиться самостоятельно. Не для Адептус Терра, не для Министорума или торговых домов, а ради всего человечества. Ты должен понять: нынешний Империум, как он есть, это не человечество, он существует ради самого себя и сам себя поддерживает.

— Я поклялся защищать государство Императора и оберегать человечество, — настаивал Борей.

— И я дал такую же клятву! — с силой возразил Астелян.

— Ты нарушил эту клятву, когда предал Льва! — рявкнул Борей, надвигаясь на Астеляна.

— А я говорю тебе, что не мы предали первыми! — Астеляна уже измучили попытки отстоять свою невиновность. — Это все примархи и ваш трижды проклятый Лев в их числе!

— Твоей ереси нет предела! — прорычал Борей, изо всех сил ударив Астеляна кулаком в лицо, густая кровь из распухших и разбитых губ потекла на плиту. — Я вижу, что ты совсем не сдвинулся с места. Ты не ближе к признанию своих грехов, чем раньше. Твоя ненависть глубоко укоренилась, таится у тебя внутри, и ты к ней слеп. Раз ты сам не хочешь этого видеть, мы откроем тебе глаза.

— Нет! Ты не слушаешь! — предостерег Астелян, игнорируя боль во рту и вкус собственной крови. — Пожалуйста, прислушайся к моим словам! Не поддавайся тьме, которая опутала тебя. Вы еще можете победить, можете восторжествовать над теми, кто стремится вас уничтожить.

Насколько позволяли цепи, Астелян протянул к капеллану-дознавателю руки, и Борей с силой отшвырнул их.

— И ты, и другие изменники уничтожили нас в тот самый момент, когда решили встать на сторону Лютера Предателя! — зарычал он. — Я вижу, тут найдется много работы для брата Самиила.

— Держи этого колдуна подальше от меня! — Астелян не сумел скрыть отчаяния в голосе.

Всю свою жизнь он ничего не боялся, но мысль о возвращении псайкера наводила на него противоестественный ужас.

— Не позволяй ему лезть в мою голову, его скверна по-прежнему во мне, я чувствую, как она просачивается прямо в душу!

— Тогда покайся в грехах! — Голос Борея упал до вкрадчивого шепота. — Спасти душу так легко… Просто признайся в грехах, покайся в ереси, и все закончится без боли. Тебе даже не нужно говорить, только кивай.

Астелян откинулся назад и плотно зажмурился, его цепи загремели. Пот стекал с него на плиту ручьями, от напряжения многие раны открылись, покрывая тело кровью.

— Я не признаю за тобой право судить меня, — хрипло прошептал он. — Я не признаю твой авторитет.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора, — проговорил Борей, подошел к двери камеры и распахнул ее.

ИСТОРИЯ БОРЕЯ

Часть третья

— Значит, они не оставили описания своего маршрута? — спросил Борей через комм-устройство.

«Клинок Калибана» находился на орбите Писцины IV, капеллан стоял на мостике. Вернувшись в башню, он связался со скоростным ударным судном Темных Ангелов, намереваясь захватить «Сан Карте», но корабль вольных торговцев к тому времени уже покинул орбиту. Теперь сам Борей и другие космодесантники на борту «Клинка Калибана» продолжали поиски исчезнувшего корабля. Перед этим капеллан через астроиата отправил закодированное сообщение, известив Башню Ангелов о присутствии Падших в системе. Не менее десяти дней требовалось для того, чтобы сообщение дошло до цели, и еще столько же — чтобы пришел ответ. Борей надеялся, что успеет вернуться на Писцину IV и сам его получит. Однако он все же решил, не дожидаясь инструкций, двинуться по следу «Сан Карте», иначе шанс схватить Падших мог выскользнуть из рук.

— Силы системы патрулируют коридор выхода, признаков «Сан Карте» нет, лорд Борей, — отозвался командор Кейли, который командовал кораблями, обеспечивающими оборону Писцины.