У меня вновь мурашки пошли по телу. Отвращение, ползущее по позвоночнику, зуд позади глаз. Скверна. Грязь. Враг.

Наконец мы нашли Волков.

— Скитнья, — ругнулась она за моими глазами.

+ Нет, + послал я ей. + Его не коснулась скверна. +

«Я не о выжившем, Гиперион. О мертвых».

Моя сетка прицеливания отмечала их всех, тело за телом, застывших в воздухе. Они были похожи на сломанные марионетки: повисшие конечности, развороченные доспехи, перебитые позвоночники.

Чтобы остановить дрейф, я опять активировал магнитные замки на ботинках и грохнулся на палубу. Красные алмазы разлетелись от моих доспехов, застучали по глазным линзам. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это их кровь. Океан крови, кристаллизовавшейся в вакууме.

Тело одного из Волков, потревоженное моим прибытием, медленно перевернулось, отлетев в сторону. Керамит цвета штормового океана, покрытый бронзовыми рунами, отражал сияние моего оружия. Когда лицо воина попало в поле зрения, я заметил повреждение в его шлеме — что-то пробурило себе путь сквозь глазные линзы прямо в череп. Его перчатки застыли на горле, пальцы скрючены. Он умер, пытаясь сорвать с себя шлем. Всего здесь было семь тел. Треть Волков. Традиционно корабли такого тоннажа предназначались для перевозки нескольких отделений.

Палуба вздрогнула под подошвами остальных моих братьев.

— Кровь Сигиллита! — выдохнул по воксу Думенидон. Другие смотрели на царившее разрушение, то и дело отгоняя от визоров кристаллы крови.

Я потянулся к другому парящему Волку, чтобы осмотреть его раны. Едва второй мой палец коснулся доспехов, как раздался крик.

Я ожидал чего-то подобного — психический отголосок любой души, испустившей последний вздох, оставляет след, — но этот вопль налетел словно штормовой шквал, такой сильный, что я пошатнулся. Краем глаза я заметил, как Галео тоже сделал шаг назад. Несколько членов команды на борту «Карабелы» закричали, когда слабое эхо, пройдя по моей связи с Анникой, проникло в их восприимчивые разумы.

Я изо всех сил старался не покинуть тело. Вызванный помимо моей воли огонь стал лизать мне пальцы, горя без воздуха. Я чувствовал, как то же пламя запылало в моих глазах.

+ Что… это?.. + донесся до меня напряженный голос Думенидона.

А затем пришло оно. Имя, слова, гремящие гласом безмолвного психического грома.

+ ПОЖИРАТЕЛЬ +

+ ЗВЕЗД. +

+ Пожиратель Звезд! + разом прокричали Думенидон и Сотис в симпатическом единении, когда их захлестнуло ударной волной шестого чувства. У меня ушли все силы, чтобы не закричать вместе с ними.

+ Смертный вопль, + подтвердил Галео. Его голос все еще дрожал. + Последние слова кого-то очень могущественного. +

Я промолчал. Все мои чувства еще болели после смертного вопля. Слабый телекинетический толчок заставил развороченное тело улететь вдаль.

+ Псайкер, + выдавил я из себя секунду спустя, указав на труп. + Один из их шаманов. +

Галео кивнул. Я слышал, как он успокаивает дыхание. В ушах звенело — все звуки казались приглушенными, пока в разуме эхом отдавался покалывающий грохот.

+ Будь осторожен, Гиперион. +

+ Слушаюсь, юстикар. +

Выживший лежал на палубе, в то время как остальные воины зависли в безмолвном вакууме.

+ Он должен был уже умереть, + отправил Галео, пройдя мимо.

+ Он почти мертв, + ответил я. + И вскоре так и будет. +

Это был Волк, закованный в сизо-серый керамит ордена, с накинутой на плечо белой волчьей шкурой. Кровь покрыла его доспехи, запятнала шкуру, забрызгала шлем. Она залила всю палубу вокруг него, превратившись в лед, особенно много ее было там, где обе отрубленные по колено ноги оканчивались культями. Лед приковал Волка к луже собственной крови на палубе. Сквозь развороченные орудийные порты пыль Каула проникала в помещение.

