— Не успеваем, — проговорил Контрадор, наблюдая, как вспышки в пасти ксено-корабля становятся всё интенсивнее. В мозгу у него вихрем неслись мысли о потенциальных угрозах для «Преториакса». Он вспомнил об отключенных системах «Грозного стража», представляя себе, каким образом пришелец парализовал форт. И, видимо, собирался проделать тоже самое теперь и с фрегатом.
— Братья, мы должны защититься от этой атаки. Я хочу, чтобы вы отключи питание брони. Ядро и запасные ячейки.
— Пресвятая Терра, — вымолвил Витрувий Аено, до апотекария начало доходить, как био-корабль сумел вывести из строя не только звёздный форт, но и Имперских Кулаков на его борту. Он снял свой белый шлем, под которым скрывались гофрированные шланги, которые через аккуратный интерфейс были подключены к его макушке, чем-то они напоминали дреды. Как и все остальные члены командного отделения Аено принялся отключать свою броню.
— Лево на борт! — выкрикнул приказ Контрадор рулевым и тощим долговязым сервиторам. Он отключил свою броню, сберегая её от воздействия оружия тиранидов. — Опускайте нос. Брат Новакс, подготовить корабль к столкновению.
У технодесантника не было возможности ни ответить капитану, ни организовать оповещение по общекорабельной связи. С мерзкой колонны из плоти сорвался вихрь ксено-энергии, который, казалось, ещё усиливался самой пастью и выставленными гигантскими придатками тиранидского корабля.
На мостике взревели клаксоны. Угроза столкновения. Предупреждения о низком уровне энергии щитов. Перегрузки. Контрадор не мог отвести взгляда от космического монстра и электромагнитного излучения, который тот изрыгал. Несколько секунд мостик был заполнен вспышками, искрами и электрическими дугами. Руноэкраны консолей потемнели. Группы систем управления шипели. Освещение мостика погасло, как только прекратилось воздействие электромагнитного импульса.
Контрадор ждал во тьме. Со стрельчатых окон исчезли изображения и гололитические слои. Они превратились в пустые провалы, не показывающие даже кошмарного вида приближавшейся твари. Это делало ожидание ещё более мучительным.
— Экипажу мостика покинуть командную палубу, — приказал Контрадор. Когда сервы и сервиторы ушли через аварийные люки и лазы, он забрал шлем у стоявшего рядом личного прислужника.
— Включайте броню, братья, — приказал капитан командному отделению. Реактивирующиеся силовые ранцы наполнили полумрак гулом. — Включить фонари на шлемах и броне. Активировать магнитные подошвы, — лучи фонарей прорезали царящую на мостике тьму. — Вокс-приёмники настроить на аварийные частоты. Приготовиться к обороне мостика! — отдал распоряжения Контрадор.
Космодесантники подняли болтеры и пистолеты, прицеливаясь в сторону опечатанных дверей лифта и стрельчатых окон. Надстройка фрегата продолжала содрогаться и гудеть. Контрадор слышал пронзительный визг шипов, скребущих по корпусу, срывающих антенны, стабилизаторы и пластины брони. Капитан попробовал представить себе, как мерзкий корабль несётся сквозь космос, перемалывая челюстями наполовину изжёванный фрегат.
Палуба заходила ходуном под ногами Контрадора. Стон деформирующегося металла разнёсся по кораблю. «Преториакс» выл подобно раненному зверю, которого настиг межгалактический хищник. Пережёванный. Пронзённый. Освежёванный. Построенные на верфях Механикумов корабли космодесантников были прочными настолько, насколько это было вообще возможно, но ничто не могло устоять перед сокрушительной силой пасти тиранидского монстра.
Опорные стойки палубы застонали. Из магистральных трубопроводов с рёвом вырвался пар. Армостёкло стрельчатых окон мучительно заскрипело и треснуло. Воздух с шумом пронёсся по мостику, покидая опечатанное помещение. Командная палуба превратилась в бурлящий водоворот противоборствующих сил. Пустота устанавливала свою власть над фрегатом. Искусственная гравитация снизилась. Воздух улетучился. Температура резко упала, отчего рунодисплеи и треснувшие стрельчатые окна покрылись изморозью.
