Он вновь устремился в бой, нанося удары с такой скоростью, что это казалось почти немыслимым для столь тяжелого и смертоносного оружия, как силовой топор. Сарпедон начинал выдыхаться и теперь вращал посохом обеими руками, уйдя в оборонительную стойку. Сталкиваясь, оружие рассыпало вокруг яркие искры; космодесантники были равны по силам, и верх брал то один, то другой, пока удачный финт или особенно мощный удар не передавал инициативу сопернику. Воспоминания Сарпедона тем временем становились все ярче. Со стороны башни к пляжу медленно спускалась армия зверолюдей, молчаливо наблюдая за поединком двух библиариев. Со стен крепости потекли потоки гноя — водопады чистой скверны, в которых плескались мерзкие, покрытые язвами демоны Чумного Бога. На берег вышел и убитый Сарпедоном чемпион Хаоса, замерев среди покорных ему зверолюдей.
Испивающий Души поскользнулся и тут же был награжден длинным разрезом на наплечнике — лезвие топора вспороло верхний слой мышц и пустило кровь. Мерчано, в свою очередь, слишком широко размахнулся, что позволило Сарпедону ударить его по голове и прочертить глубокую рваную рану от виска до подбородка.
Помимо физической дуэли, оба одновременно сражались и на другом поле, стараясь вырвать друг у друга полный контроль над иллюзорным миром, и берег под крепостью Ве’Мета дрожал и расплывался.
Победоносно закричав, Сарпедон вновь обрел власть — из его глаз вырвалось синеватое пламя, и затянутое мушиными роями небо неожиданно сменилось расписным сводом церкви Дорна, оборудованной на «Славе» — старом флагмане Испивающих Души. С высокого витража на поединщиков взирал сам примарх. В воздухе повис аромат благовоний, настолько густой, что казался почти материальным. Ряды скамей и колонны были изломаны, ведь именно здесь Сарпедон сразился с магистром Горголеоном за право командовать орденом.
Мерчано буквально на секунду оказался сбит с толку неожиданной сменой декораций, и Испивающий Души прыгнул на него, врезавшись плечом в грудь Грифона и отбросив того к алтарю иод огромным витражом. Мерчано рухнул на жертвенную плиту, и та треснула под ним. Посыпались на пол свечи и священные тексты.
Вскочив, Грифон схватил Сарпедона за высокий воротник и поясную пластину, оторвал противника от пола и швырнул в изящную колонну. Та раскололась от удара, и двадцатиметровый каменный столб, точно подрубленное дерево, рухнул на Испивающего Души.
Сарпедон с трудом смог восстановить дыхание, но тем временем церковь исчезла. Теперь они находились в траншее. Со всех сторон работала артиллерия, грохотали выстрелы. Была ночь, но темноту раз за разом озаряли взрывы, казавшиеся молниями, бьющими с земли в небо. Тяжесть, давившая на Испивающего Души, была вызвана вовсе не колонной, но грудой тел — они принадлежали бойцам Имперской Гвардии, погибшим во взрыве, оставившем глубокую воронку на самом краю окопа. Их кровь мешалась с и без того красноватой землей, а на грязных лицах застыло смешанное выражение паники и удивления.
Командор сбросил их с себя. Он не мог сказать, где очутился, — этот мир возник из памяти Мерчано. Сарпедон инстинктивно втянул голову в плечи, когда мимо прошла выпущенная кем-то винтовочная очередь. Траншея была выкопана под обычных гвардейцев, самый рослый из которых был на добрую голову ниже и уже в плечах, нежели любой космодесантник, поэтому командору приходилось пригибаться, чтобы не угодить под обстрел.
Раздался рев моторов, и через траншею неподалеку от Сарпедона перевалил «Рино», по броне которого тут же забарабанили пули и лазерные импульсы. Машина была раскрашена в цвета Воющих Грифонов, их герб был нанесен на поле из красных и золотых четвертей.
Задний люк распахнулся, и на землю спрыгнул лорд Мерчано, который, казалось, не обращал ни малейшего внимания на вражеский огонь.
— Скелус, — произнес Грифон. — Пограничье Ока Ужаса. Войска Хаоса сумели отбить этот мир у Империума, но мой орден вернул его назад.