Если бы я смотрел на него человеческими чувствами, то не смог бы сказать, жив ли он еще. Даже ретинальный дисплей не находил в нем признаков жизни. Лишь бесконечно тонкая нить его психического присутствия говорила об ином.

Я приблизился первым и опустился возле него на колени. На активированных глазных линзах побежали руны, когда доспехи попытались подключиться к его вокс-каналу. Сначала раздался щелчок, затем пульсация, потом протяжное, прерывистое дыхание.

Я склонился над воином, осматривая треснувший шлем. Поверхностные повреждения — ничего, с чем не справился бы ремонтный сервитор. Но он словно не видел меня. Его биопоказатели были чуть выше нуля. Значит, анабиоз. Не лишено смысла. Нам понадобится правильная подборка препаратов, чтобы оживить его на борту «Карабелы».

— Я не чувствую в нем скверны, — сказал позади меня Думенидон.

— Ее и нет, — ответил я. — И он активировал анабиозную мембрану. + Инквизитор? +

«Да?»

+ Нам нужен химический состав «сомнамбулист», вы найдете его на складе апотекариона «Карабелы». Используйте сервиторы в климатическом костюме, чтобы переправить его к нам. +

«Нет. Я сама приду», — почему-то я не сомневался, что она это скажет.

+ Это небезопасно. Мы не проверили весь корабль.

«Закройся, Гиперион».

+ Гиперион прав, инквизитор… +

«Закройся, Малхадиил».

+ Инквизитор… +

«Я инквизитор Ордо Маллеус. Не спорьте со мной. Если мы начнем мериться званиями, вам не выиграть. Мне не требуется ваше соизволение. Вы можете переместить раненого Волка?»

Я опять взглянул на тело.

+ Да. Анабиоз не позволит его состоянию ухудшиться. +

«Доставьте его ко мне. Это приказ».

Мы встретились в ангаре. Ее собственный шаттл представлял собой сверкающую противоположность сумрачно-агрессивной эстетике нашего боевого корабля, и я подозревал, что никто из нас не удивился, когда она спустилась по рампе в сопровождении нескольких фигур в матово-черных пустотных костюмах, отмеченных литерами Инквизиции. Неподалеку от одной из них трусил кибермастиф, цепляясь за палубу железными когтями и совершенно не волнуясь насчет отсутствия гравитации.

— Две Пушки, — один из безликих шлемов из черного стекла кивнул мне.

— Привет, Гиперион, — сказала самая маленькая фигурка нежным женским голосом.

— Нам стало скучно, — произнесла другая, самая высокая.

Даже вокс-треск не мог скрыть довольное хмыканье Дарфорда. Он был человеком, которому не составляло труда развеселиться в любой ситуации. Меня всегда интересовало, почему.

Инквизитор Ярлсдоттир подошла к нам, как-то сумев заставить неуклюжий шаг при нулевой гравитации выглядеть грациозным. Она также была в климатическом скафандре с кретацианским болтером за спиной. Ее бледное лицо смотрело на нас из-за усиленного визора бронированного шлема. Временами стекло запотевало от дыхания.

Галео втянул воздух, чтобы заговорить, но Анника предупредительно подняла палец, и юстикар замолчал под ее хмурым взглядом. Позади нее Кхатан и Дарфорд тащили ящик с лекарствами.

Анника присела возле павшего Волка, которого мы доставили сюда.

— Разбудите его. Ему придется отпевать своих братьев.

Едва очнувшись, воин первым делом вцепился в мое запястье. Хватка оказалась неожиданно сильной. Он ничего не сказал, или, скорее, мы не услышали его слов, поскольку системы доспехов только начали оживать и пытались восстановить связь с отделением. Когда автоматически подключиться не удалось, я жестами указал последовательность из семи цифр — наша связная частота.

Мгновение спустя вокс затрещал. Его голос был утробным, бормочущим рыком, который выцеживался сквозь стиснутые зубы.

— Теперь я вспоминаю, — прорычал он. — Ублюдки отняли мне ноги, — он поднял голову, его глазные линзы встретились с моими. — Назовись, собрат, либо назови себя врагом, ибо я не узнаю твоих доспехов.

Это была довольно распространенная реакция даже среди Адептус Астартес. Большинство орденов считали нас мифом, если вообще слышали о нас. Немногим душам позволялось знать о нашем существовании.