— Слушайте, — молвил Лессандро Золтан, прикладывая закованную в броню ладонь к металлической переборке мостика. Его слова транслировались по вокс-сети. В воцарившейся на лишённом воздуха мостике тишине Золтан мог чувствовать слабую вибрацию, шедшую как изнутри корабля, так и извне.
Царапанье. Содроганье металла, раздираемого на куски когтями пришельцев. Повторяющийся грохот выбиваемых шлюзовых дверей. Имперские Кулаки чувствовали отдалённые залпы дробовиков корабельной прислуги, пытавшейся защитить те немногие секции корабля, где сохранилась атмосфера и целостность корпуса.
Контрадор сочувствовал бедственному положению экипажа. В то время как электромагнитный импульс обрушил энергосистемы палуб, заблокировав переборки, чудовищная пасть био-корабля кромсала фрегат, превращая «Преториакс» в кусок металлолома. В корпусе фрегата теперь хватало пробоин и вскрытых отсеков для того, чтобы противник мог беспрепятственно проникнуть на борт.
Сержант Саггитар снял с пояса ауспик. Щёлкнув по антенне прибора, Имперский Кулак привёл его в действие. Он просканировал мостик, настраивая ауспик на нужные частоты до тех пор, пока, наконец-то, не остался доволен результатом.
— Приближающиеся контакты, — передал Саггитар по воксу. — Слишком много, чтобы сосчитать. Корабль буквально кишит ими.
— Защищаем командную палубу, — приказал капитан. — Приготовиться к отражению абордажа.
Пока Имперские Кулаки занимали позиции вокруг него, Карактус Контрадор взял небольшую паузу. Чтобы подумать. Разработать стратегию. Приготовиться, как учил их Рогал Дорн. В мозгу вихрем проносились варианты. Звёздный форт и корабль были потеряны, а враг надвигался на них. Отрешившись от грохота приближающихся противников и разворачивающейся общей катастрофы, капитан успокоил и замедлил собственное сердцебиение. В сокровенном полумраке собственного шлема мир Контрадора сузился до тактических моделей битв, в которых когда-то, давным-давно, участвовали Имперские Кулаки и его братья.
Он слился с боевой философией «Риторики» и учениям культа Совета Кости. Импровизации. Компромиссы. Вдохновение. Собственные победы и провалы Контрадора — многому можно было поучиться и у тех и у других. Его знания о кошмарных тиранидах и их постоянно меняющейся плоти, о стратегии чужаков. Контрадор знал, что понимание врага — это половина победы. К сожалению, тираниды, похоже, довольно хорошо изучили людей, инстинктивно адаптируя свой подход и даже свою биологию, для использования человеческих слабостей.
— Готово, брат-капитан, — доложил Саггитар.
Контрадор проигрывал в голове грядущие события. Расчёты. Численность. Дистанции. Ожесточённая какофония битвы. Жизни. Снаряжение. Траектории. Прочность окружающих материалов. Огневая мощь. И ограниченность этой мощи. Острота холодного разума. Напыщенность генетически-сконструированных возможностей. Достоинства атакующего подхода. Необходимость оборонительного. Маневры. Контрманевры. Эпизоды сменяли друг друга, как в ещё не отыгранной партии регицида. Нетронутые детали. Победа, увиденная глазами противника и утраченная.
— Противник в зоне прямой видимости, — доложил знаменосец Антонин, его болтер удобно устроился в специальном угловом вырезе громадного штурмового щита. Обратив в сторону стрельчатых окон внешнюю сторону жёлтого щита и зияющее дуло болтера, Антонин и остальные на мостике наблюдали за кошмарным зрелищем. Ксено-мерзости лезли из темноты, будто монстры поднимающиеся из глубин океана.
— Не стрелять, — приказал Контрадор. Он чувствовал праведное желание своих Кулаков уничтожить пришельцев.
Когда лучи фонарей, смонтированных на броне, скользнули по разбитым армостёклам передней части мостика, то сумели пробить тьму, царившую по ту сторону экранов. Дымка пузырящейся слизи ползла в стороны в полной невесомости. Нескончаемый поток хищных организмов лился на корпус. Панцири. Когти. Челюсти. Хлыстообразные хрящевые хвосты. Твари, чья мерзкая биология защищала их от ледяного воздействия космоса.