Сарпедон попытался выбраться из траншеи, но рядом прогремел оглушительный взрыв, окатив Испивающего Души обжигающим жаром. Ударная волна бросила его на землю, оглушенного, ослепшего, в рот командора набилась раскаленная красная грязь, он с трудом мог понять, где верх, а где низ.
Лишь внутреннее чутье заставило его вовремя среагировать. Он перекатился на спину и выставил перед собой оружие, останавливая добивающий удар Мерчано. Топор с треском обрушился на посох, и Сарпедону пришлось постараться, чтобы гудящее лезвие не вонзилось в его череп. Жгучие капли псайк-энергии срывались с топора, падая на лицо командора, и свет оружия отражался в зрачках Грифона язычками сине-белого пламени.
На смену дыму и грязи пришел горячий ветер. Теперь Сарпедон имел возможность оценить окружающую обстановку. Траншея пересекала извилистую дорогу, проложенную через выжженное поле. Когда-то здесь рос лес, но за время боев местность была настолько выглажена снарядами, что даже пни и те были весьма немногочисленны.
На горизонте показалась армия численностью под миллион человек, имеющая в своем распоряжении и танки, и разведывательные машины класса «Страж». Под изматывающим огнем люди сбегали по склонам изрытых воронками красных холмов. Воющие Грифоны шли в самом центре наступающего войска. Заговорила артиллерия, разрывая на части и солдат, и бронетехнику. С противоположной стороны виднелись зловещие укрепления — уродливые роккритовые постройки, изначально служившие в качестве бункеров Имперской Гвардии, были исписаны рунами и знаками, рожденными в варпе. На потрепанных знаменах красовались эмблемы Темных Богов. Над бойницами висели гирлянды отрубленных рук и голов, а целые тела, подобно пугалам, были расставлены под стенами крепости.
Ее защитники не прекращали огонь ни на секунду, грохотали тяжелые орудия, а горячий ветер разносил над полем молитвы нескольких тысяч одержимых безумцев, взывающих к богам Хаоса.
Лезвие топора продолжало приближаться к лицу Сарпедона.
— Мы победили в тот день, — прохрипел Мерчано. — Пошли на штурм и перерезали всех мерзавцев. Это же ждет и тебя. Ты умрешь.
Грифон был силен, но и командор не слабее. Он заскрежетал зубами, мышцы напряглись до предела, но топор мучительно медленно начал отодвигаться.
Пейзажи Скелуса подернулись дымкой — Мерчано был настолько сосредоточен на борьбе, что вновь упустил контроль над иллюзорным миром. Воспользовавшись представившейся возможностью, Сарпедон перехватил управление. Они оказались на борту «Сломанного хребта». Затянутое дымом небо сменилось бескрайней чернотой космоса, пронизанной незнакомыми звездами. Два космодесантника боролись в вакууме, там, где Сарпедон когда-то поверг демона Абраксаса, прислужника Бога Изменений, приведшего Испивающих Души на самый край грехопадения и за свои труды удостоившегося смерти.
Поля сражений сменялись одно за другим, возникая из прошлого обоих соперников. Чуждый мир ядовитых туманов и тлена с шагающими во тьме массивными титанами. Мощные укрепления на Квиксиан Обскура, где Испивающие Души сразились с эльдарами. Водный мир, терзаемый ядерной войной, с флотилиями, сталкивающимися под кровавым небом. Стратикс Люмина, где орды живых мертвецов брели через мерзлую тундру, а с орбиты сыпались обломки корабля. Всевозможные разновидности Ада, две жизни, проведенные в бесконечных войнах, проносились мимо, пока воины поочередно брали верх.
Колодец, из которого Сарпедон черпал свою ментальную энергию, был весьма глубок, но ее запасы все равно подходили к концу. Мерчано был равен ему по силам, и командор понимал, что у него есть лишь одна возможность решить исход битвы в свою пользу. Он вонзил когти в палубу и подался вбок, перехватывая посох одной рукой. Топор прошел буквально в сантиметре от его лица, глубоко зарывшись в каменный пол мира-гробницы, где много лет назад Воющие Грифоны сражались против похожих на скелеты металлических тварей, древних, как сами звезды. Вокруг высились титанических размеров развалины, но Сарпедону некогда было наслаждаться красотами, сейчас важнее было подняться на ноги.
