Воар предал Испивающих Души на Селааке. Ни одна из его логических цепей не расценивала этот поступок как неправильный, ни с логической точки зрения, ни с нравственной. Но это не меняло того факта, что Испивающие Души, освободившись, захотели бы увидеть, например, того же Воара, мертвым. На «Фаланге» он был в опасности.
Двигательные устройства Воара, поврежденные на Селааке, были восстановлены в достаточной степени, чтобы он мог с приличной скоростью двигаться через уютные вестибюли и анфилады комнат, обходить старинную мебель и произведения искусства, чья бессмысленность подчеркивала ощущение окружающей роскоши. Имперские Кулаки прагматично относились к контактам с внешним Империумом, и стремились окружить дипломатов из различных Адепта обстановкой, приличествующей положению социальной элиты Империума. Сервиторы, которых Воар взял из хранилищ «Фаланги», лавировали между столов, стульев и небольших изваяний с гораздо меньшей легкостью, нежели сам архимагос.
Воар остановился, заметив вспыхнувший перед глазами инфракрасный след. Глаза архимагоса, как и большая часть органов, были в значительной степени изменены, чтобы избавить его от слабой плоти и приблизить к совершенству машины. Тепловой след проходил по одному из сводчатых проходов прямиком в зал для аудиенций. Перед богато и изысканно украшенным троном стояли ложа и столы с золотой отделкой, сделанные ремесленниками какого — то далекого мира. Под люстрами и выступами, на которых размещались сервиторы-кадильщики, что — то двигалось. И оно явно старалось как можно дольше оставаться незамеченным.
Воар достал инферно-пистолет, который также раздобыл на складах «Фаланги». Сервиторы, повинуясь сигналу встроенного в череп Воара блока мыслеуправления, окружили его еще более плотным кольцом. Стволы их автоганов, напрямую связанных с прицельными устройствами в глазницах, были направлены туда же, куда и взгляд Воара, который сейчас пытался подобрать наиболее удобный спектр восприятия. Он увидел на полу тепловые следы и остаточный электрический заряд.
Капеллан Иктин знал, что его обнаружили. Бесполезно прятаться, будучи два с половиной метра ростом и нося полный доспех. Он вышел из — за трона, сжимая в руке крозиус арканум.
— Ты потерпел неудачу, Испивающий Души, — сказал Воар. В его голосе не было страха, и не только потому, что голос был искусственным. Операция по подавлению эмоций удалила из биологического мозга такие незначительные вещи, как страх, — с точки зрения логики твой побег с «Фаланги» невозможен. А отомстив мне, ты ничего не добьешься.
— Логика — это ложь, — раздался ответ, — темница для слабых разумом. Я здесь не для мести.
Воар не стал дожидаться продолжения. Переговоры ни к чему бы не привели. Он отступил за сделанное из черного дерева огромное ложе с балдахином, одновременно посылая сервиторам приказ открыть огонь.
Восемь автоганов извергли плотный поток выстрелов. Иктин рванулся вперед, выставив вперед плечо и тем самым закрыв наплечником лицо. Броня начала истончаться, словно ее разъедала ржавчина. Изображение черепа на наплечнике исчезло, уступив место сначала слоям керамита, а затем переплетениям управляющих кабелей и нервных волокон.
Иктин врезался в сервиторов. Один из них был сокрушен силой удара, его усиленный позвоночник сломался, а вывернутое из креплений оружие беспомощно поливало потоками пуль украшенный фресками потолок. Еще двоих поразил крозиус, разнесший на части их лишенные брони тела и оросивший стены дождем из капель влаги и обломков металла.
Воар выглянул из — за укрытия в тот момент, когда Иктин свободной рукой обезглавил последнего сервитора. Архимагос прицелился и выстрелил. Раскаленное энергетическое копье вырвало кусок плоти из сжимающей крозиус руки капеллана.
Логические цепи Воара обрабатывали различные варианты действий намного быстрее, чем неулучшенный разум. Ему следовало держать дистанцию, поскольку подпустить Иктина вплотную означало умереть. Единственным оружием Воара, которым он мог надеяться поразить космодесантника, был инферно-пистолет. Встроенные в глаза системы прицеливания гарантировали, что и второй выстрел достигнет цели. Архимагос успеет сделать всего один верный выстрел, после чего падший капеллан его убьет. План окончательно сформировался, высветившись перед глазами в виде светящихся бело-голубых векторов и линий движения.
Воар рванулся из укрытия обратно к сводчатому проходу, который вел в искусно отделанную камнем купальню с глубоким кальдарием, бассейном с холодной водой и массажным столом, способным выдержать вес космодесантника. Вдоль украшенных мозаикой с изображениями героев Империума стен стояли сервиторы-лакеи. Воар держал инферно-пистолет перед собой, готовый выстрелить в любой момент.
Иктина в поле зрения не было. Логические цепи архимагоса обрабатывали новые варианты действий. Вместо того, чтобы впасть в панику, измененный разум генерировал массу бесполезной информации, спутанный клубок вариантов захвата цели, которой внезапно не оказалось там, где она должна была быть.
Бронированная фигура Иктина выскользнула из — под огромного массажного стола, врезавшись в нижнюю половину тела архимагоса. Воар отлетел в сторону сводчатого прохода. Он выстрелил, но Иктин двигался слишком быстро, и выстрел снова прошел вскользь, проплавив борозду на боковой части шлема. Иктин попытался нанести удар заряженной на полную мощность силовой булавой. Архимагос быстро пригнулся, крозиус пролетел мимо и врезался в камни арки.
Свободной рукой Иктин схватил Воара за запястье, рывком развернул к себе спиной, затем впечатал в стену и придавил предплечьем.
— Я не собирался тебя убивать, — сказал Иктин, — твоя жизнь не имеет для меня никакого значения. Отдай мне Копье Души.
— Возьми, — ответил Воар. Из его воротника показался небольшой манипулятор, сжимающий рифленый металлический цилиндр — древко Копья Души.
Иктин взял Копье и покрутил в руке, продолжая прижимать архимагоса к стене.
— Если задуматься, — сказал он, — то это такая мелочь. Даже сейчас я задаюсь вопросом, не она ли привела нас на этот путь. За нее умерло множество твоих техножрецов, архимагос. И множество моих братьев. Будет справедливо, если она попадет в руки Денията.
— Ты получил то, за чем пришел, — сказал Воар, — отпусти меня.
— Я не давал обещания, что ты останешься в живых, — сказал Иктин.
Лицо Воара омрачили эмоции, которые не появлялись на нем уже много десятилетий.
— Да возьмет твою душу Омниссия! — злобно выдохнул архимагос, — Чтоб ей гореть в Его горне! Чтоб ей оказаться на Его наковальне!
Иктин поднял Воара в воздух и с силой опустил на свое колено. Металлический позвоночник лопнул, из одежд архимагоса дождем посыпались детали. Капеллан погрузил в грудь Воара крозиус, разрывая силовым полем металл и кости.
Занимающих высокое положение техножрецов чрезвычайно сложно убить. Многие из них способны пережить даже обезглавливание, благодаря аугметике, поддерживающей жизнь в полуорганическом мозгу до тех пор, пока их останки не будут восстановлены. У некоторых особенно высокопоставленных, архимагосов ультима, способных управлять целыми кластерами миров-кузниц, имелись даже археотехнические резервные копии мозга, где как раз на случай физического уничтожения хранились их личности и воспоминания. У Воара такой аугметики не было, но Иктину все равно следовало действовать наверняка.
Капеллан рывком вскрыл тело архимагоса, вытряхнул наружу внутренности и начал уничтожать орган за органом, деталь за деталью, на тот случай, если вдруг окажется, что там находится мозг. Уничтожив позвоночник, космодесантник принялся за голову. Он обрушил на череп ботинок, впечатывая пяткой в пол логические цепи и бионику глаз. Скорее всего, именно в этот момент Воар умер, получив последний сигнал с сенсорных датчиков, а по разбитым схемам пробежала последняя мысль.
Закончив уничтожать тело Воара, Иктин подобрал Копье Души. Это была реликвия Великого крестового похода, созданная самим Рогалом Дорном в те времена, когда Император завоевывал галактику во имя Человечества. Примарх отдал Копье Испивающим Души в знак того, что они являются его детьми наравне с Имперскими Кулаками.
